Gnawed Noble

– Пропусти, - повторила она. Брови ее забавно хмурились. – Или я пройду сама.

– У меня есть приказ, - отозвался юноша.

Кулак магессы уже начал приближаться к его лицу, как вдруг Натаниэль заявил:

– Эй, Эремон. Ты хотел услышать подробности происходящего? Можешь послушать. Веланна все равно из меня сейчас все вытрясет.

– Что?! – воскликнула эльфийка. – Говорить при нем?

– Ты же не думаешь, что его можно попросить выйти погулять, - мрачно ответил Хоу. – А если ты сейчас оглушишь его, парень упадет на пол и может пробить себе череп. И тогда повесят уже не меня одного, а нас вместе. Так что либо жди вечера, когда в карауле будет Маркус – хотя он сам будет болтать без умолку, я его знаю – либо смирись с тем, что тут есть свидетель.

Кейр и Веланна молча уставились друг на друга. Эремону очень не хотелось потакать желанию Хоу, да и пропускать долийку к нему – тоже. Но, судя по всему, этих двоих что-то связывало (особенно учитывая то, что Веланна терпеть не могла остальных людей в ордене, а к Натаниэлю прямо рвалась), и Хоу мог рассказать ей что-то интересное. Сделав шаг в сторону, Кейр бесстрастно произнес:

– Если ко мне будет применено хоть одно заклинание, Веланна, я отрублю вам руки.

– Только попробуй, - злобно пробормотала эльфийка в ответ.

Когда она подошла к решетке, Эремон отвернулся – но так, чтобы все же краем глаза видеть происходящее. Если вдруг его ударят в спину, нужно быть к этому готовым.

Правда, похоже, он здесь уже никого не интересовал.

Веланна опустилась на корточки и потребовала:

– Дай сюда руку.

Натаниэль подчинился. Делая что-то с его рукой, она пробормотала:

– Тут какая-то новая гномка ходит. Это она с вами пришла?

– Да. – Голос Хоу был очень усталым. – Встретили ее на Глубинных тропах. Ее зовут Калах, и она из ордена Молчаливых Сестер. Больше я о ней ничего не знаю. Попросилась к Стражам на поверхность, мы взяли ее с собой. Не знаю, примут ее в орден или нет. И, честно говоря, мне на это даже наплевать.

Его голос стих.

– Магический ожог откуда? – спросила долийка.

– Феликс поставил, не далее как полчаса назад.

– Урод, - прошипела она. – А за что?

– За то, что мне не понравилось получать от него по морде.

– Он и тебя ударил? – вспыхнула Веланна. – Вот ведь поганое отродье, шема кусок…

– Не так громко, - осадил ее Натаниэль. – Ругайся потише. Мало ли что.

«Он думает, что я донесу обо всем Командору, - подумал Кейр, кривя губы в гримасе. – Сомневаюсь, что для Амелла будет новостью то, что подчиненные его ненавидят – либо же он поразительно слеп».

Они помолчали.

– Можешь убирать руку, - наконец сказала долийка. – Теперь все в порядке.

– Спасибо, Веланна.

– Не надо мне ничего говорить, - полураздраженно, полусмущенно проговорила она.

– Как скажешь.

Краем глаза Эремон заметил, что теперь уже рука Веланны – возможно, вопреки желанию хозяйки – тянется за решетку. Раздался тихий, очень знакомый юноше звук.

– Ну зачем ты… – Долийка стремительно убрала руку. Щеки ее покраснели. – Лучше… лучше расскажи, что произошло. Как так вышло с Сигрун?

Тяжелый вздох был очень красноречивым. На какое-то время повисла тишина. Затем Хоу заговорил – и Кейр поразился, насколько тихим и печальным был его голос.

– Ты сама помнишь, в каком настроении мы уходили. Обида и ярость держались еще долго. Мы никак не могли привыкнуть к мысли о том, каким дерьмом нас считает Феликс.

– Последний стыд потерял, - с ненавистью пробормотала долийка. – После того, что я услышала в свой адрес, я еще недели две собиралась сжечь его заживо…

– В общем, друг с другом мы говорили мало. Все были под впечатлением. Потом, когда мы вошли в этот тейг и начали отбиваться от порождений тьмы, стало как-то полегче. Деннен и Адайя вроде повеселели – только Сигрун оставалась молчаливой. Она размышляла, что-то задумывала – и не хотела говорить, что. – Он тяжело вздохнул. – Однажды ночью, когда Сигрун стояла в дозоре, я услышал какой-то шум и проснулся. Она хотела уйти. Я остановил ее, спросил, что не так… И она сказала, что ей не место на поверхности, ей никогда не было там места.

– Да что за глупости! К ней всегда все тянутся… тянулись, - тихо поправилась Веланна.

Натаниэль снова вздохнул.

– Я сказал ей то же самое. Говорил, что в ордене ее любят, что у нее есть настоящие друзья – что Адвен ее любит… Но она только покачала головой. «Гномья честь – такая штука, - сказала она, - что с ней лучше не связываться. Если бы я могла отомстить за себя, я бы отомстила – но меня никто по головке не погладит за то, что я убила Героя Ферелдена. А опять жить с позорным пятном уже нет сил. Так что… – Хоу вынужденно прервался. Говорить ему было тяжело – и если он в этом притворялся, то притворялся мастерски. – Так что прощай, Нат, и передай Адвену, чтоб не кис».

– Да… это же бред… - Долийка всхлипнула. – Ну как… как она могла…

– Я пытался ее остановить, - заговорил Натаниэль со внезапным порывом, - честное слово, пытался. Я весь отряд поднял на ноги. Она ринулась в самое логово порождений тьмы. Я еле успел раздать всем указания и помчался за Сигрун. Я ее почти догнал. И тут твари напали на нас. Их было не меньше двух дюжин, и они, в отличие от нас, не были заспанными и ошарашенными. Адайю полоснули мечом прямо по животу: если бы она не подлечилась, то, наверное, я бы в этом бою двоих потерял… Мы с Денненом отвлекали тварей на себя, как могли, и нас тоже ранили. Я потом долго руку долечивал – и, как видишь, еще шрам остался…

– А Сигрун? – взволнованно прервала его Веланна. – Что с ней было?

– Она ринулась прямо в гущу схватки. Нарочно. Мы пытались ее вытащить, но…

Эльфийка громко всхлипнула.

– Ну почему? – прорыдала она. – Ну почему именно она… из всех…

Хоу помолчал. Было слышно только его тяжелые вздохи и плач Веланны.

– Мы отбились, - тихо проговорил Натаниэль. – Мы все-таки отбились. Сразу накачали бальзамами Адайю, я оставил ее под охраной Деннена и пошел за Сигрун… – Паузы в его речи становились все чаще и длиннее. – Она лежала лицом в землю, с пробитой шеей и ранами на спине. Доспехи были тоже пробиты. И на них были вмятины – как будто порождения тьмы прошлись по ее трупу…

Всхлипывания долийки стали еще громче и истеричнее.

– Я не мог ее так оставить, - продолжал Хоу. – Мы нашли в этом тейге пустой саркофаг и положили ее туда. Я только снял с нее пояс – оба ее топора и доспехи оставил при ней. Не знаю, так ли хоронят по обычаям гномов, но никто из нас эти обычаи не знал. Никто не знал даже, какими словами надо провожать душу гнома в Камень, поэтому мы прочли церковную молитву и только пожелали от себя, чтобы душа Сигрун вернулась в Камень. Я знаю, - словно извиняясь, добавил он, - наверняка мы нарушили гномьи обычаи, но, по крайней мере, мы устроили Сигрун хорошие похороны. Ее собственные*.

– Ну… почему… именно она… должна была умереть?! – Слышать плачущую навзрыд Веланну было настолько же непривычно, как видеть, к примеру, гнома-андрастианина. – Она ведь… такой хорошей была…

Раздался звук удара о металлические прутья. Чуть обернувшись, Кейр увидел, что долийка приложилась головой о решетку, а Натаниэль, кое-как протянув руку сквозь прутья, поглаживает ее по дрожащему плечу. Эремон не посмел вмешаться.

– Эльгарнан, да за что ей все это… - проговорила Веланна сквозь слезы.