Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова)

Он, как смог, пригладил растрепанные волосы… и постучался в легкую пластиковую дверь отсека.

— Кто там?

— Привет, Триксия.

Она покоилась в гамаке, не слишком отличавшемся от обычной подвесной койки. Голова в тумане тонкой медицинской машинерии; не важно: Эзр этого ожидал. Анне окружала пациентов своими приборами, накапливая данные для последующих расфокусировок и отслеживая возможные осложнения вроде инсультов и мозговых инфекций.

Трудно кого-то обнять сильнее, чем стремился Эзр Винь. Он подлетел ближе, взглянул Триксии в лицо и пропал. Триксия глянула на него в ответ — не сквозь него или с нетерпеливым раздражением от помехи в потоке данных, а прямо ему в глаза. Губы ее тронула недоверчивая, слабая улыбка.

— Эзр…

А потом она оказалась в его объятиях, протянув к нему руки. Губы ее были мягкими и теплыми. Он обхватил ее на долгое мгновение и осторожно потянул к себе из гамака. Отвел голову, тщательно уклоняясь от столкновения с облачком аппаратуры.

— Я столько раз думал, что вернуть тебя уже не получится. Ты помнишь, сколько раз… — годы жизни напролет, в буквальном смысле слова, — я сидел рядом с тобой в том проклятом кабинетике?

— О да. Тебе пришлось тяжелей моего. Мне все это казалось сном, в котором не ощущаешь полета времени. Все, что не в фокусе, расплывалось. Я слышала твои слова, но не придавала им особого значения. — Триксия подняла руку и потрепала его по шее — ласково, как часто бывало в ту их прекрасную пору вместе.

Эзр улыбнулся.

«Я с ней говорю. По-настоящему. Наконец-то».

— А теперь ты вернулась. Мы снова заживем! У меня столько планов! У меня годы были, чтобы над ними подумать: как бы я поступил, если бы Нау удалось уничтожить, а тебя — спасти. Полет обернулся чудовищными жертвами, но и сокровищем, которое превосходит всякое воображение. — Огромный риск, огромный клад. Они рискнули, понесли тяжелые потери, но сейчас… — С нашей долей от прибыли мы… мы все сможем себе позволить. Да что там, мы собственную Великую Семью создадим!

Винь.23.7, Винь-Бонсол, Бонсол.1… какая разница? То будет их Семья.

Триксия продолжала улыбаться, но в уголках глаз выступили слезы. Она покачала головой:

— Эзр, я не…

Винь заторопился:

— Триксия, я знаю, что ты хочешь сказать. Если не хочешь Семьи — ладно, так тому и быть. — В годы под пятой Томаса Нау у него было много времени все обдумать и постичь, какие самопожертвования вовсе недостойны таковыми считаться. Глубоко вздохнув, он продолжил: — Триксия, даже если захочешь возвратиться на Трехземье… я с тобой туда отправлюсь, покину Чжэн Хэ. — Семье это не понравилось бы; он больше не младший наследник, ибо экспедиция принесет Семье Винь.23 баснословное богатство. Но… он понимал, что заслуги Эзра Виня в этом мало. — Ты станешь, кем захочешь, и мы все равно останемся вместе.

Он наклонился ее обнять, но в этот раз она осторожно отстранила его.

— Эзр, да не в этом дело. Ты и я, мы стали старше. Я… очень, очень много времени прошло с тех пор, как мы были вместе.

Эзр сорвался на крик:

— Для меня — много лет, да! А для тебя? Ты сама сказала, что фокус подобен сновидению, где не чувствуешь течения времени.

— Не совсем. Из того, на чем я была сфокусирована, я помню гораздо больше твоего.

— Но…

Она жестом велела ему замолчать.

— Мне было легче, чем тебе. Меня сфокусировали, и я обрела нечто большее, хотя сама этого до конца не осознала. Благодарение небесам, не поняли этого ни Брюгель, ни Томас Нау. У меня появился мир, куда я могла сбежать, мир, который вольна была строить из своих переводов.

Вопреки всему Эзр не удержался:

— А я-то думал… Там все было так похоже на фантастику Рассветной Эпохи. Значит, это выдумка, а не настоящие пауки?..

— Нет. Это максимальное приближение к восприятию пауков, доступное человеку. Если ты читал внимательно, то заметил намеки, отклонения от буквальной истины… я думаю, что ты догадался, Эзр. Как переводчица, я удерживала в фокусе все, связанное с бытием пауков. Нас глодала память о том, каково это — быть свободным пауком. А когда дорогой Шерканер это понял, хотя поначалу и счел нас машинами, внезапно оказалось, что и его мир нас тоже принял.

Это помогло уничтожить Нау и спасло их всех, однако…

— Но ты же вернулась, Триксия. Кошмар закончился. Можем жить вместе, и лучшей жизнью, чем воображали когда-то!

Она уже снова качала головой:

— Эзр, ты разве не видишь? Мы оба изменились, и я — даже сильнее твоего, хотя я была… — она задумалась на секунду, — хотя я провела годы «заколдованной». Видишь? Я помню, как ты меня называл. Но, Эзр, я уже не та. У меня есть будущее среди пауков…

Он старался отвечать спокойно и настойчиво, но сам слышал в своем голосе панические нотки. «О Господь всея торговли, я не могу потерять ее снова!»

— Понимаю. Ты все еще отождествляешь себя с пауками. Мы для тебя чужаки.

Она коснулась его плеча:

— Чуточку. На первых стадиях расфокусировки это скорее напоминало начало кошмара, а не выход из него. Я знаю, какими кажутся люди арахнианам. Бледными, мягкими, как личинки. Существуют вредители и съедобные животные вроде нас. Но мы для них не так отвратительны, как они для нас. — Она подняла на него взгляд, и улыбка ее на миг стала шире. — Так мило, когда мы поворачиваем голову куда-то посмотреть. Вы этого не осознаете, но любого арахнида с отцовской шерстью, как и большинство самок, этот жест при близком разговоре покоряет.

Как в тех снах, что преследовали его на планете. Разум Триксии все еще оставался отчасти паучьим.

— Триксия, послушай. Я буду тебя навещать каждый день. Все переменится. Ты это изживешь.

— Ох, Эзр, Эзр!.. — В воздухе между ними поплыли ее слезинки, но горевала она о нем, а не о себе и не о них как паре. — Именно этого я и не хочу изживать. Я хочу быть переводчицей, мостом между всеми вами и моей новой Семьей.

Мостом. Значит, она еще в фокусе. Фам и Анне каким-то образом заморозили ее на полдороге из фокуса к свободе. Когда он это осознал, ему показалось, что его ударили кулаком в живот. Накатила тошнота, а следом — ярость.

Он перехватил Анне в ее новом кабинете.

— Анне, доделай, что начала! Мозговая гниль все еще управляет Триксией.

Лицо Рейнольт было еще бледней обычного, и он вдруг понял, что она ожидала его визита.

— Ты знаешь, что способа истребить вирус полностью нет, Эзр. Можно его отключить, сделать неактивным, но…

Голос ее звучал неуверенно. Ничего общего с Анне Рейнольт былой поры.

— А ты знаешь, что я имею в виду, Анне. Она до сих пор сфокусирована. Она зациклена на пауках и своей фокусированной миссии.

Анне промолчала. Она знала.

— Анне, отведи ее обратно.

Губы Рейнольт дернулись, словно в приступе физической боли.

— Структуры залегают очень глубоко. Она потеряет приобретенные знания. И вероятно, врожденные способности к языкам. Она станет похожа на Хуньдэ Вэня.

— Но освободится! Она сумеет научиться новому, как научился Хуньдэ.

— Я… понимаю. До вчерашнего дня я думала, что у нас получится ее вывести. Мы уже собирались запустить последний каскад перестройки — но, Эзр, Триксия не хочет, чтобы мы двигались дальше!