Гид по Лысой Горе

– Угу, - отвечала мама.

– Мама, а почему ты надела красный сарафан, разве сегодня праздник?

– Ну, конечно, сегодня ж у меня именины, - ответила мама, которую звали Навка, - сегодня Навий день.

– А бабушка Веда сказала, что сегодня радуница.

– Ну, да, по-другому этот день ещё называют радуница, - продолжила мама, - в Навий день необходимо поминать своих предков. В эту ночь тёмные силы уходят под землю, а светлые силы впервые после зимней спячки выбираются на поверхность. Вот почему завтра мы будем праздновать другой праздник — Живин день.

– А нам в школе сказали, что завтра – день…этот…международной солидарности трудящихся.

– Ну да, - с улыбкой кивнула мама, вплетая в начатый венок очередной цветок, - для одних - это день весны и труда, а для нас - день Живы.

– А кто такая Жива, это такая богиня?

– Ну да, это такая богиня жизни, которая оживляет природу, посылая ей весну.

Утомившись, Зоя подбежала к Навке и вручила ей букет.

– Может, хватит?

– Ладно, хватит. Садись рядом.

Зоя уселась рядом с мамочкой, глядя, как ловко она управляется с веночком, и сморщила носик:

– Фу, какой неприятный запах.

– Ничего, - сказала мама, обернувшись к цветущему кусту бузины, - зато этот запах прекрасно отгоняет от нас клещей, мух и даже самого повелителя мух.

– А разве у мух есть повелитель?

– О да. И нам с ним лучше не встречаться.

– Значит, этот куст ядовитый? – догадалась Зоя.

– Конечно. Осенью эти белые соцветия превратятся в гроздья чёрных ядовитых ягод, и в них будет столько синильной кислоты, что можно отравить не только муху, а целого слона.

– Чего ж тогда мы здесь сидим?
– забеспокоилась Зоя.

– Ну, это ж будет только осенью, а сейчас эта вонь нам совсем не вредит. Сейчас нам главное подготовиться к встрече Живы. А для этого сначала нужно убрать нашу Гору. Поэтому мамочка твоя со всеми её подругами…

– И папочка тоже?

– И папочка твой со всеми своими чистильщиками… все мы возьмём сегодня в руки мётлы, что очистить Девичью гору от всякой нечисти.

– Какой ещё нечисти?

– Которая слетится сюда, чтобы отпраздновать Вальпургиеву ночь.

– Вальпургиеву? – переспросила Зоя.

– Ну, да. Так называют её ведьмы, а мы называем её Майской ночью.

– А ты разве не ведьма? – удивилась Зоя.

Навка улыбнулась и покачала головой.

– Ну, какая же я – ведьма? Я - ведунья. А это две большие разницы.

– Тогда почему Полинка из моего класса называет тебя ведьмой? И меня так обзывает. Разве я похожа на ведьму?

– Ты совсем на неё не похожа, - с улыбкой ответила мама.
– Ведьмы носят чёрные платья, а у тебя платье белое, волосы у них обычно чёрные, а у тебя, как видишь, они светлые, нос у них всегда крючком, а у тебя носик маленький. На голове они носят чёрную остроносую шляпу, а ты будешь носить это.

Она закончила плести веночек, и водрузила его на голову дочери. Жёлтый венок из одуванчиков, как нимб украсил её волосы.

– Какая ты у меня красавица! – восхитилась Навка, - чувствую, быть тебе, как и мамочка, ведуньей.

– А чем они ещё отличаются от ведьм? – поинтересовалась Зоя.

– Тем, что они видят то, чего не видят другие. Вон, смотри там, над деревьями, – показала мамочка рукой, - что там летит?

Над зелёными верхушками грабов летело что-то чёрное, похожее на летучую мышь. Девочка на секунду задумалась.

– Бэтмен?

У мамочки даже глаза расширились от удивления:

– Ты тоже видишь его?

Зоя недоумённо пожала плечами, с таким видом, словно она видела вдали обычную ворону.

– Да, а что?

– Ты тоже видишь, что это не просто летучая мышь, а человек-летучая мышь?

– Да, и я даже вижу в руках у него какую-то палку, - радостно сообщила дочка.

Навка с восхищением покачала головой.

– Ну, Зоя, оказывается, ты, и правда, вся пошла в меня. Быть тебе ясновидицей.

Подпрыгивая на месте, Зоя радостно позвала:

– Бэтмен! Бэтмен!

– Тихо! Не зови его!
– запоздало предупредила Навка.

Не успела она произнести последнее слово, как крылатый рептилоид, паривший вдали, вдруг развернулся и полетел в их сторону. Зоя испуганно прижалась к подолу материного сарафана.

Внезапное ускорение, сдвиг, - и… вот он уже завис над ними. Правда, вблизи на бэтмена он совсем не походил. У громадной летучей мыши, действительно, было тело и голова человека, только вот с крыльями, размах которых достигал трёх метров, у человека-ящера был явный перебор – одной парой он махал перед собой, другой – за спиной. Палка же, о которой говорила Зоя, на самом деле, оказалась пламенным мечом.

– Вот ты где! – злорадно воскликнул херувим, обращаясь к Навке, как к давней знакомой.
– Тебя, как раз, мне и надо!

– Зачем? – глухо спросила Навка.

– Чтобы предупредить, - злобно ухмыльнулся он.

– О чём?
– нетерпеливо спросила Навка.

– Чтобы ты убиралась отсюда. И как можно скорей!

– Сам убирайся отсюда, с нашей Горы, - ответила Навка, стараясь говорить невозмутимо.

– Эта гора теперь принадлежит нам, - веско заявил херувим, надвигаясь сверху на мамочку с ребёнком и отгоняя их взмахами всех четырёх крыл, - вам здесь не место.

Навка с дочкой попятились, отступая к кусту бузины.

– Ты поняла меня? – для убедительности херувим стал тыкать в неё огненным мечом.

Навка едва уворачивалась от обжигающего пламени.

– Чтобы и духу твоего здесь не было! И муженька твоего тоже!

Отступая, Навка с Зоей вплотную притиснулись к цветущему кусту, источавшему неприятный запах. Дальше отступать им было некуда.

– Фу, какая вонь, - отстранился вдруг херувим, сморщив нос.

Чаще замахав крыльями, он отлетел от куста прочь на несколько метров.

– И дочку уведи отсюда! – кивнул он на Зою.
– Иначе не видать тебе её, как своих ушей. Ясно?

– Ясно, - ответила Навка.

Удовлетворённый ответом, херувим взвился над полянкой и вскоре скрылся за деревьями.

– Кто это был? – спросила Зоя.

Занятая мыслями, Навка не ответила ей. Оглушённая происшедшим, она смотрела в ту сторону, куда удалился херувим, словно ожидая, что он вновь вернётся.

– Не следовало мне брать тебя сюда, - сказала она, будто говоря сама с собой.