Гнев смертных

— Да, мы можем наслаждаться другими напитками, но нам нужна кровь, чтобы поддерживать себя. Ты собираешься сказать мне, зачем пришла, или ты просто планировала терроризировать меня? — Его глаза были полны предательства, но я заставила себя не реагировать.

— Я не терроризирую тебя, — ответила я. — Я… пытаюсь понять тебя, наверное. Я хотела снова увидеть, через что ты прошел. Я хотела удостовериться, что не выдумала то сожаление, которое ты испытывал, когда показывал мне прошлое в последний раз.

— Тогда почему бы просто не спросить меня, вместо того чтобы вытягивать это из меня? — прорычал он.

— То же самое я могла бы сказать тебе о нашей свадьбе, — прошипела я.

— Ну, разница в том, что я бы не сказал «нет». — Он наклонился вперед и потянулся ко мне. Кончики его пальцев коснулись тыльной стороны моей ладони, и по моей коже пробежала дрожь несмотря на то, что я этого не хотела. Я на мгновение переплела его пальцы со своими, и мое сердце подпрыгнуло от волнения, когда связь между нами затрепетала.

Я стиснула зубы, пытаясь вспомнить, зачем пришла сюда, и сумела отдернуть руку.

— Почему ты сопротивляешься? — Прошептал Фабиан. — Я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел что-либо в своей жизни. Вернись ко мне. Будь моей. Я подарю тебе весь мир. Я могу изменить все в соответствии с твоими желаниями. Я уже развелся со своими другими женами и отправил всех своих обращенных улучшать Сферы…

— Я слышала, ты также воздвигаешь статуи, — сказала я, закатывая глаза.

— Я только хочу, чтобы все поклонялись тебе так же, как я. Что я могу сказать, чтобы ты вернулась ко мне? — Он снова потянулся ко мне, и стол исчез. Его руки оказались на мне прежде, чем я успела отреагировать на смену обстановки. — Я могу заставить тебя почувствовать то, чего не сможет ни один другой мужчина… — Он приблизил свой рот к моему, но мой разум был полон мыслей о Магнаре.

Я заставила сон снова подчиниться моей воле, и Фабиан обнаружил, что ничего не сжимает, когда я снова появилась рядом с ним.

— Нет, — прорычала я. — Я пришла сюда, чтобы узнать о тебе и твоих братьях и сестре, а не потакать твоим низменным желаниям.

— Хорошо. Как захочешь, — сказал Фабиан, когда, казалось, понял, что я подумываю об уходе. — Спрашивай меня о чем хочешь…

— Я хочу знать, почему моя сестра думает, что ты не совсем злой. Почему она думает, что Эрик не злой.

— Эрик? Он любит ее так же, как я люблю тебя. Мы вчетвером могли бы быть здесь все вместе, если бы только ты пришла и…

Я представила, что над нами появилось солнце, и заставила его палящие лучи обрушиться на него, возвращая ему форму вампира.

— Отвечай на мой вопрос, — прорычала я, не желая больше слышать никаких его проклятых заявлений.

Он рухнул на четвереньки, в то время как солнце продолжало палить, и я медленно убрала его, спрятав за облаком, которое создала своим воображением.

— Ладно, — выдохнул Фабиан. — Прости. Эрик… я полагаю, лучший из нас. Он всегда изо всех сил боролся с жаждой.

— Он убил сотни истребителей, — выплюнула я, не желая слышать никакой лжи.

— Истребители не обычные смертные, — ответил Фабиан. — Ваш вид охотился на нас сотни лет. Конечно, мы сопротивлялись. Конечно, мы защищались. Но Эрик никогда даже этого не делал добровольно. Он морил себя кровавым голодом двести лет, чтобы попытаться снять наше проклятие.

— Почему он решил, что это сработает? — Спросила я в замешательстве.

— Уплаченный долг исправит старые ошибки. Это строка из пророчества. Он думал, что сможет заплатить долг страданиями. Но Боги явно были не согласны. — Фабиан пожал плечами, как будто не был уверен, что еще он мог сказать по этому поводу.

У меня закружилась голова. Если то, что он говорил, было правдой, то Эрик действительно пытался бороться со своей природой. И он действительно намеревался снять проклятие. Но если это было так, то разве мы не должны были помогать ему, а не пытаться убить? Мы дали клятву положить конец правлению вампиров, но этого можно было достичь, разгадав пророчество и это было легче, чем избавлять мир от каждого отдельного вампира.

От осознания того, что он говорил, у меня закружилась голова, и я начала отступать. Это было уже слишком. Я не знала, что думать или что делать с информацией, которую он мне дал.

— Келли, подожди. Пожалуйста, не оставляй меня снова! — Умолял Фабиан. — Я не вынесу разлуки с тобой. Она разрывает меня на части!

— Мне не суждено быть с тобой, — ответила я, и правда моих слов вытеснила ложные чувства к нему, поскольку мое сердце билось только из-за Магнара.

— Нам суждено! — Воскликнул Фабиан, но он уже исчезал, потому что я вырвалась из его сна.

Я скользнула обратно в свое собственное тело и все еще чувствовала, как мое сердце колотится от тоски по Магнару. Я нуждалась в нем, как утопающая в кислороде. Мне хотелось броситься в его объятия и умолять его взять меня несмотря на то, что я разбита на куски, потому что с ним, каким-то образом, я знала, что смогу стать цельной.

Мне не следовало отталкивать его от себя, чтобы самой справиться с этим. Мне следовало притянуть его ближе. И когда я погрузилась в свои собственные сны, все они были наполнены им.

1000 ЛЕТ НАЗАД

С

олнце сегодня было неумолимо. Боги были против нас. Я пытался связаться с Андвари с помощью зеркала Шамана, но он не ответил. Хотел ли он нашей смерти? Была ли это наша гребаная судьба? Пересечь целый океан только для того, чтобы быть пойманными при свете дня, когда истребители доберутся до нас?

У нас было не так уж много времени, каждое проходящее мгновение превращалось в пыль у нас на глазах. Я стоял под солнцем в центре деревни, в тени только деревянного навеса, и думал о том, что же мне делать. Каменные дома тянулись вверх по холму перед нами, и люди собрались у его подножия, встревоженно глядя на наши ослабевшие фигуры. Каждый раз, когда мы выходили на солнце, вокруг наших глаз появлялись черные прожилки, и наша сила быстро истощалась.