Год грифона (илл. Горбунова)

– Звучит как полный бред, правда? Ну что я могу сделать, чтобы помешать ему впутаться в неприятности? Однако его семья очень влиятельная, понимаешь? По правде говоря, Джессака следовало бы казнить как военного преступника, но они добились для него ссылки и наняли меня, чтобы я отправился с ним.

– Так ты боец? – спросила Эльда.

– Да нет, боец из меня не очень, – признался Перри.

– Значит, адвокат?

– Адвокат из меня никудышный.

– Но если тебе платят за то, что ты его сопровождаешь, – спросила Эльда, окончательно выведенная из себя, – почему же ты позволил им улететь без тебя?

– Ну, я ведь не мог их остановить, верно? – скромно заметил Перри. – Они, похоже, очень торопились убраться отсюда подальше. Как ты думаешь, возьмет меня здешнее начальство в студенты, если я попрошусь?

– Наверно, нет, – засомневалась Эльда. – Чтобы стать студентом, нужно учиться на волшебника. Ты этого хочешь?

– Да нет, не особенно, – ответил Перри.

– Ну, – сказала Эльда, выведенная из себя еще сильнее, – тогда тебе лучше улететь следом за Джессаком и его дружками. А то они наверняка уже где-нибудь пакостят.

– Это ночью-то? Вряд ли, – сказал Перри. – Кроме того, мой договор закончился с прибытием сюда. А тебе лучше вернуться к своим друзьям. Ты им вот-вот понадобишься.

И в самом деле. Кит с Блейдом расспрашивали, где найти Вермахта. Они, похоже, решили, что без Вермахта им заклятие не распутать.

– Его нет, – отвечали им. – Наверно, давно домой ушел. Он живет в городе.

– А где именно? – спросил Кит. – Я могу слетать туда и принести его. За шкирку приволоку, если понадобится!

Но оказалось, что никто не знает, где живет Вермахт. Как сказали несколько студентов, Вермахт не тот человек, с которым хочется общаться в свободное время. Если бы это был Финн или Мирна…

– Вот зараза! – воскликнул Кит. – Слушай, Блейд, нам ведь домой надо…

– Да знаю, знаю…

Блейд обернулся к Клавдии:

– Я ужасно извиняюсь, но сегодня, похоже, ничего не выйдет. Потерпишь еще пару деньков? Нам надо родителей в дорогу отправить. А потом мы вернемся, в часы занятий, чтобы этот Вермахт наверняка тут был, и заставим его распутать то, что он натворил. Честное слово. Обойдешься пока?

– Обойдусь, конечно! – храбро ответила Клавдия.

По сравнению с прочими бедами вешалка казалась ей сущим пустяком. Если сенат решил погубить ее, пока она не научилась магии достаточно, чтобы защитить себя, что ей какая-то вешалка! Может быть, когда Блейд вернется, она наберется храбрости и попросит его как-нибудь ее защитить. Но тихо, в сторонке, а не так, посреди двора, на виду у всех. А пока что остается цепляться за Эльду, как репей.

– Значит, договорились.

Блейд улыбнулся ей на прощание и снова занялся Калеттой. Эльда как раз вовремя втиснулась на свое место между Ольгой и Фелимом.

– Ну, поскорей, вы там! – донесся сердитый голос Калетты откуда-то из воздуха над упавшей статуей.

– Да это минутное дело, – сказал Кит, огромный и блестящий, как смола. Он расположился за пределами круга студентов. – Заклятие-то простенькое, только очень мощное из-за того, что его создало так много народу. Возьмитесь за руки. Вот так. А теперь сосредоточьтесь и представьте себе Калетту такой, какой вы ее видели в последний раз.

Все представили себе Калетту, а Кит с Блейдом побежали по часовой стрелке вокруг кольца сосредоточившихся студентов. И внезапно Калетта будто бы включилась, точно лампочка. Она появилась посреди круга, огромная, взъерошенная, сердитая, в короткой вспышке заходящего солнца, какой они видели ее в последний раз: полосатые крылья отсвечивают розовым, и в огромных карих глазах горят оранжевые отблески заката. К тому времени, как она переступила с ноги на ногу и оглянулась, чтобы осмотреть свои крылья, закатный свет уже угас, сменившись обычным тусклым светом дворовых фонарей.

– Спасибо, – угрюмо сказала она. – Тоже мне, лучи славы!

– А теперь нам уж точно пора! – сказал Блейд. – Пока, Эльда! Пока, Клавдия!

И он исчез – только воздух с хлопком сомкнулся во внезапно образовавшейся пустоте.

Киту с Калеттой предстояло менее магическое путешествие. Оба распростерли огромные крылья, присели – и рванулись в небо, шумно хлопая крыльями и подняв ветер, который растрепал всем волосы.

– Пока! – крикнула вниз Калетта.

Все столпились вокруг поверженной статуи и долго махали им вслед. Рёскин вспрыгнул на опустевший постамент, чтобы как можно дольше видеть огромные темные силуэты, кругами набирающие высоту на фоне бархатно-синего неба. Ольга с Лукином влезли на упавшую статую. Эльда вздохнула. Она даже не подозревала, как сильно соскучилась по своим, пока не рассталась с ними вновь.

– Знаете, – задумчиво прогудел Рёскин, – а ведь, наверно, можно создать магические крылья!

– Ты сперва разберись со своими кухонными заклинаниями! – рассмеялся Лукин.

Но тут у него из-под ног донесся громкий и весьма ехидный голос:

– Не будете ли вы так любезны поставить меня обратно? Мне представляется чрезвычайно неудобным лежать тут без ног!

Ольга с Лукином спрыгнули со статуи как ошпаренные. Рёскин опустился на колени и свесился с пьедестала. Все остальные просто попятились.

– Это что, волшебник Поликант заговорил? – спросил кто-то, кажется Мелисса.

– А кто же еще, глупышка? – сказала статуя.

Вопросов больше не возникло. Все видели, как шевельнулись каменные губы.

– Тогда, наверно, лучше поставить его на место! – сказал Фелим.

Это оказалось непросто. Как сказал потом Фелим, когда все уже сидели в буфете, в волшебнике Поликанте было никак не меньше тонны, и без могучей Эльды и Рёскина, который умел ворочать тяжелые камни, им бы нипочем не управиться. Десять человек, воспользовавшись вешалкой как рычагом, приподняли Поликанта настолько, чтобы Эльда с Рёскином сумели подхватить его за каменные бока и потянули наверх, в то время как все прочие бросили вешалку и принялись толкать. Наконец статую удалось затащить на пьедестал. Тут кое-кому пришло в голову попытаться использовать заклятия для уменьшения веса, но все было впустую: Поликант, похоже, был так же невосприимчив к магии, как Джессак. Пришлось снова пустить в ход грубую силу. Общими усилиями статую поставили вертикально. А потом Эльда зависла в воздухе, судорожно размахивая крыльями и вцепившись всеми четырьмя лапами в остроконечную шляпу волшебника Поликанта, а все самые сильные, кто поместился на постаменте, принялись толкать статую, пытаясь установить обломанные концы ног волшебника на место.

Камень скрежетал. Все отчаянно пыхтели – а Эльда громче всех. На постамент ручьями лился пот. Процессом установки командовал сам волшебник:

– Правей! Чуть назад! Теперь на полдюйма влево… Вперед и на осьмушку дюйма вправо… Разверните меня чуть-чуть по часовой стрелке… Нет, это слишком сильно, в другую сторону… Вот так… Опускайте!

И статуя с грохотом встала на место. Эльда взметнулась вверх, гадая, отвалятся у нее лапы или все-таки нет. Стоящие на постаменте с трудом держались на ногах, дрожа от усталости.

– Ну что, все? – спросила снизу Клавдия.

– Да, – ответил волшебник Поликант. – Спасибо.

На этом каменные губы сомкнулись, и он снова превратился в статую. Студенты озабоченно расспрашивали его, все ли с ним в порядке, но волшебник не отвечал.

Эльда устало опустилась на землю. А Рёскин присел и провел руками по ногам статуи там, где проходила линия разлома.

– Как новенькие! – сказал он. – И следов не осталось!

– Вот это волшебник, это я понимаю! – почтительно сказал Фелим. – По правде говоря, мне не верится, чтобы кто-то из наших нынешних наставников был способен на такое.