Глаза Сатаны

– Значит, недели через три можно будет вернуться в усадьбу? – проговорила Габриэла без особого энтузиазма. –Хорошо! Наконец-то окончится моё заточение, – и она вскинула глаза на Хуана.

– Только не это, Габриэла! – Тут же воскликнул Хуан, углядев в глазах и лице характерный блеск желания.

Но было поздно. Волна страсти нахлынула на него. Они молча бросились в объятия друг другу и ураган захватил их, завертел в жутком вихре страстных конвульсии. И опять они были на вершине блаженства, на вершине наслаждения, сменившихся чуть ли не ненавистью.

– Ты сумасшедшая, Габи! – зло проговорил Хуан, отвернулся, чувствуя неприязнь и отчуждение.

– Можно подумать, что ты иной! Мы оба сумасшедшие и остановиться уже вряд ли сможем.

– И что же дальше? Я надеялся, что всё прошло, но вот... опять... Боже!

– Но ведь было великолепно, Хуанито! Разве нет? Я это чувствовала, знала! Зачем тогда избегать, если каждый раз мы оказываемся во власти такого божественного восторга. Что может быть лучше, желаннее?

– Это наваждение, грех и паскудство, Габи! Каждый раз мы погружаемся в пучину неприязни, мы не любим друг друга! Одна страсть нас и соединяет.

– Но какая! Что может сравниться с таким огромным наслаждением? Я не смогу отказаться от этого, Хуанито! Ты меня понимаешь?

– Не понимаю и не хочу понимать! Ты дьяволица и мне страшна твоя близость. Тут что-то слишком греховное, порочное!

– Ну и пусть! Разве тебе не нравится? Пусть будет, как будет. Если само окончится, то так и будет, а пока у нас только это, и есть и лишать себя блаженства нет никакого смысла. Сейчас я равнодушна к тебе, но пройдёт день-два – и меня начинает трясти надвигающаяся страсть, которой я не могу сопротивляться. Это сильнее меня. Хуан!

Хуан молча слушал излияния Габриэлы. Прекрасно понимал, что она чувствует, так как и сам испытывал нечто похожее, но холодный рассудок не хотел согласиться с таким положением. Он вопил, сопротивлялся, но проигрывал!

– Ар, мы с тобой должны решить трудное дело, – Хуан, чувствуя себя ответственным за все дела в долине, не мог не беспокоиться.

– Понятно, Хуан. Уже есть что-то на примете?

– Полагаю, что здесь нам долго не усидеть. Бумаги ещё не оформлены и скоро их не закончишь. И моё участие в похищениях остаться незамеченным долго не может.

– Всё это понятно, Хуан. Говори короче, что требуется сделать, – Ариас был заинтересован не меньше Хуана и ждал продолжения с нетерпением.

– Мне необходимо уехать в город. Хочу купить хоть маленький кораблик.

– Вернуться на Монтсеррат хочешь?

– Обязательно, Ар. У меня там всё же имеются и права и деньги. Посмотрим, что там произошло за наше отсутствие. Может, можно обосноваться там.

– Что-то мне подсказывает, что с этим у нас ничего хорошего не выйдет.

– Но посмотреть необходимо. И деньги забрать не мешает.

– Разве что для этого, Хуан. Однако сдаётся мне, что у тебя ещё что-то на уме. Я правильно подметил, а?

– Может быть, Ар. Но об этом рано говорить. Сам ещё ничего не решил.

– Сеньорита? О ней может идти речь? – улыбнулся Ариас хитро.

Хуан недовольно глянул на друга, не ответил, но было и так ясно, что мулат попал в точку.

– Оставим это, Ар. Слушай мой план. Я еду в Понсе искать судно. Ты останешься за главного. Без моего дозволения сеньориту домой не отпускай.

– А если выкуп пришлют?

– Тяни и жди меня! Я постараюсь долго не задерживаться. Как только куплю судно, немедленно возвращаюсь, и решаем все остальные дела.

– Лало должен скоро вернуться с возможным ответом.

– Возможно, я его встречу по дороге к морю. Но это не должно повлиять на возвращение сеньориты в усадьбу. Отец её ещё не выздоровел и, вероятнее всего скоро отдаст Богу душу. Пусть сеньорита ни о чём не догадывается.

– Её брат в своих посланиях ничего не говорит о болезни отца. Тоже не хочет волновать сестру. – Ариас пытливо глянул на Хуана. – Ты ничего не хотел бы добавить?

– Пока нет, Ар. Мы должны подготовиться к продаже долины или сдаче её в аренду. Но это только после оформления всех бумаг. Деньги у нас есть, а пара взяток ускорит это. Я в этом уверен.

Хуан не дождался Лало. Он спешил, полагая, что дело с похищением приближается к завершению. Он надеялся встретить Лало и узнать последние новости и, опираясь на них, определить своё поведение.

Был ещё день, когда его голова почти целиком была захвачена мыслями о долгой разлуке с Габриэлой. Он и желал этого, надеясь остудить свой пыл, и страшился. Сеньорита ни о чём не догадывалась. Её не посвящали в детали, лишь намекали о предстоящих переменах в ближайшее время.

Он зашёл к ней в шалаш. Она шила что-то из куска ткани, что привёз ей Лало из последней поездки. Габриэла посмотрела на Хуана пристально, пытливо. Спросила просто:

– Ты принёс мне новости? – в голосе он не услышал радости.

– Принёс, но не те, которых ты ждёшь.

– Ты знаешь, чего я жду, Хуан? Говори лучше, не тяни. Я знаю, что ты собирался уезжать. Из намёков догадалась. Едешь?

– Да. Недели на три. Дела надо утрясти в городе. Очень важные для меня. И для тебя, возможно...

– Что же может быть важного для меня? – полюбопытствовала Габриэла, а Хуан подивился её прозорливости и догадливости.

– Ещё не знаю, но постараюсь додумать. Выйдет ли, не знаю.

– Ты говоришь догадками. Нельзя ли пояснее?

– Пока нельзя, Габи. Слишком рано. Хочу поторопить твою родню с выкупом.

Она долго смотрела на него, потом отложила шитьё, встала. Проговорила с некоторой поспешностью и волнением:

– Хочешь забыть меня? Отвлечься? Думаешь, так будет лучше?

Хуан неопределённо пожал плечами, уже чувствуя нарастающее волнение.

Они понимали друг друга без слов. Глаза, лица их говорили им достаточно, а слова возникали после, когда наступало отрезвление и просыпались старые чувства неприязни и даже ненависти.

– Ты сможешь выдержать три недели без меня? – загадочно и многозначительно прошептала Габриэла, приближаясь к юноше, блестя лихорадочно глазами. – Бросаешь меня здесь одну на растерзание этим вонючим мулатам и неграм? Ты подумал об этом, Хуан?