Глаз

Нужно будет обязательно воспользоваться её приглашением.

Взглянув в окно и обнаружив, что двор уже опустел, ворота стоят на месте, а рабочие разошлись по домам, я задёрнула шторку и отошла к столу, рассеянно проведя пальцами по его гладкой поверхности.

В этот момент дверь в кабинет бесшумно распахнулась, и в него вошёл Клён. Вид у мужа был всё ещё немного растрёпанный, но довольный. Кровь он смыл, а от ссадины остался бледный след.

Скрестив руки на груди и почти усевшись на край стола, я внимательно наблюдала за тем, как он закрывает за собой дверь и подходит ко мне. Всё-таки мне не показалось там внизу, и он немного прихрамывал.

— Ты чего тут прячешься? — поинтересовался любимый, подходя практически вплотную ко мне.

— Если бы пряталась, закрылась изнутри, — фыркнула я, вскидывая подбородок и заглядывая в серебристые глаза. — Мне хотелось немного побыть наедине со своими мыслями.

Губы мужчины разъехались в странной улыбке. Ну да, если он и не мог досконально знать о каждой моей мысли, то, во всяком случае, очень тонко чувствовал их даже на расстоянии. Поэтому, строго говоря, остаться одной со своими мыслями мне больше не грозило.

— Тебя тот демон беспокоит, — безошибочно догадался он, в то время как руки легли на мою талию и легонько прижали к его телу. Наши губы оказались совсем близко и дыхание смешалось.

— Для этого есть основания, — полушёпотом призналась я.

— Всё правильно, родная, — моих губ коснулись нежным, но очень стремительным, будто опаляющим саму душу, поцелуем. — Со всем, что касается демонов вообще нужно быть осторожнее. Мы коварны.

И пока одна рука переместилась на мой затылок, и пальцы Клёна зарылись в моих волосах, вторая уже сноровисто расстёгивала мелкие крючки на платье. Ответить же на его реплику я уже не могла — моим ртом завладели его жадные губы, даря поцелуй полный безумной нежности и страсти. И если сначала мои ладони упирались в грудь мужчины, то теперь я сама не заметила, как начала перебирать в пальцах влажные волосы и обнимать его за шею, не желая прерывать поцелуй. Внизу живота сладко заныло от накатившего желания.

Дом ещё не спал, но мысль об этом нас не слишком тревожила. Клён самым бесстыдным образом стянул платье с груди и, подхватив меня под ягодицы, полностью усадил на столешницу. Впрочем, я нисколько не противилась этому — так было гораздо удобнее целовать Клёна, обхватив ногами его бёдра.

— Откинься немного назад, милая, — попросил муж, ласково целуя в уголок рта и поглаживая мои плечи.

Заинтригованная, я оперлась ладонями о прохладную поверхность стола. Клён наклонился, покрывая поцелуями шею и грудь, которая словно пылала после прикосновения его губ. Тяжело дыша, невольно застонала, когда он лизнул сосок, а затем сжал его губами и слегка прикусил.

Рука его тем временем уже находилась у меня под подолом платья. Мужчина торопливо стягивал с меня нижнее бельё, не упуская возможности ласкать чувствительную кожу на внутренней стороне бёдер, пробираясь к самому сокровенному.

Всё так же опираясь на руки, я приподняла бёдра, помогая ему избавить меня от мешающих ласкам элементов одежды. Наконец, он отбросил их в сторону, и в следующий миг я почувствовала, как он закидывает мои ноги себе на плечи, задирая подол.

От одной мысли о том, что он собирается сделать, я стыдливо вспыхнула и рефлекторно попыталась свести ноги. Но Клён пробормотал что-то успокаивающее, продолжая ласкать мои бёдра руками, которые теперь казались невыносимо горячими.

Я вздрогнула, когда его пальцы коснулись нежной плоти, слегка оттягивая её вверх и разводя в стороны. Затем последовало прикосновение его языка к лону, отчего по телу пробежала первая волна удовольствия. Пальцы сводило от желания прикоснуться сейчас к своему мужчине, но от его ласки глаза застила пелена и я едва удерживалась в прежнем положении. Казалось, что столешница начинает выскальзывать из-под ладоней, а может быть, это грозил перевернуться сам мир.

Не сдержав стона, я вдруг с ужасом запоздало поняла, что в дверь кто-то постучал. Клён же как будто и не слышал, продолжая ласки, доводящие меня до исступлённой сладкой дрожи во всём теле.

— Госпожа, у вас всё в порядке? — это была Ирис.

— Да, — голос подвёл меня и с губ сорвался только шёпот.

— Госпожа Шальтиса? — вновь окликнула меня женщина из-за двери.

— Вс-с-сё, хорошо! — выдохнула я и чуть тише, чтобы слышал только Клён: — Слишком хорошо… о, да.

Всё тело свела сладкая судорога пьянящая рассудок и, не выдержав, я откинулась на спину, сметая на пол, лежавшие на краю стола бумаги. Спину холодила гладкая поверхность стола, но это не вызывало неприятных ощущений, а только добавляло к ним контраста.

Поднявшись с колен, муж снова поцеловал мою грудь, но на этот раз, поднимаясь выше. Его пальцы продолжали ласкать лоно, медленно проникая внутрь. Ласка была такой томительной, что тело отзывалось дрожью на каждое движение. Так невыносимо приятно, что я полностью потеряла связь с реальностью и жаждала большего — ощутить его в себе, прижаться крепко…

Клён убрал свою руку и навис надо мной, целуя в губы и проникая в рот языком. Короткими толчками, его член проникал в меня всё глубже, пока не вошёл полностью. Он остановился, чтобы подхватить меня под спину и прижать к себе, удерживая на весу.

Пока он придерживал меня под бёдра, я крепче обняла ногами его талию и слегка выгнулась назад, вцепившись в его плечи, когда мужчина начал совершать ритмичные движения, насаживая на себя. Ощущение, что я парю усиливалось с каждым толчком, и вот, подавшись навстречу, я растворилась в экстазе, чувствуя как внутри, вместе с импульсами-вспышками разливается по телу нега.

Обессилено прильнув к мужу, я поймала своими губами его губы, а затем устроила голову у него на плече.

Клён осторожно опустил меня обратно на стол и покинул лоно. Из груди вырвался судорожный и полный сожаления вздох, но я расслабила ноги и отпустила мужа, позволив ему одеться. Я, тоже улучив момент, поправила на себе платье и застегнула крючки.

— Останемся без ужина, — явно провоцируя, сообщил мой искуситель. И голос его звучал настолько многообещающе, что у меня по спине пробежали мурашки.

— Нам не впервой посещать кухню ночью, — хихикнула я, и зарделась от смущения, настолько хищным стало выражение глаз Клёна в этот момент. Он уже оделся, но я так подозревала, что сегодня это ненадолго.

Соскользнув со стола, я сделала шажок к нему навстречу и, обвив шею руками, прошептала:

— Люблю тебя.

— Трусишка, — ласково пожурил меня Клён.

— Почему это? — я слегка обиделась, потому что совсем не это ожидала услышать в ответ на своё признание.

— Ты решила сказать об этом вслух только сейчас, — ответил он, коснувшись моей щеки ладонью. — И я знаю о том, что ты ещё многого опасаешься…

Он замолчал, глядя на меня лукаво и пристально, будто вот в эту самую минуту все мои мысли были для него как на ладони.

— Но?.. — не выдержала я.

— Я развею все твои опасения связанные со мной, какие только остались. Ты моя, а потому бояться поздно, — проговорил он и тут же легонько, но весьма ощутимо шлёпнул по попе. Но не успела я возмутиться, как он пояснил свой поступок: — Ты до сих пор необутая и стоишь на холодном полу! Если простынешь, я за себя не ручаюсь — буду лечить так, как умею!