Героинщики

Он слышит смех Рэйми, похожий на лай гиены, такой пронзительный и насмешливый.

– Слушай, - понижает голос Кайфолом, - у меня есть одна телочка, наша, из Лейта, чистая, как ебаный первый снег, трахаться хочет, даже не может, но у меня такая ломка, что мне ее не удовлетворить. А она так возбуждена, хочет великого секса.

Он слышит, как Мария с грохотом закрывает за собой дверь туалета и идет в спальню.

– Ну?
– цинично спрашивает Джонни и пародирует «Королевский суд», проклятое, вездесущее шоу, столь популярное в их компании: - возражаю, ваша честь, эта история - не что иное, как паутина лжи, которую ты плетешь, чтобы получить бесплатного героина!

Но Кайфолом сразу слышит коварный подвох и решает подыграть:

– Возражаю, ваша честь! Настаиваю на том, чтобы перенести это слушание на один час и начать его на Толкросс, где суду будет представлено доказательство номер один.

Тишина. Затем: - Искренне надеюсь, что это правда, для вашей же пользы, господин Уильямсон, будьте готовы представить свое доказательство. Этот суд не терпит, когда его время расходуют бесполезно.

– Договорились, Джонни. Она у меня горячая маленькая штучка, - Кайфолом говорит тише, потому что слышит, как Мария с проклятиями рыщет по сервантам.

– Буду рад тебя видеть вместе с этой крохой. Тебе - бесплатный укол.

Связь снова прерывается, на какие-то две ужасные секунды, за которые Кайфолом успевает сдохнуть тысячу раз.

– Алло? Как она, ничего?

– Джонни, она - просто маленький ballissimo ангел. Чистая, как первый снег. Была, пока я не сорвал первый приз, только я, - врет он.
– Научил ее кое-чему.

Теперь он даже наслаждался этой игрой, он понимал, что его невыносимая потребность подкрепляется, когда он разжигает еще большую потребность в своем визави.

Он снова начинает говорить в стиле «Суда», на этот раз добавляя своему голосу агрессивных ноток обвинения:

– Заявляю вам со всей ответственностью, что вас очарует эта юная леди, так же, как и меня, - говорит он, задумывается на минуту и добавляет: - Она просто умирает, как хочет трахаться.

– До этого мы все желающие. Поэтому давай, приезжай скорее, - настаивает Джонни, уже не в состоянии терпеть, но потом напряженно напоминает: - Но смотри, чтоб только вы двое!

– Не волнуйся, я здесь как раз рассказал ей о тебе, она очень хочет встретиться.
– Кайфолом делает вид, будто вздыхает, когда на пороге, как призрак, появляется Мария, он как бы обращается к ней, но говорит все в трубку:

– Готова, Мария?

Но отвечает ему только Джонни:

– Хорошо, увидимся.

– Да, через час подъедем.
– Кайфолом бросает трубку.
– Мы в игре!

Мария встречает новости презрительной, недовольной улыбкой. Кайфолом заходит в спальню и видит, что она вывалила все вещи из шкафов и комодов и пошвыряла их на пол. Она идет за ним.

– Мне нечего надеть!

Он умудряется найти оранжево-белый топ в корзине для грязного белья, который выглядит не таким испачканным, и лестью уговаривает ее переодеться.

Вскоре они снова оказываются на улице, дрожат на автобусной остановке на Джанкшн-стрит. Затем садятся в автобус, который везет их к Лотиан-роуд. Янтарное небо нависает над голубовато-серыми облаками смога.

– Недолго уже осталось, - успокаивает себя Кайфолом, выглядывая в окно и выстукивая бешеный ритм ногами по полу, между тем берется наблюдать за девушками через грязное стекло, представляя их голыми и с облегчением чувствуя, что у него встал. Он решает для себя, что никогда не позволит наркоте стать выше его либидо.

Автобус тарахтит по Лотиан-роуд , и когда подъезжает к Толкросс, Кайфолом чувствует себя совершенно разбитым. Марии еще хуже, она дрожит так сильно, что он подается вперед и кладет ей ладони на колени. Когда они выходят, он пытается сделать беспечным свой вид.

– Помни, Мария, ты должна быть крутой. Флиртуй. Будь сексуальной. Не думай о наркоте и не говори даже ничего о ней, пока Джонни сам не предложит, ты выпила сегодня таблетки?

– Да, выпила!

– Я буду в соседней комнате, не волнуйся. Джонни - хороший парень, - вероломно говорит он, когда они поднимаются по лестнице в притон Лебедя.

Мария теряет контроль, начинает болтать, кусает ногти, но, как только они приближаются к черной двери, Кайфолом жестом приказывает ей заткнуться. Он пытается заглянуть внутрь через щель почтового ящика, прежде чем постучать, но почему-то его пальцы к ней не пролезают. Поэтому он громко стучит в дверь, и ему открывают с криком:

– Заходи!

И так он оказывается в квартире. Проходит в комнату. Кайфолом оглядывается и видит, что с внутренней стороны ящик забили куском клееной фанеры.

В гостиной, кроме дивана и стула, журнального столика с разбитой вазой, пустой клетки на стареньком серванте, календаря рождественского поста, на котором уже открыли все дни и из которого вытащили уже все шоколадки, кровавые пятна на избитых половицам, Мария видит двух мужчин и тревожно смотрит на Кайфолома, прежде чем он знакомит их.

– Мария, это - мой хороший друг, мистер Реймонд Эрли, и наш хозяин, мистер Джонни Свон. А это - Мария, - говорит он и, обняв девушку за плечи, подталкивает ее вперед.

– Где героин?
– спрашивает Мария.

Пиздец, думает Кайфолом.

Сидя на кресле у пустого камина, Джонни громко хохочет:

– Всему свое время, крошка моя сладкая. Правила в этой доме такие: ты ведешь себя очень мило с Белым Лебедем, а он ведет себя мило с тобой. Но, думаю, Саймон и так уже тебе все рассказал.

Мария вдруг трогается с места и мгновенно лишает его самообладания, садясь ему на колени. Пробегается пальчиками ему по груди и касается его грубого подбородок.

– Пойдем в спальню.

– Так уже гораздо лучше, - низким от возбуждения голосом отвечает Лебедь, помогает ей встать, незаметно подмигнув Кайфолому, который отвешивает ему поклон, когда те выходят.

– Как романтично, аж цветами срать хочется, - пренебрежительно комментирует Рэйми, но Кайфолом замечает - слава, слава тебе, Господи!
– что он варит.

– Ты - настоящий царь, Рэйми.

– Да, царь Трахер Первый, - смеется он и поет: - в Лейте халявы не бывает, но мы обещали дать тебе ширнуться ...