Гибель Армады

Антонио чуть приободрился. Всё-таки в компании переносить тяготы проще, чем в полном одиночестве. Зародилась надежда, что кто-то из шедших впереди смог преодолеть подводные скалы близ Ирландии. Значит, возможность пройти опасный участок существовала.

Ирландия, городок Лавафелт

Сначала по городу поползли слухи: Армада движется по направлению к Ирландии. В первый момент эта новость вызвала всплеск энтузиазма. Ирландцы подумали, к ним идёт сам мессия. Спасение рядом! Армада войдёт в порты, разгромит англичан, и католики дружно отпразднуют победу. Затем пошли разговоры о том, что испанский флот находится в плачевном состоянии. Ни о каком спасении речи не идёт. Напротив, помощь явно требуется самим испанцам, а это чревато неприятными последствиями. Английские шпионы держали ухо востро. Назначенные Елизаветой наместники готовы были доложить о любом испанце, ступившем на ирландскую землю. Тем, кто осмелится оказать помощь врагам Англии, грозили страшные наказания вплоть до казни.

Умирать никому не хотелось. Поэтому экипажам кораблей, которые шторм прибивал к берегу, в лучшем случае не позволяли высаживаться. В худшем — людей убивали, а с судов уносили всё ценное. Шлюпки, посылаемые за помощью, отправляли прочь. Тех, кто добирался с кораблей до берега вплавь, сдавали англичанам, назначенным следить за порядком на бунтующем острове.

Эйлин жалела несчастных испанских мореплавателей. Её дом стоял на утёсе, нависавшим над бурлившим морем. В течение нескольких дней она видела, как корабли разбивались о скалы. Казалось даже, она слышит крики людей. Мурашки пробегали по коже от такого зрелища. Девушке хотелось помочь терпящим бедствие, но она не решалась. Что она может сделать, если куда более знатные и влиятельные люди не смели дать им приют.

Соседи рассказывали в замке, расположенном неподалёку, хозяин разместил целый экипаж потерпевшего крушение корабля. Он скрывал их у себя недолго: англичанам доложили о случившемся. Английские солдаты ворвались в замок и убили всех испанцев до одного без всякого суда.

На корабли отправлялись охотники за наживой. Смельчаки исследовали затонувшие суда, стараясь успеть забрать оттуда драгоценности до того, как это сделают англичане.

— Представляешь, говорят, кораблей у испанцев больше ста! — любившая посплетничать соседка делилась добытой на рынке информацией. — Они все разбиваются вдоль наших берегов! Уже штук шестьдесят разбилось! Тебе видно должно быть хорошо с утёса. Наш дом пониже стоит и подальше от моря. Ничего не разглядишь.

— Кого-нибудь спасают? — спросила Эйлин, заранее зная ответ.

— Куда там! — махнула рукой женщина. — Никому не нужны неприятности. Хотя в основном тела на берег море выбрасывает мёртвые. А те, что живы! — она помотала головой. — Ты видела? Они в ужасном состоянии.

— Нет, я испанцев не видела, — призналась девушка, — вниз к берегу давно не спускалась.

— Их принять за нормальных людей трудно. Скорее они похожи на приведения, — начала описывать соседка, обрадовавшись благодарному слушателю, — тощие, бледные, в оборванной одежде, свисающей лохмотьями. Глаза горят безумным огнём. Все они больны. У многих цинга. А, знаешь, она ведь заразная! Зачем нам сдались эти больные испанцы? Чтобы заболеть из-за них или попасть в тюрьму?

Когда соседка ушла, Эйлин снова вышла посмотреть на море. Возле одной из скал торчал нос корабля. Большая его часть ушла под воду. Эйлин прошептала молитву за упокой души погибших матросов и поплотнее запахнула тёплый платок из овечьей шерсти: дул сильный ветер.

— Будет опять штормить, — сказала она, — если кораблей в самом деле много, то этот несчастный — не последний разбившийся о наши скалы.

Девушка знала, что говорила. Она жила на утёсе двадцать пять лет, и трагедии разворачивались на её глазах по нескольку раз в год. Побережье возле Ирландии везде было опасным для кораблей, но бухта рядом с городком Лавафелт отличалась особенно коварными водами. Зайти в неё могли только опытные мореплаватели, знавшие Лавафелт, как свои пять пальцев. Чужаков бросало волнами на скалы. Выживали единицы. Конечно, если море успокаивалось и переставало сильно штормить, шансов пройти сложные участки становилось куда больше. Но штормило возле Лавафелта практически постоянно.

Вот и сейчас небо, только утром бывшее голубым и безоблачным, хмурилось. Ветер нагнал тучи, которые грозили разразиться дождём. Где-то вдали над морем уже сверкали молнии. Волны обрушивались на каменистый берег, переворачивая не только мелкую гальку, но и крупные камни.

Эйлин поспешила вернуться в тёплый дом. Родители её давно умерли. А жених два года назад ушёл в море и не вернулся. Эйлин ждала его, но сердце подсказывало, он не возвратится. Она привыкла к одиночеству и тишине, которую нарушали лишь завывание ветра, шум волн, да уютное урчание кота, пристраивавшегося к Эйлин на колени.

— Бедные, бедные испанцы, — обратилась девушка к пушистому другу, — интересно, что за страна Испания? Название красивое, — она прикрыла глаза, попытавшись представить себе что-то отличное от Лавафелта. Эйлин нигде не бывала, кроме родного городка, поэтому в голове всплывали лишь картинки из тех немногих книг, что имелись в доме. Но Эйлин была уверена: так настойчиво загадочные испанцы могли идти только в райские кущи. В раю обычно росли деревья с большими зелёными листьями, цвели яркие цветы, а люди ходили в длинных, белых одеждах. Видимо, в Испании было тепло, очень зелено и в отличие от Ирландии безветренно...

Залив Блэксод

«Сан-Хуан» исчез из виду.

— Скорее всего, обогнул остров. Поэтому мы его не видим, — высказал своё мнение капитан, — когда нам удастся сделать то же самое, мы должны снова заметить галеон.

— А какие у нас перспективы? — спросил дон Алонсо. — Пока нас уносит в сторону.

— Да, волны несут нас прочь от берега. Но, может, это и к лучшему. Если бы несло на берег, мы бы разбились о скалы. Главное, с курса мы не сбиваемся. У нас просто займёт больше времени поворот на юг.

Антонио подумал о «Сан-Хуане». Его терзали мрачные предчувствия. Раз корабль так быстро пропал, не говорит ли это о том, что он разбился?

— Шторм очень сильный, — крикнул де Лейва, перекрывая грохот волн и завывание ветра, — не стоит ли нам где-нибудь бросить якорь и переждать непогоду? Слишком опасно продолжать двигаться вперёд. Впереди ничего не видно, а слева виднеется залив, прикрываемый высоким берегом с двух сторон.

— Ирландцы? — спросил Антонио.

— Мы не будем причаливать к берегу. Встанем поодаль, только чтоб укрыться от ветра. Буря чуть утихнет, пойдём дальше.

Капитан задумался.

— Попробовать войти в залив можно, — наконец сказал он, — беспокоят меня лишь подводные скалы, которыми по слухам здесь испещрено всё дно.

— Боюсь, другого выхода нет! Смотрите, что творится: у нас последний шанс войти в залив. Иначе, каракку отнесёт в открытое море, севернее. И неизвестно, получится ли на нашем текущем судне в принципе вернуться на заданный курс.

Заливало «Санта-Марию» вовсю. Несмотря на голод, жажду и общую слабость, матросы бегали по кораблю, выполняя отрывистые приказы капитана. Он и сам видел, что оставаться посреди бушующего моря опасно. Огромную, тяжёлую каракку крутило и вертело волной, словно она была пёрышком.

Как только ветер переменился, на корабле спустили паруса, и волны погнали его к берегу.

— Успеем войти в залив? — де Лейва с надеждой смотрел на приближающийся берег.

— Идём очень быстро, — посетовал капитан, — надеюсь, мы не напоремся на скалы. Увидеть их заранее практически невозможно. Если и заметим, то в последний момент, когда будет уже поздно.

Тем не менее моряки изо всех сил вглядывались в даль, пытаясь вовремя разглядеть опасность.

— Странно устроен человек, — пробормотал Антонио, — еле жив, а жить хочет. Силы физические из него вытекают, но дух не сдаётся и требует продолжения существования для тела.