Гнолья Шкура

– Ну, будем надеяться что всё пройдёт гадко... эмм... гладко!
– прихрюкнул гоблин.

– Надеяться будем, но толку от этого не будет, - сказал Щин, - Все вы должны понимать, что цепель может разбиться или не выполнить задачу. Все понимают?

– Но это будет...
– скривился зелёный.

– Это будет просто один разбившийся цепель, - твёрдо вбивал слова Щин, - Не первый и не последний. Поэтому если это произойдёт, мы достанем второй, третий, сорок третий, и повторим всё сначала.

Присутствовавшие прикинули, как это будет.

– Да почему бы и нет.

На этом филосовствования закончились, и оставалось ждать. Это давалось тяжело, но справиться при желании можно. Кроме того, оборудование заправки при этой самой заправке начинало течь изо всех щелей и разваливаться, так что дел хватило на весь так сказать период. Щин отморозил лапу, пытаясь закрутить трубу с прорывающимся газом, и задал гноллихе работёнку по заживлению неслабой раны; вцелом же проходило по плану. Или в крайнем случае не против оного.

– ------

Спустя пятеро суток цепель благополучно вернулся на площадку и даже ничего не сломал при посадке. Чыма с ходу сообщила, что дело сделано, хоть и не идеально. Помогла погода, потому как облака разнесло и даже с большой высоты цель была видна. Ввиду этого по ранним договорённостям первую бомбу сбросили всё равно по показаниям приборов, подтвердив их наблюдениями. Однако оказалось что поправки на ветер и высоту слишком малы. Относительно лёгкую бомбу, пока она свистела вниз, отнесло на несколько килошагов в сторону! Команда однако не разочаровалась, а проведя необходимые измерения, сделала второй заход и теперь уже шмальнула по самой крепости. По последующим наблюдениям получалось, что даже малокалиберная бомба произвела огромные разрушения, превратив мощные каменные постройки в груды обломков. Не оставалось никакого сомнения, что большая бомба сделает больше.

Самая эмоциональная часть доклада воздухоплавателей относилась к моменту взрыва. Гоблины начинали истерически ржать, а гноллы выли. Кое-как из них удалось вытянуть, что опасения сбрасывать такие подарки с низкой высоты полностью оправданы. Находясь сильно выше облаков, цепель всё равно почувствовал ударную волну! Что же касается взрыва, то он имел вид очень быстро загорающегося огненного облака, которое при соприкосновении с землёй порождало дымопылевой гриб гигантских размеров. Суть была в том что на бомбе стояла крыльчатка, отсчитывавшая пройденное расстояние. Когда она совершала положеное количество оборотов, из бочонка вытягивался маленький парашют, тормозивший его падение, а из открывшихся отверстий начинал сыпаться грибопорох, распыляясь в огромную вертикальную тучу. Когда высыпался весь состав, происходило зажигание и туча вспыхивала, создавая ударную волну. Немудрено что выглядело это совершенно нереально, когда в воздухе ни с того ни с сего, ведь туча порошка очень разреженная, вспыхивал огненный столб. Наверняка черноорки были здорово впечатлены.

Не меньше были впечатлены и сами участники и выразили готовность немедленно сделать основное. Щин волевым рыком утвердил план основательной подготовки, состоявшей из нескольких пунктов. Надо собрать большую бомбу. Не менее надо разобраться в поправках, чтобы сбрасывать её точно. Наконец нужно провести дипломатическую работу и предложить короликам мир, на этот раз пригрозив страшной карой. Ну и последнее, после того как они проигнорируют это, начать агентурную операцию по спасению тех, кого не стоит убивать. По большому счёту всё именно так и вышло. Ну, почти всё.

Поскольку Ворг и Хар уже загрызли посылать письма о том, что хорошо бы сделать то-то и то-то, Щину пришлось тащить свою шкуру по многим местам. Наступала очередная весна, дороги были развожены в жижу и лошади быстро выходили из строя - пришлось одевать "бронированные" сапоги и топать лично. Постоянная сырость и всё ещё холодные ночи приводили к тому что шедшие гноллы чихали и кашляли, несмотря на количества потребляемого лука. И несмотря на простуду и чавкающую под лапами глубокую грязь, каждый первый из них был счастлив. Счастлив, что вокруг многие килошаги земли, на которой одни сплошные друзья; счастлив, что ярко светит весеннее солнце, и по низинам бегут мощные потоки воды, обещая щедрый урожайчик.

– Щин, ты курицын крот!
– фыркала Марси, глядя на его лапы, - С такой ступнёй хоть по какой грязи топтаться можно.

– Зато с такой ступнёй не побегаешь как гнолл, - заметил тот, - Я пытался ходить на пальцах, как нормальные гноллы, но не получилось.

Марси провела своей лапкой по его лапе, взъерошивая шерсть, росшую не особенно ровно, словно она наростала кусками - как впрочем и было на самом деле. Щин ласково погладил её по ушам и притявкнул.

– А, вот ещё, я тебе про курицу рассказывал?

– Да, было, - засмеялась гноллиха и воспроизвела:

Курица кудахтала в ясный майский день.

Потом она кудахтала всегда когда не лень.

Курица кудахтала в июне и в июле.

Потом она кудахтала, кудахтала в кастрюле.

– Бхе. Я не про эту, - проржавшись, сказал Щин, - Про гуманку, с которой мы встречались ещё с Харом.

– Уу, этож когда было!

– Давнище. Так вот недавно Хар передал, что она сама заявилась к нашим, предлагала содействие. Ну само собой клялась в вечной верности и всё такое. Пока отправили её к Брай в Стормвинд, а там видно будет.

– Ты ей не веришь?
– усмехнулась Марси.

– Как ей можно верить, если она сама не понимает что говорит и делает!

– Хех. А почему курица?

– Да так тявкал Дрекек, покойник. Откудахтался.

Щин сказал это как обычно, констатируя, а не со злорадством конечно.

– Да, но он откудахтался после колодезного зерна, или чё?
– уточнила гноллиха.

– Мм... Пожалуй после весьма колодезного зерна.

– Тогда всё по шерсти, никто не будет жить вечно.

– Хотя я знаю, кому это поперёк горла, - добавил Щин, - Ну да в топку их.

Он выцепил из идущих гнолла и обрушился на его уши и мозг с речью насчёт металла. Как все узнали из этого разговора, количество сделанной стали за последний год выросло по сравнению с прошлым годом ни на сколько. Зато резко повысилась эффективность использования этой стали, и производство её самой - с мануфактур высвободилось несколько сотен рабочих лап, что было кстати. Попутно узнали, что на дороге от Лейкшира к Мерцающей до сих пор не закончили разбирать завалы, оставшиеся после водного удара, и собираются это сделать только к середине лета.

Отличным утром, когда восход окрашивал скалы в оранжевое, небольшой отряд проходил в районе границы Красногории и Летолесья. Хотя гноллы шли всю ночь, усталость их не угнетала и они предвкушали покормиться у костра и завалиться на день дрыхнуть. У Щина откровенно сказать глаза даже видели плоховато утром, так что по сторонам он особо не пырился. Поэтому для него было внезапно, когда один из гноллов остановился и низко зарычал, выражая опасность. Оглядевшись, все поняли что это не зря. С заснеженных склонов по все четыре стороны от их пути спускались большие группы гуманов, и ежу было ясно что это не свои. Выбраться из низины было невозможно, со всех сторон приближались отряды голов по тридцать в каждом.