Глаз

На самом деле это было скорее не правилом, а своего рода приметой. Считалось, что знание о собственном будущем принесёт несчастье. Возможно, в этом действительно был смысл. Ведь даже с воспоминанием от того странного сна мне жить непросто.

Он убьёт тебя, едва землю тронет первый снег.

Я глубоко вздохнула, стараясь прогнать дурные мысли.

— Быть может, взглянешь на мою судьбу, когда представится такая возможность?

Вновь повернувшись к Канеру и взглянув в его глаза, я кивнула. Уже сейчас я понимала, что у него непростой интерес. Мужчина надеялся получить из моего видения подсказку, которая поможет справиться с его ситуацией. Что ж, хотя бы в этом я постараюсь ему помочь.

Ближе к полудню, когда солнце всё-таки соизволило показаться из-за рваной облачной завесы, на нас впервые напали разбойники.

Это случилось внезапно, без предупреждений и требований. Просто на дорогу со всех сторон к нам выступил с десяток основательно потрёпанных бродяжьей субъектов, вооружённых чем придётся.

Соскользнув с седла, я увлекла за собой Иву, пряча её и отбегая в сторону, ближе к Канеру. Прикрывать Клёна не требовалось. Мне на миг даже показалось, что он рад подвернувшейся возможности размяться вот таким не совсем привычным образом. Разбойники допустили большую ошибку, рано определив его как слабого и повернувшись к нему спиной, чтобы напасть на нас.

Серебристые глаза Клёна заледенели, создавая жутковатое впечатление. Каждое движение было отточенным и плавным, будто он исполнял привычную программу утренней тренировки. Всё что я успела сделать — это отбросить нападающих на нас бандитов хлёсткой воздушной плетью.

— Не смотри, Ива! — крикнула я девочке, которая как вкопанная застыла, побледнев, наблюдая за разворачивающимся на её глазах кровопролитием. Её губы при этом что-то тихо шептали. Мне показалось, что она говорит: «не убивай». Услышав мой окрик, она вздрогнула и отвернулась.

Только вряд ли это остановит Клёна, даже если он услышит её. Слишком поздно.

Всё закончилось, и на миг воцарилась тишина.

Клён застыл, слегка склонив голову на бок и будто к чему-то прислушиваясь. И трудно сказать, о чём он думал сейчас или что чувствовал, потому как выражение лица и глаза хранили всё ту же холодность. Но вдруг я уловила нечто, находящееся за пределами всех внешних проявлений. Ощущение мгновенно получило отклик в моей душе, и я даже прикрыла глаз, чтобы отрешиться от окружающего и суметь уловить его правильно.

Тьма тут же засияла множеством ярких точек и линий, и мне открылось совершенно невообразимое странное зрелище.

Над дорогой, словно пойманная в незримые сети большая ворона, металась чёрная тень. В своём бессилии она вдруг закружилась на месте, издавая зловещий тоскливый вой, после чего растворилась в темноте.

По спине пробежал холодок.

— В чём дело? — настороженно поинтересовался Канер.

— Не знаю, — я растерянно посмотрела на приближающегося к нам Клёна.

— Нам нужно быстро уезжать отсюда и оказаться как можно дальше от этого места до темноты, — бросил он на ходу.

— Да что тут творится? — не выдержал Канер.

— Оправдались ожидания Тисы. За нами всё так же идёт охота, и никто не собирался оставлять в покое.

Большего Клён объяснять сейчас не собирался. Понимая это, оставалось только смириться и снова следовать за ним и его указаниям.

Успокоив свою лошадь, я оглянулась, чтобы взять Иву с собой, но Канер отрицательно качнул головой.

— Лучше, если она поедет со мной, — сказал он. — Мне отчего-то не хочется ограничивать тебя в действиях как мага.

Я собиралась возразить, но вмешался Клён.

— Тиса, сейчас не время спорить. Девочке и в самом деле будет лучше с Канером.

— Как знаете, — пожала плечами я.

Бросив мимолётный взгляд на спутников, и убедившись, что Ива уже успокоилась, я пришпорила кобылу, уносясь дальше по лесной дороге.

Холодная уверенность Клёна не вызывала лишних вопросов или желания поступить иначе. Он держится как настоящий командир и в такие моменты его трудно воспринимать как-то иначе. Ни мне, видевшей его с иной стороны, ни Канеру, забывшему о разногласиях и неприязни.

Мы спешили так, как будто нас преследовала сама смерть. Это избитое сравнение сейчас приходилось как нельзя кстати. А если вспомнить странное поведение бьющейся над дорогой тени, возможно, так оно и было.

И до сих пор перед моим внутренним взором представали искажённые бессильной злостью рожи разбойников. Странное нападение. Бессмысленное. Словно кто-то заставил их…

Догадка отозвалась в душе неприятным ноющим чувством.

Наш истинный противник остался незримым. Он подстроил это нападение не потому что надеялся будто кучка измождённых не слишком хорошей жизнью людей, убьют нас. Он хотел, чтобы мы убили их.

Теперь на наших руках кровь. Нас спровоцировали на то, чтобы мы сами оставили след и возможность врагу нанести удар. И мы не сумели распознать ловушку вовремя.

Я вспомнила реакцию Ивы. Девочка просила не убивать. Она первой заметила реакцию проводника душ, поскольку не участвовала в бою. И если бы мы прислушались к ней…

Бесполезно сожалеть. Лучше сразу посмотреть в глаза страшной правде, пусть в неё и не хочется верить. Использовать силу смерти и подчинить своей воле с десяток людей, мог только сильный маг, постигший самую тёмную и находящуюся под строгим запретом область искусства.

Короткую передышку всё же сделать пришлось. И я сразу решила воспользоваться моментом, чтобы поговорить с Клёном. Не могла я не заметить его непривычно взволнованный вид.

Мне захотелось как-то приободрить мужа. Поддержать того, кто обычно в этой поддержке не нуждается. Подойдя со спины, я положила руку на его плечо.

— Мы справимся, Клён.

Мужчина обернулся и пусть по его взгляду, как обычно трудно было что-либо прочитать, от этой странной улыбки на его губах у меня внутри что-то обрывалось.

— Я чувствую его приближение, Тиса. Это тот самый маг, которому однажды удалось призвать меня в этот мир и связать с этим телом. Он пытался заставить меня подчиняться, но допустил оплошность и потерял контроль, — вдруг тихо проговорил он. — Ты понимаешь, что это значит?

Ведь с промахом он не смирился.

Я не могла поверить в происходящее. Клён чего-то опасается?

— Я тоже маг и не отступлю просто так! Пока мы не окажемся в безопасности, я буду сражаться, если встанет такая необходимость…