Глаз

А ещё непонятная тревога и постоянное ощущение того самого недостающего звена, сводили с ума. Когда же я попыталась поговорить об этом с Канером, тот вполне убедительно сделал вид, что ничего не понимает и просил выкинуть глупости из головы, постаравшись вместо этого больше отдыхать.

Это злило. И по большей части из-за того, что временами я чувствовала желание с ним согласиться…

Единственное, что давало некоторое душевное успокоение, это общение с Ивой. Пусть обучать её чему-либо на практике было опасно, но зато рассказать можно о многом. Ведь вряд ли она теперь где-то прочитает о том, что представлял собой Орден Видящих и какие задачи выполнял. Кроме того, Иве просто необходимо узнать непосредственно о самом даре, ответственности с ним связанной и основных правилах, которые требуется соблюдать неукоснительно.

Пусть роль наставницы мне приходится играть впервой, благодаря внимательности и интересу Ивы я не чувствую никаких затруднений. Думается, это не ей повезло встретиться на своём пути именно меня, а наоборот.

— Жаль, что Ордена больше нет, — однажды сказала она. — Наверное, это приятно ощущать себя полезной и значимой.

Я грустно улыбнулась.

— Этого можно добиться и без Ордена.

Ива бросила задумчивый взгляд в окно, через зелёную полупрозрачную занавеску, которую мы никогда не убирали. Солнечный свет, проникающий в комнату, причудливым узором ложился и на лицо девочки, делая его взрослее и таинственнее. Я невольно залюбовалась этой иллюзией, представив на миг Иву такой, какой она будет, когда станет старше.

Когда она снова заговорила, по изменившемуся голосу я поняла, что девочка приложила все усилия, чтобы эмоции не взяли над ней вверх.

— Родители всегда старались оградить меня от магии. И только после их смерти я поняла, что они просто не хотели меня отдавать. Зря, наверное… — Ива снова замолчала, чтобы сделать вдох и озвучить то, что видимо уже давно крутилось у неё на языке. — Если бы они отдали меня в Орден, то возможно, могли остаться в живых…

— А ты могла погибнуть в Ордене вместе с другими, — продолжила я и не дав возразить, произнесла. — Но никто не знает этого точно. Случилось именно так, как было предопределено. Звучит жестоко, я знаю, но иначе нельзя.

— И то, что произошло с тобой, было предопределено? — спросила девочка и резко обернулась, глядя на меня испытующим взглядом.

— Со всеми нами.

Я и в самом деле всё чаще приходила к мысли о том, что если никто в Ордене не сумел предвидеть угрозу, значит, так действительно должно было случиться. Видимо наше время закончилось, и произошедшим переменам благоволили сами боги. А мне просто несказанно повезло спастись.

Единственное, во что мне сложно поверить, так это в перемены к лучшему. Быть может, для кого-то это и так, но не для тех, кто погиб и кому ещё суждено погибнуть. Не для меня, получившей страшную отметину на всю свою жизнь. И уж точно не для Ивы, потерявшей свою семью.

Негромкий стук в дверь заставил моё сердце учащённо забиться, но уловив знакомый перестук, я облегчённо вздохнула и бросилась открывать. Не стоило Канеру, а это без сомнения был он, задерживаться в коридоре.

Мужчина благодарно кивнул, проскальзывая в комнату и тут же стягивая с головы странную широкополую шляпу, какого-то неопределённого тёмного цвета, в которой обычно щеголял по городу. Здесь такие головные уборы были в моде, и он так выглядел менее подозрительно, чем если бы прятал лицо в тень капюшона.

— Итак, настал тот долгожданный день, когда я могу порадовать вас хорошими и плохими новостями, — проговорил Канер, занимая вальяжную позу на кровати и окидывая нас обеих внимательным взглядом.

— И много плохих? — насторожилась я, ещё не решив как относиться к его оговорке.

— Недостаточно для того, чтобы стать настоящими препятствиями к нашим целям, госпожа Видящая.

Я ничего ему на это не сказала, рассудив, что в таком случае, главное — наличие хороших новостей. Ведь долгое время Канер и вовсе возвращался ни с чем.

— Я нашёл человека, который согласился доставить нас по домам. Ему безразлично, кто мы такие и бежим ли от кого-то или нет. Хотя я настаиваю на поддержании нашей первоначальной легенды, — его взгляд как-то неуловимо изменился в этот момент, заставив меня встревожиться. — Только вот довериться нам предстоит человеку с сомнительной репутацией и назначенная им цена значительно отличается от той, которую я собирался заплатить изначально.

Того, что мой побег из страны будет похож на заурядное путешествие, я и не ждала. Все нежизнеспособные иллюзии остались в пылающей столице.

— Если требуются деньги, я могу заплатить. А что касается вопроса о сомнительных репутациях, у нас она тоже не идеальна. И в случае чего я готова использовать свой самый весомый аргумент в любом споре.

— А ты решительно настроена, Тиса. Скажи, ты ещё не передумала на счёт Севарры?

Я отрицательно покачала головой. Становиться снова Видящей при дворе я не планировала. И к тому же не хочется впутывать в это всё Иву. Как бы это малодушно не выглядело со стороны, я, пожалуй, буду придерживаться первоначального плана и доберусь домой. Практика показывает, что первые решения чаще всего оказываются верными.

Тихо спросила, стараясь не смотреть Канеру в глаза:

— Когда отправляемся?

— Завтра. Примерно за пару часов до рассвета.

— Странное время.

— Капитан очень настаивал.

Ну, раз капитан настаивал, мне остаётся только смириться. Может быть, оно и к лучшему. Не будет лишних свидетелей по пути до корабля. Хотя, эта неопределённость со временем, мне не по нраву. Кто же так назначает встречи?

— Не беспокойся, Тиса. Я сдержу обещание, и домой ты обязательно вернёшься, — произнёс Канер.

Возможно, он сказал это просто, чтобы утешить, без какой-то иной подоплёки. Только мне почудился в его словах укор и нечто такое, что вызывало неясное волнение.

Конечно. Вот она. На поверхности. Причина моего беспокойства ещё одна странность. Всё дело в том, что я не помню такого обещания. Словно обещал помочь вернуться домой вовсе не Канер или же не мне.

Меня кольнула тонкая игла страха, ставшего уже привычным. Но я отогнала мысли о своём безумии прочь. Я просто слишком устала от всего. Только присутствие Ивы помогает держаться с достоинством и удерживать себя от истерики.

***

Глубокой ночью мы покинули трактир, где пришлось провести несколько тревожных дней.

Как истинный перестраховщик, Канер не сообщал никому о своих планах заранее. Поэтому для хозяина заведения отбытие странных постояльцев стало большой неожиданностью. Севарриец же наплёл ему что-то о найденных здесь родственниках, попутно извиняясь за внезапную побудку и отвлекая всё внимание исключительно на себя.

Сказать по правде, я нисколько не удивлюсь, если так усердно обрабатываемый бедняга, в итоге совсем ничего не запомнит. Лично я потеряла суть путаных объяснений секунд через пятнадцать.