Гибель Марса

– - Надо этих черных ангелов остановить и вытурить из нашей галактики, предложил Леха еще один вариант.

– - Ну да...
– - хмыкнул я, - решили два клопа съесть толстого слона!
– и вопросительно посмотрел на друга.

– - Я собственно, не много знаю, -- подумав, начал Леха, -- меня держали взаперти, а потом отпустили при условии, что я буду на них работать.

– - А ты бы не соглашался, -- упрекнул я.

– - И на моем месте тут же оказалось еще десяток претендентов. А меня бы одели в хитин.

– - Так что, вас много на Марсе?
– спросил я, пропуская мимо ушей его сентенцию.

– - Честно, я не знаю сколько. Но думаю, что прилично.

– - Леха, ты обкурился? Что это такое?
– удивился я.

Мы застыли перед легкомысленной, розовой и длиной, как крейсер, "тигверой" с откидным верхом. На дверцах красовались наклейки, призывающие к свободе нравов и самовыражению. Капот и багажник украшал сонм грудастых и брудастых девиц с огромными, как фары, глазами. Даже колпаки и покрышки были цвета любви - розово-красные.

– - Машина моей жены, -- нехотя буркнул Леха, залезая на место водителя, не открывая двери.

– - Ты же развелся?

– - Она изменяла мне!
– с болью воскликнул Леха.

– - Ты говорил о мастере проходки, -- вспомнил я.

– - Еще кроме мастера проходки...

– - Ну понятно...

– - А мальчик не мой!

– - Ничего, -- успокоил я Леху, - каждый десятый мужчина воспитывает не своего ребенка.

– - Поэтому машину и отсудили в мою пользу.

Несомненно одно - судя по машине, Лехина жена состояла в женском клубе, который боролся за гендерное равноправие.

– - Когда это случилось?
– спросил я.

– - Неделю назад в районном суде. Сегодня я забрал машину.

– - А что вообще в городе происходит?

– - Наши оттеснили каменов на север и на восток.

Я сел в его розовую "тигверу", и мы покатили в центр.

То, что это авантюра, мы заподозрили сразу: трасса была пуста - хоть шаром покати, а небо еще пустыннее, хотя обычно транспортный поток был таким плотным, что аэродорога в город напоминала полноводную речку. Это значило одно - все пути перекрыты, в том числе и воздушные. Только кем и зачем? Впрочем, мы тут же обо всем узнали на собственной шкуре.

Нас обогнал скоростной автомобиль марки "токсуй" -- очень дорогая модель, на правом сидении которого мечтает оказаться любая девушка. "Токсуй" сделал так: "Жи-х-х...!" Только мы его и видели.

– - Здорово прет!
– восхищенно произнес Леха.
– У него двигатель водородный, а коробка скоростей электронная.

Я сидел сзади: во-первых, мне так было легче разговаривать, а во-вторых, береженого бог бережет - после упоминания о жене и "токсуе" Леха пришел в возбужденное состояние, рулил, как бог на душу положит, и мы могли попасть в аварию. Не стоило его больше нервировать, но разговор как-то само собой вернулся к старой теме.

– - Это не я - проливал Леха крокодиловы слезы.

– - А кто?!
– безжалостно вопрошал я.

– - Ну этот... как его?..

– - Кто?
– гнул я.

– - Понтегера...

– - Ага...-- многозначительно произнес я.
– Валишь с больной головы...

– - Это он все придумал!
– нервно перебил меня Леха.

– - Нечто подобное я недавно уже слышал, -- сказал я.

– - Клянусь, это не я!

– - А в банк ходил?

– - Это тоже не я.

– - Я так и думал, -- сказал я, рассматривая окрестности.
– Только кто из вас врет?

Хорошо еще, что вообще приехал, думал я. Был бы виноват - не явился.

– - Кто?
– переспросил Леха с тупим видом.

– - Комиссар Ё-моё или ты?

Мне хотелось понять, знает ли Леха что-то о судьбе комиссара Ё-моё. Нет, похоже, ничего не знал. Один ноль в его пользу.

Глава 6. Жора Мамырин

На кольцевой стоял самодельный КПП -- из березовых ежей и корявой оглобли, выполняющей роль шлагбаума.

– - Леха, осторожней, -- предупредил я.
– - Сбавь скорость. Прикажут остановиться - остановись, но не выключай двигатель. И улыбайся, улыбайся...

Это была дорожная полиция в соответствующей форме -- краги и белая портупея. Впрочем, мне сразу что-то не понравилось, но что именно, я не понял. Только подумал: одно из двух: или наши разбили черных ангелов, или это не наши, а камены. Хрен редьки не слаще.

Патрульный поднял руку. Он был в темных солнцезащитных очках, хотя было пасмурно. Белая кобура оттягивала ремень. А каска надвинута на глаза.

Леха сбавил скорость и подкатил на одной инерции.

– - Кто вы?

– - Офицер, мы из "Петербургских ведомостей", -- я достал служебное удостоверение, на котором большими золотыми буквами было вытеснено "Пресса".

Он приблизился, держа правую руку на расстегнутой кобуре. Пока он вытащит свой табельный, пока передернет затвор, пока снимет с предохранителя -- я мог убить его одним выстрелом из своего большого черного пистолета, который притаился у меня под мышкой, но не хотел этого делать.

– - Въезд в город закрыт, -- сказал полицейский.

Несомненно, ему не понравилось, что двигатель не выключен.

– - У нас редакционное задание, -- возразил я.

– - Задание?
– удивился он.
– На такой машине?

– - Другой не было, -- улыбаясь слащаво, как гей, сказал Леха.

– - Не похожи вы на журналистов!
– хмыкнул патрульный, изучая его лицо и салон.

Я развел руками, показывая, что ничего запретного в мире нет.

– - Как это так?
– удивился Леха.

– - На педиков похожи, -- высказал свое мнение патрульный.
– А на журналистов - нет.

– - Это машина моей жены, -- обиделся Леха.

– - А мне все равно, -- плюнул на асфальт патрульный.
– - Куда вы направляетесь точнее?

Пришлось назвать адрес редакции.

– - На собственное усмотрение... Ответственности мы не несем...
– - патрульный медленно кивнул - раз, другой.

Я понял, что он чего-то выжидает, и вдруг заметил черный след шин и скособоченные очертания "токсуя" на обочине в кустах, а затем бросил взгляд на зеркало заднего обзора: слева, пригнувшись так, чтобы мы не видели, крался второй полицейский с автоматом в руках. Хотел ли он напасть внезапно или у них был иной план - может, он хотел поздороваться, не знаю, но только я крикнул: