Героинщики

– А вы что думаете, ребята?
– смотрит Рентон каждому в стеклянные, измученные глаза.

– Звучит неплохо, я в деле, - говорит Мэтти с сомнением в голосе.

– Я тоже, мистер Марк, мистер Саймон, - поддакивает Кизбо.

Все смотрят на Кочерыжку.

– Ну ладно, - чуть слышно соглашается он с отчаянным вздохом.

Рентон разворачивает перед ними две карты. Первая - карта местности, которую он всю разрисовал ручкой какими-то таинственными линиями. На другой, самопальной, нарисованный план их действий.

– Первое условие - не рассказывать никому о наших планах, вообще никому - даже друзьям, - пристально смотрит он на каждого из присутствующих.

– Блядь, хорошо хоть Франко в тюряге. Он назвал бы нас всех мудилами под солнцем и настаивал на захвате завода. Или предложил нам выбить дух из охранников, вместо того чтобы их обойти стороной!

Все улыбнулись, кроме Мэтти, - все только начинается, а он уже ведет себя, как полный мудак, как подметил Рентон, указывая на линии на карте.

– Едем к старому вокзалу «Горги», выходим на Горги-роуд. Паркуем машину, вытаскиваем доски и идем с ними к Мюррэйфилд ...

– Доски? Которые, на хуй, доски?
– не понимает Мэтти.

– Простите, забыл сказать - нам надо будет еще заглянуть на склад лесоматериалов, приобрести там две доски по пятнадцать футов в длину.

– Блядь, я думал, это ты ебаная доска, Рентон.

Рентон вспомнил, что когда-то они были лучшими друзьями. Летом 1979 года, они еще тогда ездили в Лондон, панковали вместе. И теперь все это осталось в прошлом. Но он усилием воли поборол свою злость.

– Потерпи с шутками, друг. Линия расходится перед Мюррейфилдом. Правая ветвь отделяет фабрику от водочного завода. А мы пойдем по левой, потому что она ведет прямо к фармацевтическому заводу; там есть место, где забор находится близко к железнодорожному полотну, - рассказывает он, указывая на схему.
– За оградой, несколько шагов в сторону, находится эта пристройка. Мы возьмем доски и положим их на железнодорожный путь ...

– Нихуя себе, - говорит Мэтти.

– Потом переберемся через забор - один из нас залезет самостоятельно, чтобы после держать для остальных доски. Тогда мы перекинем доски с ограждения на кровлю пристройки и окажемся таким образом на ее крыше.

– Блядь, круче человека-паука, - шмыгает носом Мэтти.

– Но там не очень высоко, типа, да?
– спрашивает Кочерыжка с широко распахнутыми от страха глазами.

– Нет, это ерунда. Кстати, именно ты - самый ловкий среди нас в этом плане, - напоминает Рентон.

Кочерыжка робко поднимает руку и возражает:

– Но по заборам я еще не лазил, друг ...

– Хорошо, лучше я сразу вас предупрежу, чего молчать ... Да, дело рискованное, мало кто на такое решился бы. Но все, о чем я говорю, в пределах обычных человеческих способностей, - настаивает Рентон, снова склоняясь над картой.
– На той пристройке есть водосточная труба, мы можем залезть по ней на завод. Затем мы найдем там героин, который, видимо, хранят в одном из тех контейнеров, - он указывает на отмеченный участок на карте, - или в этом здании, мне кажется, скорее всего в нем они хранят героин.

Мэтти смотрит внимательно на Рентона, потом окидывает взглядом остальных и качает головой.

– Блядь, хуевый какой-то план выходит!

– Буду рад услышать твой, Мэтти, - отвечает Рентон.

– Наверное, думаешь, ты очень умный, потому что пару лет в ебаном университете отучился, Марк, - пренебрежительно проводит рукой по карте Мэтти.

– Но это тебе - не Великое ограбление поезда, а ты - не Брюс Рейнольдз. Сука, ты здесь сейчас болтаешь, как Брюс Форсайт, подрочить на эти тупые карты и схемы не забыл?

Кочерыжка с Кайфоломом тихонько хихикают, и только Кизбо сохраняет серьезный вид. Рентон задыхается от злости, но говорит:

– Слушайте, я вам тут не Мистер Большое Время, мне нужен героин.
– С этими словами он указывает на схему.
– А он - здесь.

– Блядь, ты к этому относишься, как к школьному проекту! Это же - как иглу в стоге сена искать! Ты даже точно не знаешь, где они хранят это дерьмо! Там охрана и, наверно, собаки ...
– призывает к восстанию остальных друзей Мэтти.

– Первый признак опасности - и мы съебываем, - говорит Кайфолом.
– Никакие псы или ебаные охранники не полезут за нами по доскам.

– А я все равно думаю, что ваш план - дерьмо собачье! Блядь, друзья, как мы выйдем из такой передряги?

Рентон медленно выдыхает. Мэтти просто сводит его с ума, сука, из себя прямо выводит. Ломка скрутила ему кисти, скрутила мозг, ему просто не до пустой болтовни сейчас.

– Ладно. Давайте остынем немного, - огрызается он.

И Кайфолом таращится на Мэтти.

– Слышал об элементе неожиданности? Прорыв легкой пехоты? Триста спартанцев? Баннокберн? В истории описаны полно случаев, когда люди впадали в такое отчаяние, шли в бой, несмотря на обстоятельства, которые складывались не в их пользу. У нас что в Лейте девиз сменился, мы теперь не «стойкие», а «трусливые»? А почему мне забыли сказать?

Мэтти сдавленно молчит, но тишина длится всего несколько секунд, ее прерывает телефонный звонок, от которого все чуть не подпрыгивают на месте. Рентон с Кайфоломом одновременно летят к аппарату, но Марк хватает трубку первым и заметно расстраивается, слыша на другом конце провода голос отца:

– Марк?

Синапсы его мозгу уже играют в чехарду от ломки.

– Папа? Что случилось?

– Нам нужен героин, - слышит Рентон голос Кайфолома, который все еще пытается уговорить Мэтти.
– У них есть наркота, а больше нигде нет. Конец истории.

– Куда ты делся? Ты что, опять употребляешь это дерьмо?
– спрашивает отец.

– Хотелось бы, но его нигде нет, - холодно отвечает Рентон отцу, слыша гневный спор позади него.

– Что ж, мне это только в радость!

– Чего тебе надо, а? Это мама тебя попросила позвонить?

– Нет, не мама! У меня здесь сидит Хейзел! Ты разбил ей сердце, она рассказала нам, что ты снова подсел на иглу!

Малая стукачка, ебаная фригидная шлюха ...

– Слушай, давай не будем. Скажи, что тебе надо от меня, иначе я просто положу трубку.

– Ты так просто от меня не отделаешься, сынок!

На Рентона накатывается волна знакомого адреналина, который на мгновение даже перекрывает собой боль.

– У тебя десять секунд на то, чтобы убедить меня не делать этого.

– Ты же разрушаешь и наши жизни, Марк ... Мамину, мою жизнь ... После того, что случилось с малым Дэйви ...