Гильдия убийц

— Мы оказали немало услуг его величеству, а он смог хорошо за них заплатить.

— Но… каким образом?

Тоф покачал головой:

— А об этом подробно знает только Иешоль.

Вскоре они покинули гостиницу. Погода стояла плохая, вчерашняя буря сменилась коварным влажным снегопадом, от которого намокали плащи.

Дубэ совершенно погрузилась в свои мысли. Дело было намечено на сегодняшний вечер, и ей было страшно. Она действительно никогда не убивала хладнокровно. Конечно, ее этому обучили: она все прекрасно помнила, но никогда не применяла на практике науки Учителя. К тому же она поклялась, и поклялась самым дорогим, что у нее было, что больше не будет. И вот снова должна нарушить клятву. Все таяло, как снег под солнцем, а ее угнетали печаль и тревога.

Около полудня Тоф встряхнул ее.

— Вот мы и дома, Дубэ, в Большой Астерии.

Дубэ посмотрела на него исподлобья. Никто больше не называл так этот город. Тиранно дал ему это имя, но после его падения городу вернули старое название — Нарбет. Под этим именем он и был известен Дубэ.

Она смотрела на старые, выщербленные стены, покрытые вьющимися восковыми цветами, которые сейчас были припорошены снегом. Год за годом город все больше ветшал. В стенах становилось все больше выбоин, а сорняки, пробивающиеся между камней, становились все гуще. Да и два стража у ворот, ободранные и заброшенные, имели весьма жалкий вид.

— Вы кто? — спросил один из них, вскидывая копье.

— Два посланца из Земли Солнца, — быстро ответил Тоф и приподнял плащ, чтобы показать документ, который они взяли с собой специально на этот случай.

— Хорошо, хорошо, проходите.

Молчаливый город открылся перед ними. Он всегда был таким — Нарбет. Город с нищими на обочинах дорог, место самой невероятной торговли, где унылые торговцы в жалкой одежде торчали за прилавками своих лавочек, в которых почти ничего не было. Продуктов тут было мало: похоже, для плохо освещаемых солнцем земель требовалось волшебство, к тому же часть урожая приходилось отправлять на фронт или дворянам Земли Солнца, а часть оставлять для прокормления местной знати. Дома богатых жителей расцветали, а бедняцкие лачуги ветшали. Дворцы были окружены чудесными садами, наполнены скульптурами и разноцветными гипсовыми статуэтками. Богатством светился каждый камень. Но лучше и роскошнее всех был великолепный дворец короля — Нерлы, старинный королевский дворец, напоминавший о былых — лучших — временах. Нерла приказал построить новое крыло и прежде всего высокую башню, к огорчению жителей города так напоминавшую башню Рока.

Дубэ рассматривала эти дворцы, всю эту роскошь спокойным понимающим взглядом. Для нее каждый дворец был пощечиной беднякам этой земли. Как-то она поделилась своими мыслями с Учителем, горячо возмущаясь таким порядком вещей.

— Почему люди не протестуют?

— Мир поделен на сильных и слабых. В любом случае мы служим богатым, выполняя самую грязную работу этой системы, и, конечно, не боремся с ней.

Потом Дубэ увидела город бедняков. Он состоял из больших зданий, вероятно когда-то красивых, но теперь сильно обветшавших за долгие годы. Старые дворцы знати и чиновников превратились в приюты для бедных, приходивших из деревень попытать счастья в городе, но почти всегда понапрасну. Совсем рядом — деревянные лачуги недавней постройки, жалкие трактиры и больницы, где лежали люди, страдающие от истощения.

Они с Тофом поели в таверне, ничем не отличавшейся от остальных, а после еды Дубэ захотела немного побыть одна.

— Зачем? — удивленно спросил Тоф.

— У каждого свои методы. Мне нужно сосредоточиться перед работой.

Тоф пожал плечами:

— Увидимся тут за ужином.

Дубэ искала одно определенное место, где она побывала вместе с Учителем. Это была другая таверна, сейчас совсем уже древняя. Да, она хотела пойти туда. Дубэ отыскала ее, вошла, походила по разным помещениям, пока не нашла ту комнату, в которой несколько лет назад они останавливались с Учителем. Она села на пол и стала размышлять, как делала всегда. Она думала о тех словах, которые произнес тогда Учитель.

«Я сказал тебе это сразу, помнишь, когда мы встретились. Это не для тебя, Дубэ. Посмотри, что случилось со мной, и найди другую дорогу. Забудь меня и все, чему я тебя обучил, живи иначе. Если не хочешь сделать этого ради себя самой, сделай это для меня и ради моей жертвы».

Она закрыла глаза и снова увидела его: уже немолодого мужчину, с широкими плечами и хорошо натренированным телом.

Дубэ закрыла лицо руками.

«Что я делаю?»

Но выбора не было. Вероятно, все было решено много лет назад, когда на берегу реки она вцепилась руками в волосы Горнара и ударила его голову о камни. Тогда и был предначертан ей путь, и ничего другого делать не оставалось.

— Я вижу, ты не в лучшей форме… — заметил Тоф во время ужина в таверне. — У тебя красные глаза.

Дубэ быстро опустила взгляд.

— Холодно. В любом случае я останусь здесь, одна, в своей комнате, пока мы не встретимся перед храмом.

— Не советую тебе принимать противоядие перед делом. Рекла сказала мне, что лучше выпить его заранее, иначе противоядие не подействует.

— Дашь мне, когда мы все закончим, — решительно ответила Дубэ.

Когда колокол на знаменитой башне дворца пробил в последний раз, Дубэ была готова. Она глубоко вздохнула и попыталась выбросить из головы все мысли, но это было нелегко. Она бросила последний взгляд на свое оружие. Кинжал внезапно сделался не воспоминанием об Учителе, а оружием, которое вскоре придется использовать по назначению.

Она завернулась в плащ и отправилась в путь по улицам Нарбета. Перестал падать снег, и теперь по переулкам свистел ледяной ветер. Девушка шла тихо, мягко ступая по плотному снегу, с холодной решимостью в душе. И, только завидев вырисовывающийся на горизонте храм, она вздрогнула.

Прихожане Земли Ночи были скорее богатыми, но это был храм третьей категории, маленький, полуразрушенный. Дубэ покачала головой.

Тоф ждал ее в переулке.

— Ты точна. Это прекрасно.

Было видно, что он возбужден, но, как хороший профессионал, умело сдерживает себя.

— Ты сделаешь все сама, я только буду следовать за тобой.

Они вошли, тихонько приотворив дверь. Несколько мгновений ветер еще завывал в зале, потом дверь закрылась и снова воцарилась тишина.

Внутри храм полностью соответствовал своему наружному виду. Он состоял из одного прямоугольного помещения с низким потолком, десятью пыльными скамейками и выщербленным, но сверкающим алтарем. Вероятно, Дунат совершал обряды даже в отсутствие верующих.

За алтарем возвышалась довольно грубо обтесанная деревянная статуя Раксы в образе человека, держащего в руках посох и кошелек. Местами она была покрыта выцветшим лаком.

Дубэ подумала, что, вероятно, этот Дунат был просто несчастным человеком. И конечно же не из тех, кто заслуживает смерти.

— Давай. Тебе говорили, что времени мало? — тихим голосом проворчал Тоф.

Дубэ сосредоточилась, она была несколько заторможена и медленно двигалась. Она не хотела, не хотела делать этого, вот и все.

В храме царила полутьма, но она на ощупь нашла дверь, наполовину покрытую плесенью и отяжелевшую от влаги. Пришлось аккуратно открыть ее ножом. Дубэ удалось сделать это почти бесшумно. Она осторожно вошла, держа кинжал в руке.

За дверью оказалось маленькое помещение, освещенное одной свечой. На полу комнатушки лежал красный соломенный тюфяк, а в углу стоял небольшой алтарь. Это была миниатюрная статуя Раксы, перед которой стоял на коленях Дунат. Он читал молитву задыхающимся голосом. Он был в белоснежной ночной рубахе. На плечи старика небрежно ниспадали редкие седые волосы.

Страх, безумный страх. Дубэ ясно ощущала его. Этот человек знал, что с ним скоро произойдет, и искал утешения в отчаянной молитве, которую бормотал вполголоса.