Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова)

Эзр смотрел, как они удаляются, но мысли его были далеко. Анне Рейнольт начала расфокусировку Триксии через килосекунду после его отлета с Арахны. Дорога обратно на астероиды заняла двести килосекунд, и Фам регулярно отчитывался о ходе операции. На сей раз ему не удастся сдать назад: Триксию ко всему подготовили и погрузили в аппарат. Сначала дезактивировали мозговую гниль, а потом ввели Триксию в искусственную кому. Начиная с этого момента выделение гнилью активных веществ претерпевало медленные перемены.

— Анне уже сотни раз проделывала эту работу, Эзр, — заверил его Фам. — Она говорит, что все будет в порядке. Триксию выпишут из клиники всего через несколько килосекунд после твоего возвращения.

Никаких больше отсрочек. Триксия наконец получит свободу.

Новость пришла через два дня. Триксия готова.

Эзр не сразу отправился в отделение для расфокусированных, а навестил сперва Киви. Киви вместе с отцом восстанавливала озерный парк. Большая часть деревьев погибла, но Али Лин считал, что сумеет их возродить. Даже после расфокусировки Али фонтанировал чудесными идеями из сферы паркового искусства. Но теперь ему была доступна и любовь к дочери. Триксия тоже станет такой. Свободной, как до начала кошмара.

Когда Эзр спустился к ней по тропе через мертвый лес, Киви говорила с пауками. Вокруг сгрудились котята, чье любопытство боролось с арахнофобией.

— Здесь нам требуется нечто новое: новое озеро — свободных очертаний и с особой экосистемой.

Пауки выстроились чуть выше Киви. При небольшой силе тяжести они уже не казались приземистыми широкотелыми созданиями. Естественное напряжение конечностей создало паучью версию полуприседа в невесомости: передние и задние лапы опущены далеко вниз, фигуры выглядят высокими и худыми. Самая маленькая (это, наверное, Рапса Лайтхилл) что-то ответила. Ее шипение показалось почти музыкальным после бесед с Белгой Андервиль.

— Мы посмотрим, что получится, но не думаю, что многие из нас захотят жить здесь. Мы хотели бы поэкспериментировать с времянками на свой вкус, — переводил Брут Цзиньминь сдержанным светским тоном. Он, вероятно, последний переводчик, которого все еще не расфокусировали.

Киви улыбнулась паучихе:

— Ага. Мне тоже очень интересно посмотреть, что у вас выйдет. Я… — Она подняла взгляд и заметила Эзра.

— Киви, можно с тобой поговорить?

Она уже летела к нему.

— Рапса, на минуточку, хорошо?

— Конечно.

Пауки отлетели в сторонку. Цзиньминь засыпал новыми вопросами Али Лина.

Лица Эзра и Киви разделяло сантиметров тридцать.

— Киви, они две тысячи секунд назад расфокусировали Триксию…

Киви улыбнулась светлой девчоночьей улыбкой: в ней еще сохранилось много подростковой живости. Киви каким-то образом ухитрилась остаться открытым и приветливым человеком. А теперь именно она в центре всех взаимоотношений людей с пауками: ее пауки предпочитали остальным людским инженерам. Теперь Эзр оценил по достоинству широту ее познаний — от небесной механики и биотехнологии до отчаянных торговых споров. Киви воплощала самое естество Чжэн Хэ.

— С ней… она в порядке? — Глаза Киви распахнулись, она тесно сцепила ладони.

— Да! Немного дезориентирована, но, как уверяет Анне, разум и личность не пострадали, и… и мне сегодня позволят с ней увидеться.

— Ой, Эзр, я за нее так рада! — Руки Киви расцепились и легли ему на плечи. Неожиданно ее лицо оказалось совсем близко, а губы прошлись по щеке.

— Но прежде чем отправиться к ней, я решил поговорить с тобой.

— О чем?

— Я… я просто хотел поблагодарить тебя за то, что ты спасла мне жизнь. И нам всем. — «Спасибо, что вернула мне душу». — Если бы мы с Триксией могли как-то тебе возместить твои…

Она отстранилась на прежнее расстояние вытянутой руки и снова улыбнулась, но какой-то странной усмешкой.

— Да пожалуйста, Эзр. Не… не стоит благодарности. Я рада, что у тебя все хорошо закончилось.

Эзр не рискнул развивать тему и повернулся к веревкам, которые Али развесил по всему парку в ходе реконструкции.

— Более чем хорошо, Киви. Все эти годы казались мне выброшенными из жизни, но наконец… Ой, мы с тобой потом обязательно еще пересечемся!

Он помахал ей на прощание и полетел к выходу из пещеры, набирая скорость с каждым толчком.

Рейнольт переоборудовала групповой зал Аттика под отделение терапии для расфокусированных. Место, где фокусированные неотвязники проводили вахту за вахтой в рабстве у вахтмастера, теперь даровало им свободу.

Анне тормознула его в коридоре у самого входа:

— Прежде чем войдешь, вспомни, что…

Винь уже облетал ее сбоку, но задержался.

— Ты же сказала, с ней все в порядке.

— В целом все нормально. Общее состояние отличное, как раньше; она даже сохранила специализированные знания. Мы провели без малого три тысячи операций расфокусировки, у нас больше вольноотпущенников, чем за всю историю Аврала. Мы справляемся отлично. — Она поморщилась, но то была гримаса душевной боли, а не надменности, как в былые дни ее фокуса. — Я… я хотела бы сейчас все переделать для первых. Думаю, сейчас я бы с ними лучше поработала.

Эзр увидел ее боль и устыдился внезапной радости: «Значит, это и к лучшему вышло, что с Триксией так затянули». К этому времени был уже накоплен достаточный опыт. Может, с ней и вправду все в порядке. В конце-то концов, Рейнольт сама через такое прошла. Так или иначе, процедура сработала. А за спиной Рейнольт, за прохладным зеленым коридором, его Триксия Бонсол, принцесса, наконец разбуженная ото сна. Он протиснулся мимо Рейнольт и полетел дальше, отогнав печаль.

Анне позвала:

— Но, Эзр… Фам просил с тобой поговорить, когда ты от нее вернешься.

— Ладно, ладно. — Но он ее не слушал. Потом оказался в групповом зале. Немного мест еще свободно, а десять или пятнадцать посадочных мест заняты. Там сидели люди, расположившись тесными кружками, и о чем-то болтали. К нему повернулись несколько голов. Взгляды излучали немыслимое доселе любопытство. Кое-кто глядел на него со страхом, кто-то — с печальным, потерянным видом, как у Хуньдэ Вэня после расфокусировки. Освобожденным авральникам возвращаться было не к кому. Они проснулись свободными, но на расстоянии световых лет и целой жизни от всего знакомого.

Эзр, смущенно улыбаясь, пролетел мимо. «Нам с Триксией повезло, но этим беднягам нужна помощь».

Дальний угол зала был разделен на отгороженные отсеки. Эзр пролетал мимо открытых дверей, останавливался у запертых, чтобы прочесть имя пациента на табличке, и устремлялся дальше. Вот наконец!.. ТРИКСИЯ БОНСОЛ. Полет очертя голову в неведомое завершен, и только тут до него дошло, что он одет в рабочий халат, а на голове сбившийся колтун. Подобно неотвязнику, он игнорировал все за пределами своего фокуса.