Гильотина для госпитальера
Шрифт:
Рыцарь Рыжего Пламени припал на колено и склонил голову.
Сегодня у лейтенанта Дюпена был хороший день. Отличный день. Изумительный день! Чего не скажешь о предшествующих днях. Уже четыре года не было такой суеты с того момента, как прошёл слух, будто еретики собираются с силами, чтобы нанести удар по Снежной Крепости. Какой дурак будет наносить удар по неприступной крепости, которую в принципе невозможно взять? Но ведь еретики — это не совсем обычные люди. Это
Предыдущие трое суток солдаты изнывали в засадах и проклинали тех, кто строит козни против оплота Материализма. И не знали, когда всё это кончится.
Но такие минуты, как сегодня утром — они искупают всё. Надо же — двое еретиков наткнулись как раз на его, лейтенанта Дюпена, засаду. И он готов плюнуть в лицо тому, кто скажет, что сработали они плохо. Было предупреждение, что эти еретики особо опасны, поэтому действовал Дюпена вдумчиво, осторожно, эффективно. Он гордился собой. И он знал, что этот подвиг не останется неоплаченным.
Дюпен жил в Снежной Крепости уже седьмой год. Его выбрала инквизиция, как лучшего из лучших. Здесь вообще собрались отборные вояки. Они знали, что охраняют Святых Материалистов. И что тому, кто попал сюда, возврата не будет.
Многое казалось лейтенанту здесь весьма и весьма странным. Его сперва удивляло, что многие аборигены жили здесь всю жизнь, даже не ступив на землю. Его удивляло, что об этой обители неизвестно почти никому в Гаскони, что само её существование покрыто таким толстым покровом тайны. Хотя последнее хорошо объяснимо — враги не дремлют. И те двое, которых он поймал сегодня — именно из этих, недремлющих.
Дюпен мечтал вернуться в мир. Говорят, некоторые возвращаются из Снежной Крепости. Особо доверенные, особо надёжные, особо отличившиеся. Он хотел показать, что именно таков, он из «особых».
Лежащий рядом с ним в каменном укрытии из камней сержант Бернажу поднял палец. С замиранием сердца лейтенант кивнул — мол, вижу.
Его удивлению не было предела, когда он увидел, что прямиком им в лапы идёт ещё один еретик. Он пробирался осторожно, затравленно озираясь.
Сегодня не просто удачный день. Сегодня невероятный день. Подумать только — поймать троих еретиков!
Лейтенант ждал. Жертва должна приблизиться ближе. Этот человек вовсе не выглядел опасным. Во всяком случае, он выглядел куда менее опасным, чем те двое. Даже та женщина могла бы дать прикурить любому из подчинённых Дюпена, а в мужчине каждое движение выдавали матёрого вояку. Новый же гость был просто дурак. Как он вообще добрался досюда?
— Пошли, — кивнул лейтенант и кинулся вперёд. Из укрытия стрелой выскочили ещё двое солдат, окружили еретика.
— Стоять, — прикрикнул лейтенант.
На еретика набросили сеть-тот и не сопротивлялся, только удивлённо пялился на солдат в чёрной форме. Он что-то попытался объяснить, но лейтенант ударил его прикладом в солнечное сплетение — не сильно, больше для науки.
— Он наш, — прошептал лейтенант и, наконец, перевёл дух.
— Винтокрыл? — спросил сержант Бернажу.
— Давай, — кивнул лейтенант, улыбаясь. Сержант
вытащил скрытый за камнями телефонный аппарат и произнёс:— Ёлка-шесть на связи. Гора-один — ответь.
— Гора-один на связи, — послышался голос дежурного офицера.
— У нас тут ещё один путник.
— Шутишь, Гражданин?
— Они сегодня всей толпой двинули сюда, слава Святому Кеплеру, — сказал сержант.
— Все еретики лезут сегодня к Будде в пасть!
— Туда им и дорога.
— Высылаю винтокрыл. — Голос дежурного был возбуждённым и радостным. — Сегодня будет большое развлечение.
— Ну? — спросил лейтенант сержанта.
— Сейчас вышлют винтокрыл.
— Отлично, — кивнул лейтенант.
И пропустил движение сзади, хотя и почувствовал его… Через десять минут на ровную площадку приземлился небольшой винтокрыл. Пилот, не глуша мотор, крикнул сержанту и лейтенанту, которые стояли около распростёртого тела пленника:
— Ну, давайте его… Не сильно вы его отделали? Майор будет недоволен.
— Не сильно, — в движениях лейтенанта было что-то странное. Прикрывая рукой шлем, он проскользнул к дверям вертолёта. Открыл лицо.
— Ты кто? — прошептал удивлённо пилот.
Этот человек никак не походил на лейтенанта Дюпена. Пилот влетел в глубь кабины, посланный как баскетбольный мяч мощной рукой. И на пару минут лишился сознания.
— Доложи, что всё в порядке, — потребовал разведчик, нависнув над пришедшим в себя пилотом.
— Нет!
— Тогда получи, — Филатов вкатил ему микрокапсулу «пластилина». Не привыкшие к нейростимам гасконцы очень хорошо были подвержены их действию. До этого момента разведчик не пользовался «пластилином», поскольку его в браслете, в отличие от «амнезина», оставалось всего лишь три капсулы, к тому же всегда под рукой был госпитальер с его гипнозом. Но сейчас настал момент, когда человека надо отработать предельно быстро и эффективно. А тут без «пластилина» ничего не получится.
Глаза пилота закатились.
— Доложи, что всё в порядке. Ты забрал груз и возвращаешься, — потребовал разведчик.
— Гора-один. Говорит Ласточка-три. Груз взят. Я возвращаюсь.
— Возвращайся, — произнёс дежурный. — Возьми двоих солдат Дюпена для сопровождения. И поосторожнее! От этих еретиков можно ожидать всякого!
— Понял, — вяло произнёс пилот.
Вторая доза «пластилина» досталась лейтенанту. Ему вручили автомат. На голову госпитальера нацепили мешок, в котором обычно перевозят еретиков. А Филатов облачился в одежду сержанта.
Машина взмыла вверх и зависла над скалами. А потом резко рванула вперёд.
— Осторожнее! — прикрикнул разведчик. Пилот послушно сбавил обороты и посадил машину аккуратно на площадку.
— Ну, — Филатов незаметно перекрестился. — Пошли.
Магистр огляделся.
Он стоял в просторном зале, подпираемом одиннадцатью колоннами. В нём было четыре трона. Два из них пустовали.
— Засада? — спросил Домен.
— Скорее торжественная встреча, — произнёс аббат Христан.