Год дурака

— Здравствуйте, София. Как вы доехали?

Глаза у меня наверняка были красные, но он не заметил. Я стояла на площадке как бедная родственница.

— Входите, — пригласил Роланд, и мне захотелось развернуться и убежать.

«Кто не рискует, тот не пьет шампанского», — попыталась подбодрить себя я. И много еще чего не делает. Не погибает на вершине Эвереста, например.

В квартире Роланда явно поработал достойный ненависти дизайнер. Все было белое — пол, мебель, стены. Идеальное место, чтобы наконец собрать слово «вечность». В каждой из трех комнат царил удивительный порядок. Никаких безделушек, брошенных на кресле книг, пустых кружек на столе. Пустота и простор. Я ощутила острую дисгармонию с обстановкой, как будто меня забыли убрать. Захотелось сжаться и исчезнуть.

— Располагайтесь. Вещи вы можете сложить в шкаф в спальне. А мне нужно поработать, — Роланд скрылся в кабинете, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Раскладывая вещи по полкам, я нервно оглядывалась на кровать, застеленную бело-бежевым покрывалом. Поверить не могу, что можно спать рядом с этим человеком, не получив отморожение. Роланд и секс — возможно ли получить их одновременно? Простота Эрика, которую я не всегда одобряла, сейчас казалась мне крайне привлекательной.

Не сдержав нездоровое любопытство, я заглянула в шкаф с вещами Роланда. Сбылись худшие опасения Дианы — он раскладывал носки по цветам и держал их в отдельном от трусов ящике. Трусы, кстати, все были белого цвета — надеюсь, это облегчит их знакомство с моим бельем. Все на своих местах. Рассортировано по сезону и цвету. Даже на дне шкафа ничего не валяется. Да человек ли он?

Я изучила книжную полку. Как и следовало ожидать, она была заставлена скучнейшими книгами по бизнесу, среди которых робко притулилась «Приручи своих драконов». Я бы добавила что-нибудь вроде «Как есть шаурму. Курс для начинающих» и «Теория и практика мочеиспускания в чистом поле». Ну что-нибудь, что способно превратить его в настоящего мальчика.

Далее я переместилась в белоснежную кухню, где обнаружила холодильник, набитый продуктами. Вряд ли Роланду нужно было так много, значит он как минимум вспомнил, что меня надо кормить. Мне стало немного легче. Он продолжал работать, хотя я уже успела основательно заскучать. Как бы убить время? Попробую проложить путь к сердцу моего принца через желудок… хотя в наличии сердца я не уверена.

Роланд завершил работу только в половине десятого вечера. К тому времени на кухне его ждал круглый аккуратный торт с белым кремом.

— Кусочек? — подлетела я.

— Один. Маленький, — вяло согласился Роланд, глядя на торт с настороженностью.

Пока он поглощал торт, отламывая крошечные кусочки маленькой ложечкой, я пытливо всматривалась в его непроницаемое лицо.

— Спасибо. Очень вкусно, — Роланд вытер губы салфеткой. — Но впредь я попросил бы вас не готовить столь богатую простыми углеводами пищу. Я склонен к полноте, поэтому по вечерам придерживаюсь белкового питания, ужиная не позднее, чем за три часа до сна.

— А во сколько вы ложитесь спать? — я с трудом отвела полный сомнения взгляд от его подтянутой стройной фигуры.

— В одиннадцать.

В одиннадцать мы пойдем в постель… совсем скоро.

Тем не менее мне хватило времени, чтобы издергаться до скрежета зубовного. Мечта вот-вот должна была исполниться, а я вдруг захотела, чтобы она исполнилась в какой-нибудь другой день. Усердно игнорируя терзающие меня сомнения, в леденяще-белой ванной комнате я тщательно побрила ноги, увлажнила кожу кремом и даже уложила феном волосы. Потом переоделась в украшенную нежным кружевом ночную рубашку и побрела на потенциально-супружеское ложе как на эшафот.

— Пойдемте спать, — мягко позвал Роланд.

И мы пошли… спать. Каждый под своим одеялом. То есть Роланд заснул, а я впала в легкую кому. В конце концов я решила, что это даже мило. Как если бы средневековый феодал женился на двенадцатилетней девочке и дал ей время до завтра, чтобы немного повзрослеть. Рано отчаиваться. Я вспомнила женщин, о которых только и говорили, как им повезло — такая знакомая есть у каждой из нас, неудачниц. «У нее чудесные дети. У нее красавец муж, который зарабатывает кучу денег. У нее такая шикарная квартира». В прошлом я только гадала, почему некоторым женщинам все радости жизни как будто бы сами идут в руки. А теперь я была как никогда близка к тому, чтобы стать одной из них.

Роланд удовлетворенно вздохнул во сне. Дрыхнет без задних ног, забыв обо мне! Меня, между прочим, еще утром отчаянно хотел двадцатитрехлетний мужчина! Хотя, может, как раз-таки дело в молодости? Тестостерон… Настроение испортилось окончательно.

Я проснулась в семь. Роланд уже отбыл на работу. Он аккуратно сложил свое одеяло, но вряд ли вспомнил, что под вторым одеялом сплю я. Пока я сидела на кухне и втупляла, что вообще происходит, меня испугал шофер, вернувшийся, чтобы отвезти на работу и меня к моему обычному времени.

Шофера Роланда звали Юра. У него были лысина, две бывших жены и трое детей, которые, как он сказал, бывшими не бывают.

Я попросила остановить не доезжая до офисной стоянки. На этом этапе наши отношения с Роландом не стоило афишировать. Снег растаял, превратившись в серую слякоть.

День прошел как обычно. Диана поздоровалась со мной, однако после и не смотрела в мою сторону. Потом я по привычке направилась к автобусной остановке, но вспомнила, что теперь живу в другом месте, и с острым чувством тоски вернулась к стоянке, где меня ждал Юра. Роланд задерживался на работе.

Он вернулся поздно. Проигнорировав запеченную мною к ужину куриную грудку (белковее не бывает), до половины одиннадцатого читал новости в Сети, затем принял душ. И мы легли спать. Снова! Как будто вчера нам было мало!

Все шло не так.

В офисе курсировал слух, что Ирина развелась со своим итальянским мужем. В прежние времена мы с Дианой ринулись бы рьяно обсуждать это событие, но сейчас нас разделяла полоса отчуждения.

В середине дня мне позвонил Эрик. Я долго смотрела на его имя, высветившееся на дисплее телефона, но так и не ответила. Все равно я не смогла бы выдавить ни слова. После позвонила Аля. Я выключила телефон и включила уже только в квартире Роланда, где мне пришло уведомление о двадцати пропущенных вызовах. Перезванивать я не стала.

В одиннадцать вечера Роланд пожелал мне спокойной ночи, но не сдержал своей страсти и исступленно прижал меня к себе, поднимая на вершину блаженства — в моей больной фантазии. На самом деле мы закутались в одеяла и повернулись друг к другу спинами.

В среду я оставила телефон дома. Я все еще не была готова ответить Эрику, а от Роланда все равно не дождешься милых сообщений вроде: «Скучаю по тебе, насколько это для меня возможно» или «Прости, что я отмороженный сверхзамороченный индивидуум, патологически не способный к установлению близких отношений».

Вечером я решила взять дело в свои руки — не подумайте чего дурного. Гугл всегда был готов поделиться советами, оставленными глупыми людьми, умеющими печатать, глупым людям, умеющим читать. Среди прочего утверждалось, что ничто так не будит в мужчине зверя, как округлые женские ягодицы. А значит, нужно демонстрировать их как можно чаще, отгоняя от себя мысли о целлюлите и моржовом слое жира. «Просто сделайте вид, что вы поднимаете что-то с пола», — советовала неизвестная многоопытная. С этой точки зрения тетя Глаша, выпалывающая в поле сорняки, была верхом эротичности.