Глубокая охота: Империя наносит ответный удар

— Я же говорила… в смысле, докладывала, — матрос Петрова взмахнула рукавами шинели, на миг став похожей на сказочную птицу, — в три кольца. Узел двойной беседочный, это уже в училище показали, у нас был попроще…

— Тогда готовьтесь! — Ярослав отошёл на пару шагов, щёлкнул рычажком и «командирским» голосом рявкнул в мегафон: — Старшина Сайко… смир-рна!

Дюжиной саженей выше над его головой вбитые палками унтеров из училища рефлексы пошли с базовыми инстинктами выживания на смертельную битву, где и одержали быструю и безоговорочную победу. Сайко выпустила балку и даже попыталась вытянуться… после чего с отчаянным «ай!» повисла на тросе.

— Первый случай на моей памяти, — опустив мегафон, пробормотал фон Хартманн, — когда от строевой подготовки хоть какая-то польза.

— Командир… шифровка… из штаба флота! Сверхсрочно!

— И вовсе незачем орать об этом на весь порт, — поморщился Ярослав и забрал листок с радиограммой. Как он и ожидал, короткий приказ с казённого на человеческий переводился как «валите из этой дыры нафиг!»

Почему-то невпопад подумалось, что Харуми будет в ярости от приказа бросить своих пациентов «как есть» — просто лёжа на пирсе, сразу после оказания помощи… без особых шансов, что дальше ими займётся ещё хоть кто-то. Полудохлая медслужба порта наверняка под завязку перегружена ранеными с эскадры, с одного «Ара-кавы» точно уже куча погорельцев набралась.

— Передай лейтенанту Тер-Симонян, начать подготовку к выходу. И… так, это вы куда собрались?!

Последний окрик адресовался Кантате и еще двум девчонкам, которые с очень деловитым видом запрыгнули в лодку возле пирса — когда-то на привязи, сейчас та просто болталась на волнах.

— Доктор велела проверить упавший самолет, — Кантата указала на торчащий из отмели конфедератский палубник. — Вдруг там кто-то жив, просто ранен и выбраться не может.

— А… оружие вы почему не взяли?

— Оружие?! — Совершенно искреннее удивилась акустик. — Но зачем? Мы же помочь хотим…

Фрегат-капитан судорожно втянул воздух и проглотил уже почти готовую вырваться фразу, где «мокрощёлки безмозглые» оказались бы самыми цензурными словами.

Вместо этого Ярослав поднял с песка ручной пулемет — удивительно, как никто ещё такому полезному в хозяйстве предмету не приделал ноги! — и отщёлкнул магазин. Совсем новый магазин, без щели для учёта патронов, через которую в реальных боях и походах вдали от уютного тира оружейного завода то и дело набивалась внутрь всякая дрянь. Судя по весу, десяток патронов там оставался, на короткую очередь точно хватит.

До сих пор конфедератские самолёты для экипажа «Имперца» были чем-то вроде мифических драконов — огнедышащие небесные твари, за которыми оставались пламя, руины и смерть. Сейчас роли поменялись — самолёт зарылся носом в илистую отмель и выглядел скорее жалко, чем страшно. Остекление кабины жесткой посадки не пережило… как и экипаж.

— К-кажется, они мёртвые…

— Угу.

Радужная плёнка на воде и отчетливый запах авиабензина явственно намекали, что задерживаться тут не стоит. Но всё же, раз доплыли, уйти совсем без трофея Хан Глубины не мог. Он снял штык с пулемёта, со второй попытки сумел выбраться со всем этим железом на крыло и заглянул в кабину стрелка. Внутри скорчилась на удивление маленькая фигурка, чем-то похожая на собственных подопечных Ярослава.

— Стиллмановский призыв, н-на… — пробормотал он в сторону, чтобы не смотреть лишний раз на кровавую маску, в которую превратилось лицо конфедератского летчика. — Понабрали… детский сад…

Пулемет с полной банкой патронов с креплений снять получилось на удивление легко. А вот с планшетом вышла промашка — вместо него с обрывком ремня фон Хартманн выудил кобуру. Второй раз лезть в кабину к мертвецам он уже не стал — запах бензина усиливался.

— Ну что там, командир?

— Два трупа.

Ярослав расстегнул трофейную кобуру и не без труда выудил из кожаных глубин совершенно нештатного вида маленький пистолетик. Никелированная сталь, перламутровые накладки… типичная игрушка, куда более уместная в дамской сумочке. Даже пузырёк со смазкой в кармашке на кобуре по форме и отделке больше напоминал духи, чем привычную маслёнку.

— Они погибли от удара, мгновенно, — зачем-то добавил он вслух. — Даже испугаться не успели.

Глава 5. Экипаж. Аварийная посадка.

«При всех недостатках этих самолётов, их отличала чудовищная живучесть. Известен случай, когда израсходовав снаряды в бою, опытный имперский пилот уверенно сел на хвост „Казачка“ и расстрелял в него до железки боекомплект крыльевых пулемётов, которыми в нормальных условиях имперские асы пользовались только для сверки расстояния до цели. По его словам, подтверждённым кадрами плёнки кино-фото-пулемёта, на момент прекращения огня фюзеляж и хвост „Казачка“ разлохматило в кружево, но самолёт продолжал нормальный полёт и явно сохранил достаточную управляемость».

Многосерийный документальный фильм «Архипелаг в огне», эпизод «Несгибаемый лом Конфедерации».

— Самолёты впереди по правому борту! — долгожданное визуальное подтверждение данных радарного контроля догнало Такэду на мостике.

— Готовность к приёму самолётов! — раскатился над палубой жестяной голос из системы оповещения. Цветные палубные команды пришли в торопливое движение. Громада ВАС-61 «Кайзер бэй» начала куда более плавно и неторопливо выравниваться по ветру.

Над палубой, трос за тросом, поднимали сложную паутину тормозных барьеров. По бортам торопливо крепили цепи лееров для страховки палубной команды. Вдоль палубы разноцветной каймой собрались готовые ко всему люди. В этот раз им действительно предстояло изрядно потрудиться.

Вернулись к авианосцу куда больше машин, чем уходило. Ни одного другого аэродрома настолько близко к цели попросту не было. Вспомогательному авианесущему судну предстояло спасти всех тех, кто попросту не дотянул бы ни к одной другой базе Конфедерации.

— Двухмоторники сразу отправляйте на воду, пусть с армейцами Ямамото и экипаж его «Ветерка» мучаются, — распорядился Такэда. — И да, отдельно уточняю, передавать этот приказ дословно излишне. Сформулируйте там… как нибудь повежливее. Ввиду нежелания рисковать жизнями наших бравых армейских союзников посадкой на малопригодное для этого флотское судно и всё такое… И пусть их как хочет, так у себя и трамбует, хоть в гальюн в три ряда складывает.

На мостике понимающе захихикали. Никаких симпатий к экипажам штурмовиков команда не испытывала. Пушечные двухмоторники совершенно точно могли расковырять с пролёта несколько главных целей вылета. Опытный заряжающий унитар трёхдюймовки закидывал в казённик из «быстрой» укладки секунд за шесть, так что хотя бы один залп из пяти уже бы дал желанное накрытие. При некотором везении штурмовики так и на второй заход над сушей могли сходить, но вместо этого занялись охотой на почти неуязвимые к их трёхдюймовым пукалкам имперские линкоры. Ни любви, ни уважения к армии это решение флотским экипажам не добавило.