Гибель Марса

– - Потому что так сделан. Совесть, понимаешь ли.

– - Иди ты!
– не поверил я и отвернулся.

– - Генетическая совесть, -- уточнил юмон.
– Ничего не могу с собой поделать. Начинаю деньги брать - совесть мучает, спать не могу, курить начинаю... на жену, пардон, не встает... ну и все такое...

– - Ну ты даешь!
– - восхищенно признался я.

– - Да, такие мы юмоны, -- похвалил себя Сорок пятый.

– - Что все-все?
– спросил я.

– - Ну все, но встречаются.

В этот момент в номер влетел комиссар Ё-моё с бутылкой в руках. Для быстроты дела, он ее уже откупорил.

– - Пей!
– приказал он.

– - Я не могу без стакана, -- отстранился я.

– - Пей! Тоже мне, принц датский!

– - Из горла не буду, -- уперся я.

– - Какая тебе разница!!!

– - Я хочу получить удовольствие, -- сказал я и добавил: -- На последок.

– - О, господи!
– заорал комиссар Ё-моё.
– Быстро найди ему стакан!
– приказал он Сорок пятому юмону.

Юмон принес пластмассовый стаканчик для зубных щеток.

– - Прополоскал?
– спросил я, нюхая край.

– - Ну а как же!

– - Врешь, -- убежденно сказал я и весело посмотрел на юмона.

– - Вру...
– - так же весело признался он.

– - Дай!
– стиснув зубы, комиссар Ё-моё вырвал стаканчик у меня из рук и убежал в душ.
– Теперь все нормально, -- вернулся он и с нетерпением уставился на меня.
– Давай!

Я стряхнул со стаканчика капли воды.

– - А закуска?

– - Закуски нет.

– - Слушай, я так не могу. На пустой желудок. Нет, я водку люблю... но не до такой же степени, -- признался я.

– - Я тебя убью!!!
– пришел в бешенство комиссар Ё-моё.
– Пей, сволочь!!!

Я налил и выпил. Словно жаждущие чуда, они уставились на меня.

– - Ну что?..
– осторожно спросил комиссар Ё-моё.

– - Ничего...
– - сказал я.
– Хорошая водка...

– - Пей еще!
– приказал он.

Я налил и выпил. Потом еще - налил и выпил.

– - Стоп!
– сказал комиссар Ё-моё, накрывая стаканчик.
– Хватит, а то напьешься!

– - Не напьюсь, -- заверил я его.

– - Почему?

– - Не напьюсь, и все, -- сказал я, забирая у него стаканчик.
– Может, и вам налить?

– - Пей, -- терпеливо вздохнув, согласился комиссар Ё-моё.

Он решил действовать наверняка -- слишком мало времени осталось. Я налил и сделал большой глоток. Они синхронно повторили мое глотательное движение. Я потянулся к бутылке.

– - Нет, так дело не пойдет!
– понял комиссар Ё-моё.
– Ты просто напьешься и уснешь.

– - Зато ничего не почувствую, -- признался я и посмотрел на Виктора Ханыкова.

И все тоже на него посмотрели -- ему можно было только позавидовать: он спал, как пожарник, раздувая щеки. Руки его покоились на животе.

– - Я давно не сплю, -- улыбаясь, открыл глаза Виктор Ханыков.

– - Хочешь выпить?
– спросил я и вопросительно посмотрел на комиссара Ё-моё.

– - Хочу, -- он сел на койке.
– А в чем сыр бор?

– - Ладно, пейте, -- комиссар Ё-моё с беспокойством взглянул на часы.

– Осталось десять минут.

– - Подумаешь, -- сказал Виктор Ханыков и сразу влил полбутылки себе в горло.
– Жаль закуски нет, -- намекнул он.

– - Хорошо, сейчас принесу закуску, -- терпеливо, как психиатр, сказал комиссар Ё-моё.

Похоже, он впал в тихое отчаяние.

– - И еще чего-нибудь захватите, -- попросил я, щелкнув по горлу.

Не знаю, услышал он мое пожелание или нет. Когда я оглянулся, то бутылка уже была пустой. Ее содержимое одним махом допил Сорок пятый юмон.

– - Ну ты даешь!
– изумился я.
– Юмоны же не пьют?!

– - Не пили, -- согласился он.
– Ё-моё!

Мы смеялись долго-долго, до коликов в желудке. Даже юмон катался по полу, хотя с юмором у него, я уверен до сих пор, не все в порядке.

На этот раз комиссар Ё-моё вернулся быстрее прежнего. Он принес бутылку конька и бутылку водки. Из закуски - открытую банку соленых огурцов и круг жареной колбасы.

– - Так в чем сыр бор?
– оживился Виктор Ханыков, ломая колбасу.

– - В бомбе! Нам осталось жить, -- я посмотрел на часы, -- ровно семь минут, плюс минус тридцать секунд.

– - У нас куча времени!
– - обрадовался он.

Комиссар заскрипел зубами. Он определенно пожалел, что связался с нами кретинами.

За две минуты мы выпили весь наркоз и съели всю закуску. Виктор Ханыков даже употребил рассол из банки.

– - Надо было оставить опохмелиться, -- заметил я.

– - Козлы!
– выругался комиссар Ё-моё.

Он упал на койку и обхватил голову руками. Он мог воспользоваться своим пистолетом, но даже не притронулся к нему, понимая, что все кончено.

– - Опохмеляться надо не так!
– - заявил юмон.

– - Будешь меня еще учить?!
– воскликнул Виктор Ханыков, входя в раж.
– У меня знаешь какой стаж по этому самому делу?!

– - Какой?
– делая еще более глупое лицо, спросил юмон.

– - Три года!

– - Ерунда!
– уверенно заявил Сорок пятый.
– Вот у меня...

– - Так!
– вскочил комиссар Ё-моё.
– Я вас сейчас всех убью!

Он выхватил свой пистолет. Черт! Я как-то о нем совсем забыл. Комиссар Ё-моё передернул затвор и выстрелил. В последний момент я успел уклониться. Пуля просвистела рядом с ухом, и я оглох на одно ухо.

Больше выстрелить комиссару Ё-моё не дали -- в следующее мгновение мы уже сидели на нем, и даже верный юмон старался изо всех сил. Все страшно напряглись, борясь за оружие. Отчаяние придало комиссару Ё-моё силы. Лицо его надулось и сделалось красным. На шее вздулись вены толщиной в палец. Наконец пистолет, как живой, отлетел в угол.

Сорок пятый поднял его и, брезгливо держа двумя пальцами, отнес в туалет. Потом вернулся и спросил:

– - А почему мы не взрываемся?

– - Да, почему?
– удивился я и отпустил комиссара Ё-моё.