Год Собаки

– Кто тебя возьмёт? При живых родителях?

– А что? Мало таких? – спросил я.

– Не мало. Родители отказались, или их лишили родительских прав.

– А если я откажусь от родителей? – сквозь зубы спросил я.

– - А ты ещё несовершеннолетний! – воскликнул папа, вскакивая, - Кто тебя будет слушать?! Да и сбежишь ты оттуда вперёд собственного визга!
– Я выдержал его гневный взгляд:

– Ты же меня бросаешь? Прямо сейчас уйдёшь?

– Пойду, развеюсь, - согласился отец, успокаиваясь. – Не ругаться же с тобой весь день.

Я промолчал, понимая, что задерживать его глупо. Да и не хотел я уже, чтобы он оставался.

Почему-то показалось в этот момент, что мы с этим человеком давно уже чужие люди.

Выждав время, пока отец уйдёт, я вернулся на летнюю кухню, бесцельно побродил из угла в угол, потом посмотрел, что можно съесть. Нашёл немного. Сёма, наверное, если отец вернулся, уже не будет приходить. Где мне теперь кушать?

Тут только я заметил, что сумки вскрыты, кроме моей, половина валялась на диване. Я вздохнул, поняв, что отец что-то подарил этой женщине. Из того, что покупалось для мамы.

Включив плитку, я разогрел остатки макарон, без аппетита съел и запил чаем с сахаром.

Звякнула калитка. Замерев, я сидел и ждал, кто появится.

– Колька! – услышал я Толькин голос. – Ты чего один?

– А с кем я должен быть? – пожал я плечами.

– Пошли? – спросил Толька.

– Пошли, - равнодушно ответил я, поднимаясь.

Мы вышли за калитку и направились в сторону стадиона. Толька взял меня за руку, потому что я плёлся нога за ногу.

– Пошли скорее, тебя там ждут.

– Кто там меня ждёт? – уныло спросил я, не вырываясь.

– Ты не один, Колька!

На стадионе играли малыши. Наверняка Валька с ними бегает, безучастно подумал я.

Толька подвёл меня к большим ребятам. Среди них были Сашка и Семён.

– Тебя мамка ждёт, - обратился ко мне Сашка. – Придёшь?

Я посмотрел ему в глаза. Сашка не отвёл взгляд, смотрел требовательно. Я молчал, раздумывая. По маме я соскучился, а гордость сломал отец. С чего я взял, что смогу что-то изменить?

Пока мы играли в гляделки, кто-то взял меня за руку.

– Коля! – услышал я Олькин голос. – Прости меня, Коля!

Я обернулся, и Оля вдруг обняла меня и поцеловала. В щёчку.

Все беды будто отступили на второй план. Я неловко обнял девочку и стоял, боясь спугнуть её.

Валька стояла рядом с Толькой, опираясь о забор, и загадочно улыбалась.

Так мы и провели этот день. Ребята старались отвлечь меня от грустных мыслей, а Сашка сходил домой и принёс бутербродов на всех.

– Придёшь сегодня? – спросил он меня. Я пожал плечами. мама будет расспрашивать меня об отце, а я не знал, что говорить. Да и говорить о нём мне не хотелось. Пока что думал об отце, как о предателе.

– Толь! – обратился я к другу, - Можно у тебя сегодня переночевать.

– Конечно! – обрадовался Толька. Мы нередко так делали. Или Толька у меня ночевал, или я у него. Даже одежда наша делилась пополам: часть у Тольки. часть у меня.

В нашей дружбе верховодил я. Толька всегда прислушивался к моим желаниям, и сейчас я почему-то думал, что я всё-таки эгоистичная скотина, всегда настаивал на своём.

Вечером мы, проводив девчонок, пошли к Тольке домой.

Когда проводили Вальку, я заглянул домой. Увидев, что там никого нет, я закрыл всё на замок. Подумав, забрал ключи с собой. У отца есть свои, если не потерял.

Толькина мама накормила нас ужином, порасспрашивала меня о моей семье. Я отвечал односложно, и она отстала от меня, видя, что я чем-то расстроен. Толька ничего не сказал? Ну и замечательно! Я совсем не хотел, чтобы кто-то ещё знал, в каком непростом положении я нахожусь.

У Тольки была широкая железная кровать. Мы всегда на ней спали вдвоём, если я у него оставался.

Такое всё родное…

Мы с другом немного поиграли в шахматы. Самая игра, когда надо думать, и легли спать.

– Коль! – услышал я шёпот.

– Что? – спросил я.

– Что ты дальше думаешь делать?

– Не знаю, Толь… - проговорил я. – Я подумаю, можно? Просто, на меня всего столько свалилось.

– Я бы с мамой остался, - вздохнул Толька. Я мысленно согласился с ним. При вспоминании о маме в груди стало тепло, захотелось увидеть её, прижаться, как раньше, забыть все горести и печали.

С такими мыслями я и заснул.

Утром, позавтракав, побежали гулять. Выйдя из ворот, наткнулись на моего отца.

– Колька! – позвал он меня, поднимаясь с лавочки. – Нам надо поговорить.

Я вздохнул, оглянулся на Тольку. друг ободряюще улыбнулся мне и отошёл.

– Колька, - начал отец. – почему сегодня дома не ночевал? – я удивлённо посмотрел на него. Запах перегара был, причём довольно сильный.

– У тебя дом есть, - продолжал воспитывать меня отец. – Нечего по углам скитаться…

– Толька мой друг! – перебил я отца. – Я часто у него ночую, как и он у меня. Ты же знаешь!

– Знаю, - смутился отец. – Пришёл домой, а там всё закрыто, никого нет, никто меня не ждёт.

– Один пришёл? – дерзко спросил я.

– Один, – отвёл он глаза. – Думал, ты меня ждёшь, неуютно тебе одному, ночью. А ты даже подарки мои не посмотрел, ушёл.

– Пап, - набрался я смелости. – Скажи, я нужен тебе?

– Ну, ты спросил! – возмутился папа. – Конечно, нужен!

– Почему тогда бросил меня, когда не было так плохо одному?

– Ну, - папа замялся. – ты что, не понимаешь, как болит душа?

– А у меня, значит, не болит? Знаешь, как я тебя ждал? Как всю жизнь ждал? Для вас дети, как вещи! Или домашние животные. Накормил, одел. Здесь взял, сюда поставил. Папа, а о том, что мы живые, и нам тоже больно, вы понимаете? Мама ушла в новую семью, ты тоже меня бросил. И ещё спрашиваешь, где я пропадаю. Я, между прочим, и есть иногда хочу!

– Ерунду ты говоришь, Колька! Никто тебя не бросал! Ни мамка, ни я. Вчера я открыл счёт на твоё имя. Правда, пользоваться им ты сможешь только после 18 лет. И мамке перевёл. Возвращайся, Коля. Живите в нашем доме, он, всё-таки, твой. По наследству к тебе перейдёт. Я вчера распорядился. А пока поживу в гостях, потом снова уйду в рейс. Говорил тут с друзьями, есть один неплохой вариант. – Папа вздохнул. Я смотрел на него, и не мог злиться на своего папу.