Гиблые земли

Ее гнев угас столь же быстро, как и вспыхнул.

– Прости. Я не хотела на тебя орать. Просто все странно… – Она понемногу успокаивалась. – Мерзкое место.

– Что ты видела? Хочешь рассказать?

Лизавета вкратце описала дыры вместо углов, свечу, лавки, старуху и пропавшую дверь.

– Только не говори, что мне померещилось, – попросила она. – Это бесит.

– Я и не собираюсь так говорить. Ты права, здесь странно. – Он вздохнул и потер переносицу. – Когда мы только пришли на поляну, я подошел к дому, как раз к этому, ближнему, подергал дверь. Она была заперта. Прочно, никак не открыть, только выломать. А ты взяла и отворила запросто. Говоришь, дверь сама собой закрылась, когда ты была внутри, и найти ее не получалось. – Лизавета напряженно смотрела на Яна. – Но… Когда я прибежал на твои крики, она была распахнута настежь.

Муж с женой смотрели друг на друга.

– Если сейчас подойти, снова окажется запертой, – произнесла Лизавета. – Но мы не будем проверять эту версию. Иначе умом тронемся. Мы больше близко к этим домам не подойдем, даже смотреть в их сторону не станем.

Ян был полностью согласен с нею.

До самого утра они не ложились, так и сидели возле костра, подкидывая ветки. Вымотались, устали, но спать не могли. Человек может спокойно заснуть там, где чувствует себя в безопасности, а какая уж тут безопасность?

Едва рассвело, супруги поспешно собрали палатку, уложили рюкзаки. Впереди был небольшой пригорок, и Ян, как и собирался с вечера, забрался на растущее там дерево повыше, чтобы посмотреть, в какую сторону им следует идти.

– Не свались только, – волновалась внизу Лизавета.

– Не говори под руку. И под ногу тоже.

Новости были утешительные, хотя и парадоксальные. Невдалеке от того места, где они находились, торчала огромная железная штуковина: не то труба, не то башня. Больше ничего разглядеть не удалось, на самую вершину Ян вскарабкаться не смог, и другие деревья мешали. Но этого было достаточно.

– Предприятие возле заброшенного поселка, помнишь, я рассказывал? – воодушевленно говорил Ян. – Мы спасены! Это оно! Надо добраться туда. А от поселка в Липницу ведет дорога…

– Знаю, мы же там машину оставили, – перебила Лизавета.

– Ну вот! – Ян слегка нахмурился. – Неслабо, конечно, мы покружили: шли в другом направлении, а оказались рядом с поселком.

– Я не хотела туда, но придется, – вздохнула Лизавета.

По правде сказать, после увиденного ночью обветшалые развалины ее уже не пугали. Она бы куда угодно пошла, лишь бы очутиться подальше от проклятущих домов и леса.

Через полтора часа, к счастью, не сбившись, Ян и Лизавета достигли территории предприятия. Когда верхушка трубы показалась из-за деревьев, идти стало проще.

– Интересно, что это за производство было, – задумчиво произнес Ян, задрав голову и глядя на высоченную башню, почти не тронутую временем.

Разрушенные длинные здания (возможно, цеха), выбитые окна, деревья и кусты на месте дорожек и строений, сохранившаяся надпись «Проходная» – это производило угнетающее впечатление. Строили-строили, радовались успехам, план выполняли и перевыполняли – и вот на тебе, стоит все, никому уже не нужное, ветшающее год от года, позабытое.

– Возле Припяти есть старая советская радиолокационная станция, чтобы обнаруживать межконтинентальные баллистические ракеты, – ни с того ни с сего сказал Ян.

– Ты это к чему? – спросила Лизавета.

– Пришло на ум, ассоциация возникла, по аналогии, – немного смущенно ответил муж. – Есть опасные производства, жить рядом с которыми чревато. Возможно, это одно из них. Вот мы вчера ночью и…

Он осекся под взглядом Лизаветы.

– Не хочу об этом говорить. Пожалуйста, не будем обсуждать то, что там случилось, – холодно проговорила она, и Ян кивнул: хорошо, как скажешь. Ему и самому не больно-то хотелось в этом копаться.

Вскоре они прошли через поселок и увидели дорогу, по которой им следовало идти. Возле одного из зданий Ян увидел валяющийся на земле армейский рюкзак. В отличие от всего, что было в поселке, он не казался ветхим, оставленным несколько десятилетий назад.

– Его обронили недавно, – заметил Ян, поднимая рюкзак. – Наверное, пацаны воображают себя диггерами, сталкерами или кем там еще, вот и лезут сюда.

– А зачем его бросили? – У Лизаветы возникло тревожное чувство.

Ян приподнял брови.

– Кто знает. Заигрались, потеряли.

«Или испугались чего-то», – подумал он, но вслух говорить не стал, Лизавета и так психует.

Ян заглянул в рюкзак и обнаружил яблоко, моток веревки, спрей от комаров, лекарства. Владелец рюкзака подготовился к походу. Ян подумал и забрал рюкзак с собой.

– Зачем? – Лизавета удивленно глянула на мужа.

– На всякий случай. Случаи разные бывают. Может, услышу, что ребятишки ходили сюда, потеряли. Верну.

Они двинулись в обратный путь, в Липницу. Как хорошо, когда знаешь, куда идешь, не плутаешь бесцельно, полагаясь на интуицию и давно атрофировавшуюся у типично городского жителя способность ориентироваться на природе.

– А вот и она, ласточка! – завопил Ян. – Ждет нас, красавица моя!

– Больше никаких походов и пикников на природе. Никогда, – твердо сказала Лизавета, усаживаясь и пристегивая ремень.

Чувство, что они наконец-то в безопасности, едут домой, смогут принять душ и будут сегодня спать в нормальной кровати, было сладостно-пьянящим.

– Все хорошо, что хорошо кончается. С нами все в порядке, живы-здоровы, это главное, – улыбнулся Ян, не подозревая, что двое подростков, потерявших рюкзак, совсем недавно при схожих обстоятельствах думали и говорили примерно о том же: все позади, все закончилось, надо лишь скорее забыть про неудачное, оказавшееся опасным приключение.

Как и Рома с Катей, Ян с Лизаветой ошибались.

Часть вторая. После

Глава первая

Рома проснулся, открыл глаза и решил, что все еще спит и видит тот кошмар, который заставил его ночью подскочить на кровати, хрипя от ужаса.

Во сне Рома орал от отчаяния, кружил по улицам, тащил за собой Катю в поисках выхода из проклятого поселка В-26. Но тот свернулся кольцом, а у кольца, как известно, нет конца, и они с Катей, выбегая из поселка, снова оказывались внутри него. Улицы превратились в ловушки, ни одна не вела к выходу, потому что, добежав до конца улицы, ты вновь оказывался в ее начале.

Устав бегать, сорвав голос, чувствуя, что плачет, как маленький ребенок, Роман пробудился, мокрый и несчастный, измученный бесплодными попытками спастись, которые казались совершенно реальными.

Бархатистая ночь дремала за окном, за стеной что-то пробормотала во сне Катя, машина проехала вдалеке, залаяла собака – и все эти мирные, привычные звуки постепенно успокоили Романа, он сумел снова заснуть.

А теперь, когда солнце уже заливало комнату, проснулся, но никак не мог поверить, что не спит.