Гид по Лысой Горе
Шрифт:
– Мамочка, кто это был? – переспросила дочка, дёргая Навку за сарафан.
Навка тяжело вздохнула.
– Это был иной.
– Иной? А это кто тогда… такой? – показала Зоя на скользящего по траве на лужайке безногого чёрного карлика с бритой головой.
С высоты своего роста Навка увидела нечто большее: вместо ног за карликом стелился, извиваясь, длинный змеиный хвост. Обнаружив приближающегося аспида, она оторопела:
– Вот гад! Только его здесь не хватало!
Схватив дочку за руку, Навка бросилась прочь с поляны. Пробегая мимо дурнопахнущего куста, она вдруг передумала
– Кто это? – шёпотом спросила Зоя.
– Тише, - приставила мамочка палец к губам, прислушиваясь.
Сквозь разросшийся куст ничего не было видно. Ни слева, ни справа от него никто не появлялся. Где находился аспид, было непонятно.
– Стой тут! – одними губами сказала мамочка, а сама выглянула из-за куста бузины. На полянке никого не было. Подойдя к ветвистой сосне, нависающей над кустом, Навка с недоумением огляделась вокруг: никого.
– Ты где? – осмелела она.
Невзначай она подняла голову вверх и к своему ужасу увидела обвитый вокруг ствола змеиный хвост. Сам чёрный карлик расположился на высоком толстом суку. Неожиданно он рванулся к ней с высоты, выставив вперёд свои загребущие руки, и попытался схватить ими Навку.
Она в испуге отступила на шаг в сторону. Аспид промахнулся, но кончик хвоста, обвитый вокруг сука, всё ещё удерживал его на дереве. Навка быстро опомнилась и со всей силы принялась хлестать аспида сорванными ветками по голове его и по рукам. Уклоняясь от ударов, человек-змей вдруг сорвался вниз и глухо ударился о землю. Он не мог вынести этот противный резкий запах! Всё что угодно, только не запах бузины!
Не давая ему прийти в себя, Навка продолжила хлестать его ветками по голове, приговаривая в исступлении:
– Пошёл прочь! Пошёл прочь, гад, отсюда!
Изворачиваясь, аспид поджал хвост и бросился наутёк. Войдя в раж, Навка преследовала его до тех пор, пока на пути ей не встал частокол грабовой поросли. Убедившись, что аспид исчез из виду, мамочка вернулась на полянку.
– Зоя! – позвала она.
Не услышав ответа, Навка бросилась к цветущему кусту бузины и, обежав его вокруг, обнаружила, что Зоя исчезла.
13. НАВКА
Димон-A раскрыл ладонь, на которой лежали запретные плоды, огляделся вокруг и тут же вновь спрятал кактусы, зажав их в кулак.
– Ты чего? – удивился O`Димон.
– Да вон, - кивнул Димон-А, - пусть эти тёлки пройдут.
Они терпеливо подождали, пока мимо них не пройдут две похожие друг на друга светловолосые девушки в традиционных украинских нарядах.
Неожиданно откуда-то сверху донёсся надрывный крик, будто кто-то звал кого-то.
– Зо-я!
Девушки в красных юбках и в белых сорочках, проходя мимо стоявших на обочине двух заторможенных парней, тут же обернулись на зов.
По склону холма к ним спускалась миловидная женщина лет тридцати, одетая в красный сарафан до колен и в белую вышиванку. По плечам её были распущены длинные русые волосы. В руке она держала несколько веток цветущей бузины.
– Зоя! – вновь позвала она, беспокойно озираясь по сторонам.
– Это же Навка, - узнав её, шепнула кузине Жива.
– А кто такая Навка?
– спросила Майя, но не дождалась ответа,
Майе ничего не оставалось, как последовать за двоюродной сестрой.
– Жива, ты Зою мою, случайно, здесь не видела? – озабоченно спросила Навка.
Жива отрицательно покачала головой.
– А что такое?
– Да, вот, - принялась она рассказывать.
Димоны со стороны наблюдали за ними, с нетерпением ожидая, когда же закончится их разговор. С видимой тревогой на лице женщина в красном сарафане что-то рассказывала девушкам, затем в руке у неё появился мобильный телефон.
– Георгий, ты где?
– с сильным волнением в голосе заговорила Навка в трубку.
– Подъезжай скорее! Зоя исчезла… Я не знаю, где она. Я её не вижу. Вот так, не вижу нигде. Она, как сквозь землю провалилась. Мне кажется, она исчезла неспроста… Я видела здесь иных! Едва их прогнала.
Наблюдая за ней со стороны, O`Димон не находил себе места: из-за этих бабских разговоров дегустация кактусов откладывалась на неопределённое время.
– Сколько можно трындеть? – гневно воскликнул он.
– Не злись, - предупредил его Димон-А.
– Гнев - это же смертный грех. Так что, два - один.
O`Димон недовольно хмыкнул.
– Ты же сказал, что это добродетель.
Завершив разговор по телефону, женщина в красном сарафане перекинулась затем ещё несколькими словами с девушками. Те в поисках пропавшей Зои двинулись вниз по Змеиному спуску, а сама Навка направилась вверх по дороге, к стоявшим на обочине двум парням.
Казалось бы, от неё нельзя было глаз отвести: и от её круглых коленок, выглядывавших из-под красного сарафана, и от её полной груди, вздымавшейся при ходьбе под белой сорочкой.
Но эти прелести почему-то совсем не прельщали молодых людей. Они с явным безразличием смотрели на её миловидное лицо, которое явно было сейчас чем-то озабочено.
– Извините, вы тут девочку маленькую в белом платье не видели? – спросила она, подойдя к ним поближе.
– Нет, – коротко ответил О`Димон, опередив товарища.
– А иных?
– Каких ещё иных?
– не понял Димон-А.
– Ну, таких, - показала она руками, - один - с крыльями за спиной, а другой - со змеиным хвостом.
Димоны недоумённо переглянулись между собой.
– Нет, этих тоже здесь не было, - покрутил головой О’Димон.
Навка с подозрением уставилась на него. Не выдержав её пронзительного взгляда, он отвёл глаза.
– Я вижу, вы уже попались в их ловушку, - неожиданно констатировала она.
– В какую ещё ловушку?
– с недоумением произнёс Димон-А.
– Женщина, вы о чём?
– Я о тех двух маленьких, лишённых колючек мексиканских кактусах, которые, если пожевать, мало не покажется.
Слова длинноволосой женщины в красном сарафане привели Димонов в такое замешательство, что те застыли на месте, словно поражённые молнией.
– Они и, правда, дадут вам возможность увидеть то, чего не видят другие, - добавила Навка.
– Но это последнее, что вы увидите.
О’Димон мгновенно побледнел и напрочь потерял дар речи. Вытаращив глаза от изумления и приоткрыв рот, он силился что-то сказать и не мог. Его приятеля, напротив, тут же бросило в жар. Уши Димона-А стали пунцовыми, словно его только что застали на месте преступления или уличили в том, что он так тщательно скрывал.