Гибель межзвездной лаборатории

– Не откажешьсь от своей дурацкой затеи, двери в мою спальню для тебя навсегда закроются!
– патетически заверщила она горячий монолог с применением только-что произнесенной фразы? . Ясней не скажешь. Спрятав ехидную улыбочку, я покорно наклонил голову. Ничего не поделаешь. Просто в очередной раз мне указали на дверь. Хорошо еще, что без применения карате или самбо. Обидно, конечно, но как-нибудь переживу.

На этом дипломатические отношения между "железобетонным" предпринимателем и следователем прокуратуры разорваны. Нет, не разорваны перешли в другое состояние. Чисто официального общения двух землян, заброшенных в Дальний Космос.

Я начал готовится к полету...

* * *

В моем представлении любая экспедиция - караван верблюдов, ослов либо автомашин, нагруженный всевозможными припасами, оружием, палатками и лекарствами. По сторонам гарцуют на арабских скакунах либо на мотоциклах охранники. Гоняют чаи купцы и представители. С напутственным словом выступает шах, мэр или губернатор. Орут ослы, рычат моторы. Ободряюще гремят оркестры.

Все оказалось гораздо проще и приземленней.

Когдя мы с Оле вошли в огромный зал с куполом, среднюю его часть занимало огромное... блюдо. Со всех сторон его обступило десятка два цилиндров-стаканов, видимо, боевого назначения.

Целый обеденный сервиз!

Никакой беготни и суеты, которыми на Земле сопровождается любое событие. Несколько разной формы треугольников, при нашем приближении преобразившихся в обычных людей в сиреневых халатах, скучающе копались во внутренностях летательных аппаратов. В стороне - группа участников экспедиции так же скучающе обменивалась короткими фразами с провожающими.

На балконе, окаймляющем поверху зал, - два октаэдра беседуют с пирамидами. Как я понял - члены Ученого Совета.

– Вам придется переодеться в комбинезон, - предложил Оле.
– Костюмы и накидки - не для путешествия на другую планету.

Он протянул мне сверток. Я отошел к нише, сбросил с себя костюм, натянул серебристое одеяние. Комбинезон плотно прилег к телу, будто присосался магнитными щупальцами. От него исходило тепло и уверенность.

– Мы полетим на круглом космолете, как вы его назвали - блюде. Стаканы и цилиндры - боевые корабли сопровождения и охраны, - подходя к трапу, голосом опытного экскурсовода, рассказывал наставник.
– В случае возникновения опасности они принимают на себя удар, вступают в бой, заслоняя лидера... Прошу, - повел он рукой в сторону круглого отверстия сбоку "блюда".

Никаких напутственных речей, никаких инструкций. Обычная работа, будничная и напряженная. Впечатление - с Межзвездной ежечасно стартуют мощные космолеты, они вошли в привычку. Я вспомнил, как на Земле обставляют обычные вылеты пассажирских лайнеров - и не в Дальний Космос, в тот же Хабаровск: таможенные посты, проверки документов, проход через магнитные арки.

Стало обидно и горько.

Возле входа в корабль инстинктивно обернулся. Показалось - на балконе, вместе с членами Ученого Совета, стоит женщина... Господи, неужели твердокаменная прокурорша снизошла до проводов человека, которому показала на дверь? Быть того не может, наверняка, показалось...

Фигурка взмахнула рукой с зажатым в ней платочком... Никаких сомнений - Надя! Чисто русская манера прощания... Неожиданно пришла жалость. Какой же все-таки идиотизм! Женщина, пусть глупая, но все же порядочная и красивая, тянется ко мне, а я, мозгляк, издеваюсь над ней.

Настроение испортилось. Часа на два, не меньше...

Наставник предупредительно провел меня по кораблю. Ни рубки управления, ни отдельных кают - круглый зал с десятком иллюминаторов и огромным, изогнутым обзорным экраном. Два пилота и ещё один мужик, видимо, штурман, сидят за таким же изогнутым пультом. При нашем появлении не поднялись с кресел, не представились.

Показная доброжелательность Оле настораживает... Почему я решил, что показная? Наставник всегда относится к пленикам внимательно, заботится, не выпячивает свою власть... Наверно, злую шутку со мной сыграло неожиданное появление на балконе Надежды Павловны. Вот и видится все в черном цвете...

Позади пилотов, возле одного из иллюминаторов - треугольный столик. Оле приглашающе повел рукой и я опустился в покойное кресло...Сейчас прикажут пристегнуться ремнями, предупредят о запрете на курение? Ничего подобного, никто не приказывал и не предупреждал.

Несильный толчок возвестил о старте. Обзорный экран засветился, по нему рассыпалось много "светлячков". Звезды. Впереди, позади и по сторонам лидера виднеются боевые корабли сопровождения. Когда мы наберем крейсерскую скорость, они исчезнут.

– Не чувствуете неудобства?
– заботливо спросил Оле.
– Выпейте бокал элексира - пройдет.

– Спасибо. Нормально... Долго лететь?

– Не больше шести часов...

Какую же сумасшедшую скорость развивает "блюдо"! И - ни невесомости, ни тошноты. И снова я почувствовал обиду за родную Землю, где полет на орбиту считается величайшим достижением, а возвращение на Землю - подвигом.

В зал вкатился..."шар". По моему твердому убеждению - предатель. Зачем его включили в состав экспедиции? Для очередного предательства?

Осторожно обогнув наши кресла, подлый межзвездник остановился возле пилотов. О чем-то их спросил. Оле недовольно что-то крикнул ему. Наверно, приказал принять человеческий облик. Шар послушно распался. Вместо него добродушный толстячок с вислыми усами и небольшой "норвежской" бородкой. Я вспомнил труднопроизносимое сочетание гласных в его имени и про себя нарек предателя Ионом.

Ион стоял к нам спиной и продолжал разговаривать с пилотами. Те тыкали палочкой-указкой в разные места экрана, сердито поясняли. Под влиянием указки появлялись и переползали с места на место яркие блики... Видимо, толстяк недоволен избранным маршрутом, настаивает на его изменении.

Закончив беседу, подошел к нам. Улыбающийся бодрячок, излучающий доброту.

Несмотря на его показное добродушие, во мне не исчезло чувство недоверия. На память опять пришла встреча в коридоре Лаборатории, непонятное внимание, которым Шар одарил Бориса Николаевича. Которого после этой встречи похитили. Вместе с Аурой. Одного этого достаточно для подозрения, а от подозрения до ненависти - один шаг.

– Руководитель нашей экспедиции, - представил Оле Иона и поспешил пояснить.
– Я - по научной части, он - по административной. Обычное разделение функций.

– Очень приятно, - не без сарказма расшаркался я.
– Мы, кажется, уже виделись. В лабораторной галлерее. Помните?

– Помню, - улыбаясь, подтвердил Ион.
– Я тогда заинтересовался вашим товарищем. Первый раз видел человека, способного так пить. Из горлышка.

Спешит оправдать тогдашнее поведение? Слишком неуклюже, а эта самая неуклюжесть всегда идет от чувства вины.