Глаза Сатаны
Шрифт:
– Не говори глупостей, Габриэла! Тебе здесь ничто не угрожает. Всего-то три недели!
– Для нас это целая вечность! Ну же, сделай мне больно. Я вся дрожу...
Сна действительно сотрясалась нервной дрожью, щёки пылали румянцем и в сумрачном свете шалаша, Габриэла казалась злым духом из рассказов индейцев. Она жадно присосалась к его губам, обдав Хуана жарким дыханием, в котором ощущалась молодость, свежесть и жажда наслаждения.
Он не сопротивлялся.
Габриэла, сознавая, что разлука будет длительной, хотела насладиться им сполна. Они извивались в судорогах страстных конвульсий,
Лишь после полуночи, Хуан взмолился, прося прекратить домогательства плотской любви. Она довольно быстро утомляла, опустошала, оставляя что-то недосказанное, неполное.
– Ты больше не хочешь меня? – прошептали горячие губы Габриэлы у него под ухом. – Разве так поступает настоящий мужчина, отказывая несчастной беззащитной девушке? Я не хочу, чтобы у тебя осталась хоть капля твоей силы, которую ты мог бы потратить на потаскушку в городе, Хуанито! Я тебе этого не прощу. Запомни это!
– Пустое, Габи! Я уже говорил тебе, что побаиваюсь тебя и теперь ты позволила мне убедиться в своей правоте.
– Хорошо, что ты понял это, мой слабый и безвольный Хуанито! Но ты ещё не истощил меня настолько, чтобы я могла тебя пощадить! Для отдыха у тебя будет целых три недели!
– Вдруг за моё отсутствие пришлют выкуп, и ты уедешь домой? – попытался урезонить её Хуан.
– Я подожду тебя! Не думай, что я вот так просто отпущу тебя на свободу! Ты знаешь, какая я мстительная и опасная. Берегись, Хуанито!
Она принялась ласкать его, настойчиво, жадно, словно это последняя ночь с мужчиной в её жизни. И это возымело действие.
– Ты подумала, что чувствуют остальные, слыша наши игры, Габи? – едва слышно спросил Хуан. – Это будет для тебя небезопасно в моё отсутствие.
– Я буду носить в складках платья небольшой нож. Я уже одного убила, второго будет легче. И я уже подсмотрела, как ты занимаешься с кинжалом. Ты обманщик и насмешник. Скрыл от меня, как владеешь кинжалом.
– Представь, я и шпагой владею не хуже. Ведь я идальго, хоть и бедный! – Хуан усмехнулся, понимая, что эта насмешка может разозлить девушку.
Но ничего такого не произошло. Габриэла помолчала, потом молвила тихо:
– Теперь я простолюдинка и могу позволить себе такое, чего нельзя было, будучи верноподданной дворянкой, аристократкой. Так даже лучше, свободнее.
– При наличии больших денег свобода достаётся легко. Попробовала бы в бедности так рассуждать, Габи.
– Ты против богатства? Неужели? По твоим действиям этого не скажешь.
– Недавно я поклялся себе, что лучше умру, чем останусь бедным. И я довольно близок к этому. Куда труднее создать дело, приносящее доход и сохранить то, что добыто кровью и потом. Так мне говорил один знающий человек. Как давно это было!
– Тебе не кажется, что ты заговариваешь мне зубы? До рассвета ещё далеко, а отдохнуть ты сможешь и в пути.
– Нет, Габи! Я уже сплю. Оставь меня в покое. Я тебя не люблю! И ты поспи.
Три дня спустя
Хуан, измученный и проклинающий тот час, когда пошёл на поводу у этой дьяволицы, встретил Лало. Тот спешил, погоняя мула.– Торопишься? – окликнул Хуан метиса, заметив того раньше.
– Сеньор? Спешу! Есть вести.
– Хорошие или не очень? Выкладывай и отдохни. Спешка сейчас мне ни к чему. Даже наоборот. Заедешь домой, отдохнёшь пару деньков, и не спеша можешь продолжить путь. Но я должен знать твои новости, Лало.
– Выкуп готов, сеньор. Дон Рассио всё приготовил и ждёт вашего решения.
– Хорошо, Лало. Ты хорошо поработал и я готов оплатить, как и обещал, но чуть позже. Что там в усадьбе?
– Я мало что видел и слышал, сеньор. Но старик плох и всем заправляет молодой хозяин. Рабы довольны.
– В городе совсем отказались искать нас, не слышал?
– Молодой хозяин говорит, что он распорядился прекратить попытки силой освободить сеньориту и молодого сеньора.
– Кстати, о молодом сеньоре. Что ты узнал?
– Скоро и за молодого сеньора соберут выкуп, дон Хуан. Просили подождать ещё две недели.
– И это меня может устроить. А дон Рассио куда готов доставить выкуп?
– Это вам решать, а сам молодой хозяин готов выполнить любое ваше требование. Главное, что деньги собраны и ждут вас.
Хуан долго молча сидел на седле, думал, прикидывал, пока не проговорил не очень уверенно:
– Хорошо бы потянуть с выкупом, Лало. Мне необходимо в городе совершить одну небольшую сделку. В случае успеха всё сделается чуть ли ни в один денёк. И ты будешь свободен от моей работы, Лало.
– Она не тяготит меня, дон Хуан. Вы платите хорошо, я не жалуюсь. Тем более, что вы обещали ещё подкинуть.
– Обязательно, Лало. Ты хорошо поработал, и я выполню все обещания. А пока помни, что спешить тебе не стоит. Вот тебе для отца золотой. Пусть не думает, что его сын бездельничает. Это смягчит ему непонятное в твоей работе. Верно я говорю?
– Очень верно, дон Хуан! Он будет рад.
– Когда поедешь в мою долину, нагрузи пару мулов продовольствием, а то там с этим плоховато. И повторяю, не торопись.
Хуан оседлал отдохнувшего мула и уехал уже более поспешно, понимая, что длительное промедление может затруднить дело.
В город он приехал вечером, заранее рассчитав это время. Донья Корнелия с внучкой встретили его довольно настороженно. Старуха последнее время с сомнением относилась к своей затее. И долгое отсутствие Хуана беспокоило её. Сейчас это беспокойство вылилось в недоверие и молчаливость.
Хуан тотчас сообразил причину такого отношения.
– Донья Корнелия! Должен сообщить вам, что дело подходит к завершению!
– Неужели? – только и спросила старуха.
– Понимаю, вы вправе были сомневаться. Но теперь дело идёт и скоро я смогу полностью рассчитаться с вами. А для начала возвращаю вам долг и дополнительно выплачиваю две тысячи песо из договорённых десяти тысяч.
И Хуан грохнул на хилый стол тяжёлую перемётную суму с монетами.
– Это деньги? – прошептала старуха в ужасе.
– А что ещё может быть, донья Корнелия? Берите, прячьте и пусть Эсмеральда не беспокоится о своём будущем.