Golden Age
Шрифт:
– Может, Ореиус тебя пугает? Давай вместе будем заниматься, расписание вполне возможно подправить, - предложил Питер, на что получил едва ли не крик:
– Нет!
Повисла неловкая пауза. Эдмунд отвернулся, часто и неглубоко дыша. Не хватало еще впасть в истерику перед государем во время спарринга! Мало того, что обучение самого Верховного короля пойдет под откос, так не хватало еще, чтобы он стал бояться прикоснуться к брату. А такое вполне может случиться, это точно. Стоит Питеру хотя бы мечом взмахнуть, как младший король тотчас же оцепенеет – какой же это будет позор… Не будет этого, никогда. Однако Питер не был виноват в том, что происходило с Эдмундом, и потому последний бросил:
– Прости. Я не хотел обидеть, но это моя проблема и я сам с ней разберусь.
– Хорошо, - после некоторых
Как же хотелось съязвить на этот счет! В голову так и лезли резкие, остроумные фразы о том, что Питер почти не встречался с Джадис лицом к лицу. Он не знает, что такие глаза невозможно развидеть или забыть, что они навечно запечатлелись в памяти! Лишь теплое лето, полное приключений и забот, а также семья рядом гнали прочь кошмары. Но то и дело во снах проскальзывало белое платье, звучал ненавистный голос. Брат никогда не поймет, просто не может осознать, как тяжело «думать не о Колдунье», когда она грозилась убить – и почти забрала жизнь, на которую имела право… И ничего из этого Эдмунд не сказал. Он научился следить за языком и за тем, что говорит. Сейчас упражняться в сарказме явно было не время. Питер искренне беспокоился за него и, будучи неспособным решить вопрос лично, предлагал хоть какие-то варианты. И потому он просто кивнул.
Мальчик знал, что обязательно попробует. Только вряд ли это поможет.
Комментарий к Глава 1
Жду ваших комментариев, дорогие читатели! :)
========== Глава 2 ==========
Все будет хорошо. Все пройдет гладко, идеально. Главное – не нервничать. Так себя уговаривал Эдмунд, приближаясь к своему трону, по правую руку от Питера.
Вот и наступил день, который станет венцом всех приготовлений и приложенных усилий. Застыли у дверей фавны в ало-золотых нарнийских доспехах, стоят ровными рядами вдоль роскошной дорожки кентавры, неся свой почетный караул. С плеч мальчика струится мантия, в тон серебряной короне, столь яркой на фоне черных волос. Она довольно тяжелая и оттого непривычная, так и норовит съехать набок. Приходится держать спину прямой, плечи – расправленными, голову – чуть поднятой, чтобы удержать ее на месте. Опозориться таким глупым способом Эдмунд не хотел. Хочешь не хочешь, а вести себя нужно как полагается нарнийскому королю, хотя на деле он всего лишь десятилетний мальчишка, жутко волнующийся перед первым в жизни приемом иностранной делегации.
По Питеру и не скажешь, что он нервничает. Вот уж кто образец спокойствия и выдержки. Сам наверняка жутко трусит, но кидает на младшего брата ободряющие взгляды! Эдмунд тихо выдохнул и улыбнулся уголком губ. Шире – нельзя, нарушение этикета. Нет, Питер вряд ли трясется от волнения. Рядом с ним, преисполненным достоинства, собственная тревога утихает. Мальчик даже усмехнулся, глядя, как Сьюзен осторожно поправляет корону на голове Люси и шепотом дает последние наставления. Младшая королева стреляет глазами то на дверь, то на сестру. Вот уж у кого все на лице написано! Рядом с маленькой Люси нужно держаться особенно представительно и серьезно, ведь он старше, а значит, и вести себя должен соответственно. Эдмунд решительно подобрал мантию и сел на трон. Ему даже удалось успокоиться, настроить себя на нужный лад, но стоило герольдам объявить о прибытии короля Лума, как мальчик невольно скосил глаза на Питера. Все, точка невозврата пройдена! Если и был шанс все отменить, то он безвозвратно утерян.
Двери отворились, и под мелодичный напев рогов кентавров под своды Кэр-Параваля вступили послы Орландии. Их было немного – около пяти человек, но первый стоил десятерых. Эдмунд оглядел короля Лума с ног до головы и заключил, что ничего страшного он из себя не представляет. Вполне обычный мужчина средних лет, светловолосый, как и все орландцы, но довольно смуглый – последствия жизни на юге. Кабы не роскошные одежды и доспехи, слишком хорошие для обычного воина, Лум ничем не выделялся бы среди своих подданных, и это мальчику как раз не понравилось. После Джадис он относился к новым знакомым более чем критично. Опыт, полученный от Колдуньи, призывал не верить неизвестным, подвергать их речи сомнению
и никогда не забывать, что за красивыми словами и маской может скрываться что угодно.– Короля Лума, повелителя Орландии, правители Нарнии приветствуют! – объявил герольд. – Владыка Кэр-Параваля, Император Одиноких островов, Верховный король Нарнии, Питер Великолепный! Ее Величество королева Сьюзен Великодушная! Герцог рощи Фонарного Столба, граф Западного леса, король Эдмунд Справедливый! Ее Величество Люси королева Люси Отважная!
При звуке своего имени Эдмунд кивнул, возможно, слишком резко. Казалось, что даже лишний вздох может все испортить. Однако Питер был совершенно спокоен и произнес:
– Мы рады восстановить связи с Орландией, дружественным союзником и соседом Нарнии, спустя столько лет изоляции.
– Как и я считаю за честь лицезреть наступление новой эпохи и блестящую победу в войне против Белой Колдуньи, - ответил с легким поклоном король Лум. – А также говорить с Вами.
Эдмунд во все уши слушал этот степенный, полный изящных речей диалог двух правителей, не смея вмешиваться. Нервозность постепенно пропадала, уступая место любопытству и сосредоточенности. Мальчик имел представление о процедуре переговоров и об официальной части, но старался набраться опыта, следя одновременно и за братом, и за гостями. Его зоркие глаза сразу заметили, как орландцы чуть переглядываются между собой. Богатое убранство Кэр-Параваля и организованный прием произвели на них немалое впечатление – спасибо Сьюзен, которая учла даже цвет пуговиц на камзолах придворных. Без дотошности сестры вряд ли удалось бы добиться такого блеска!
Но вот обмен любезностями закончился. Пришла пора покинуть тронный зал, и короли направились в зал для совещаний, чтобы поговорить уже без свидетелей. Некоторые орландцы не последовали за Лумом – значит, не все из них послы, часть только прислуживают господам. Эдмунд старался держаться рядом с Питером, чуть позади и не сводя глаз с гостя. Люси же крепко уцепилась за Сьюзен, которая являла собой олицетворение благовоспитанности и хороших манер. Такого изящества, с каким королева подала Луму руку, добиться удалось лишь благодаря тренировкам, о которых ее родные никому не расскажут. Даже Эдмунд не проронит ни словечка!
Стоило остаться без свидетелей, как короли перешли на совсем другую манеру речи. Миновало время изысканных комплиментов – пришла пора деловитости и серьезности. Лум сразу переключился на цель своего визита – обсуждение мирного сосуществования Нарнии и Орландии и заключения союза. На поверку он казался довольно благодушным, дружелюбно настроенным правителем. От него не исходило никакой угрозы, но и Колдунья поначалу источала ласку и доброту. Не призваны ли они пустить пыль в глаза? Эдмунд внимательно слушал Питера, не пропуская ни слова. Разговор уже успел перейти на торговые отношения, но по-прежнему было общим, и все больше мальчик терзался желанием высказаться. Его прямо распирало, так хотелось задать провокационный вопрос, но как это сделать? Прерывать Питера нельзя, как и перебивать гостя. Да и стоит ли так врываться в разговор?
– Простите, но Ваш брат, кажется, скоро совсем изведется, - Эдмунд вздрогнул, когда Лум произнес эти слова. Как выяснилось, опыта у орландца было достаточно, чтобы помимо деловой беседы замечать все вокруг. – Вы хотели что-то спросить, король Эдмунд?
– Да. Я бы хотел прояснить один момент… – быстрый взгляд на Питера. – Если это уместно.
Брат чуть кивнул. В его глазах некоторая тревога смешалась с заинтересованностью. Лум развернулся к собеседнику лицом, всем видом показывая, что внимательно слушает. То, что его не воспринимают как ребенка, некоторое приложение к государю, придало Эдмунду уверенности. Голос его не дрогнул.
– В далеком прошлом наши страны и впрямь состояли в добрых отношениях, но с тех пор прошло сто лет. Господство Белой Колдуньи повлияло на многое… Не только на Нарнию.
– Не могли бы Вы выражаться чуть конкретней? – попросил Лум, чуть усмехнувшись. Сьюзен тревожно переглянулась с Питером, явно спрашивая разрешения приструнить младшего брата. Верховный король незаметно покачал головой, веля не вмешиваться. Эдмунд гордо выпрямился.
– Хорошо, я скажу прямо. Почему Вы так доброжелательны к Нарнии? Отчего хотите восстановить с нами торговые связи и вернуться к прежним временам?