Глубокая охота: Империя наносит ответный удар

— Ы?

— Кто-нибудь понял, что это было?

— Я где-то читала, что кошки хорошо улавливают низкочастотные колебания, — задумчиво произнесла Анна-Мария. — Но почему тогда…

Остаток её фразы заглушили сразу два звука. Разнесшийся над гаванью заунывный вой воздушной тревоги — и крик одной из сигнальщиц: «Самолет по пеленгу сто сорок!»

— Не «самолет», а «самолеты»! — уточнил фон Хартманн, вглядываясь в мельтешение черных точек над морем. — У них. А у нас — долбодятлы! Такую толпу на локаторе должны были засечь миль за сто самое меньшее, а не за пять-семь минут подлетного времени. Главмех, как насчёт лечь на грунт?

— Да мы и так практически лежим! — отозвалась ван Аллен. — Корму еще можно притопить на аршин, а нос так и останется торчать, как ни крутись.

— Ну что ж, — фрегат-капитан развел руками. — Значит, нам остается только одно… лейтенант флота Тер-Симонян, сколько стволов на «Двойных Эм» после модернизации могут использоваться как зенитные?

— Ну… много?.. Командир.

— Садись, двойка. Двадцать четыре универсальные пятидюймовки в башенных спарках и сто тридцать три «металлорезки» в строенном и одноствольном вариантах, с прицеливанием «на глазок». Практически бесполезно, но эффектно. Поэтому все смотрим фейерверк на миллион пиастров. Сначала будет он, а потом начнется настоящий ад.

Глава 4. Розовый лидер. Бухта Синдзюван.

«Не воспользовавшись шоком, замешательством и смятением в бухте Синдзюван, не превратив в пыль инфраструктуру флота, не уничтожив беспомощные громады имперских линкоров на стоянке, предпочтя им бессмысленный удар по запасам топлива, Конфедерация совершила далеко не первую, но, вероятно, самую большую стратегическую ошибку войны за архипелаг».

Гордон Уильям Мария Игнацио, дон Пранжерас «На рассвете, когда мы (не) спали».

— О, ками-сама, она полна линкоров! — слова из трансляции оказались совсем не тем, что ожидал услышать Такэда.

Самолёты вышли к цели почти идеально. У лётной полусотни Такэды было пять сваренных на коленке, но полностью рабочих систем навигации с шифровкой входящего сигнала, и ещё пара досталась командирам. Лидеры повесили на себя не только временно «сухопутную» ударную полусотню без малого в полном составе, но и всё, что флот и армия смогли отжалеть ради важной цели.

К бухте Синдзюван и острову Исудзу вышли более двухсот самолётов. Все пять сводных ударных групп, в том числе — тяжёлые бомбардировщики отдельного лётного полка химических войск второго бронекавалерийского корпуса и двухмоторные пушечные штурмовики морской пехоты. Если кто-то на суше этому успеху экипажей флотского эскортного судна очень удивился, а пуще того, очень расстроился, ему оставалось только грызть половичок в своём штабе.

Единичные группы «казачков» с тщательно рассчитанным полётным временем и подвесными баками точно и вовремя «подхватили» разрозненные группы с разных направлений за пределами уверенного наблюдения имперцев — и привели к цели одновременно.

Идеальный план атаки прожил ровно до момента встречи с противником. Линкоры в гавани породили настоящий взрыв шифровок. «Цветные» флотские группы и «номерные» армейские моментально забыли о полётном задании. Линкоры под ними воплощали Имперскую Мощь — и давно уже превратились в непомерно весомые для любого карьериста сверхприоритетные цели.

— Спасибо, девочки, — на открытом канале прозвучал голос кого-то из армейцев. — А теперь — подвиньтесь! Снаряд бронебойный, побатарейно, согласно целеуказанию лидера — огонь!

Двухмоторные армейские штурмовики нарушили строй и разом взорвались тусклыми вспышками трёхдюймовок в скуле. Чего они хотели добиться огнём по линкорам с расстояния в несколько миль вряд ли ответил бы и сам их командир, но при виде «Толстых имперцев» в гавани его просто заклинило.

У кормы «Великого князя Милослава Эстляндского» один за другим встали пенные столбы близких промахов. Чадно полыхнул и загорелся пришвартованный к линкору в нарушение всех положений целый гарем портовых катеров вокруг сапёрного понтона.

Эфир превратился в кашу. Чёртова дюжина разрозненных групп торопливо делила между собой цели.

— Розовый лидер на связи, — мрачно произнесла Газель Стиллман. — Держим боевой курс. Продолжаем выполнение главной задачи. Первой, кто уйдёт с курса или начнёт снижение до срока, я лично все лохмы оторву и под хвост засуну!

На кораблях внизу зашевелились первые стволы. Вырванные из будничной работы и мирного сна имперские моряки торопливо занимали боевые посты.

— Вижу топливохранилища, — прокомментировала Церес Формайл. — До начала манёвра бомбометания одна минута.

— Розовый лидер — химикам. Цель — взлётные полосы авиабазы Исудзу. — потребовала в общем канале Газель Стиллман. — Повторяю. Розовый лидер — химикам. Подавить работу взлётных полос на острове Исудзу!

В ответной скороговорке при некотором желании получилось бы опознать что-то вроде «сейчас всё брошу, и пойду тебе, девочка, взлётку бомбить» — но, четыре химика, так уж и быть, в отличие от своих боевых товарищей, продолжили держать высоту и курс согласно первоначальному замыслу атаки.

— Цера, повторяй для них боевую задачу, — приказала Газель Стиллман, — А то сбегут.

— Принято, — откликнулась бортстрелок и скороговоркой забубнила в микрофон.

Газель Стиллман вложила цветные ракеты в барабан, выждала по часам тридцать секунд и решительно подала сигнал начала атаки.

Ударная полусотня ВАС-61 «Кайзер Бэй» пошла к цели.

Огромные хранилища горюче-смазочных материалов выделялись на земле чёткой геометричностью форм. Ярко-белые металлические «таблетки» с дом размером в сотовой обваловке площадью с хороший стадион каждая проглядеть не вышло бы и при всём желании.

Совсем другой вопрос — попасть в них с пикирования. Даже совершенно обычная гражданская сталь, ни разу не броня, но толщиной в палец, чихать хотела на близкие разрывы. Заставить металлическую конструкцию разойтись по швам и лопнуть могло только лишь прямое удачное попадание тысячефунтовой бомбы.

Внизу царил ад. Над сушей по стороне топливохранилищ было ещё достаточно тихо, а вот над водой стреляло всё, что могло стрелять.

Газель приникла к бомбовому прицелу. Белая круглая железяка, совсем как мишень, понемногу росла в размерах. «Казачок» вздрогнул и освободился от тысячефунтовой бомбы.