Голограф

Надя изумленно смотрит на меня, не в силах поверить, что такое возможно.

— Позже ты все поймешь, — продолжил я, — а сейчас скажи мне, как тебя угораздило попасть к Николаю в лапы?

Надя, все еще не веря мне, рассказала о своей жизни после моего ухода:

— После того, как ты выгнал нас из лаборатории, сам вернулся туда, и почти сразу раздался взрыв. Прибежавший комендант запретил туда входить, пока все не проверят спасатели. Те приехали быстро, минут через пятнадцать, все осмотрели, но твоего тела не нашли. Лабораторию закрыли, посчитав тему опасной. Да и заниматься ей было некому: никто в ней ничего не понимал.

Надя глотнула воды и продолжила:

— Меня перевели в Протвино, где я и жила, пока не встретила Николая. Потеряв Алексея, я долго приходила в себя, а он помог мне, очень красиво ухаживал. Уговорил вместе отдохнуть. Сегодня прилетели в Таиланд, там нас встретили его друзья, и сразу поехали сюда. Говорил, что это его дом, но он хотел, чтобы первой в него вошла я. Вот так, а дальше ты все знаешь.

— Он пытался тебя приворожить?

— А меня и ворожить не надо было, я и так готова была бежать за ним, куда угодно.

— Значит, уже поработал над тобой, они делают это так, что и сама не заметишь, как станешь его куклой, готовой ради него на все. Я сам чуть не вляпался в это. Спасибо, Володя спас. Ладно, надо поесть, я голоден, как волк. Здесь рядом есть, где поужинать?

— Перед поворотом какой-то отель, больше ничего не заметила. По дороге проезжали городок Патонг, минут тридцать отсюда. На стоянке перед отелем видела такси.

Хорошо, решил я, поедем в Патонг. За дверью была огороженная территория. Внутри росло несколько пальм, между дорожек разбиты клумбы, подальше – гараж, в открытые ворота видно несколько машин. Терпеть не могу левостороннее движение: с непривычки того и гляди в ДТП попадешь, лучше такси возьмем. Вышли за ворота и по узкой дороге дошли до стоянки. С водителем такси договорились, что довезет нас до Патонга и подождет там часа два. На центральной улице Патога поели в ресторане и прошли пешком на Бангла роуд.

Эта маленькая улочка известна на весь мир, и шокирует людей, впервые попавших на нее. Надя впервые в Таиланде. Блестя глазами, она восхищенно смотрит на яркий свет разноцветных панорам и сполохи иллюминаций со всех сторон. Удивленно разглядывает трансвеститов, уличных артистов, полуголых девиц, висящих на шестах и, вертя головой, пытается охватить все сразу. Грохот музыки из баров и клубов сначала ошеломил ее, но потом привыкла и, услышав знакомую мелодию, потянула в один из них.

Каждый год здесь открываются новые клубы, и я уже перестал запоминать их названия, только в старый «Рэд хот» на углу захожу каждый раз, когда судьба заносит меня сюда. На сцене поют и танцуют что-то зажигательное, видимо, Наде знакомое, и она, пританцовывая, сразу включается в общий ритм танцующей толпы.

— Отошла немного от него? — спросил я, когда песня закончилась.

— Не напоминай мне больше о нем, я ненавижу его.

Поторчав там еще немного, я предложил перейти в место поспокойнее. Ближе к концу улицы нашлось такое: в баре тихо играет музыка, приглушенный светсоздает интимную обстановку. Мы сели за столик и, взяв по коктейлю, предались воспоминаниям.

— Как ты жила в Протвино?

— Плохо жила. Посадили за отчеты фазотронщиков. Работала, а вечерами дома коротала одиночество. Заводить новые отношения не хотела, хотя воздыхателей хватало. Тебя не раз вспоминала, жалела, что грубо обошлась с тобой. Если бы ты не исчез, все могло сложиться по-другому. Да чего теперь говорить.

— Хорошая дружба лучше плохой любви. Останемся друзьями?

— Спасибо, что спас меня. Лучшего друга у меня не будет.

Погуляли по улице и, вернувшись к машине, поехали на ночной рынок. Там набрали фруктов, морепродуктов и разной прочей снеди, на всякий случай прихватили готовой еды, и в соседнем магазине купили вина. Таксист довез нас прямо до наших ворот и, уезжая, оставил номер телефона для срочного вызова. Уложив все в холодильник, я взял Надю за плечи и притянул к себе:

— Пора тебе принимать свое хозяйство. Сейчас я уложу тебя в камеру, и оттуда ты выйдешь другим человеком, самой могущественной женщиной на земле.

Раздев, я уложил ее в саркофаг и включил его, а сам, сев в кресло, задумался. Надо у Виктора еще людей попросить. И обслугой в домах надо обзаводиться, да где ее взять? Скоро завхозом стану, надо кому-то перепоручить всю эту канитель.

Уже под утро, услышав зуммер камеры, проснулся и открыл крышку. Надя молча смотрит на меня, в глазах – глубокая печаль. Я помог ей подняться и, подождав, пока оденется, отвел в столовую. Позавтракали тем, что купили на рынке и перешли на станцию. В контрольной комнате я оставил ее на лекции Лолы, а сам, выйдя на кладбище, узнал у Вити, что после обеда он может подвезти для меня еще пятерых парней. Вернувшись за Надей, перешел с ней в Цветочный мир, и, отдав карту, помогал ей закупаться в магазинах торгового центра до самого обеда.

Мы затаскивали последние сумки в Дом, когда я столкнулся взглядом с Надей, вышедшей на шум в главный зал. Я обернулся и обомлел: две Нади внимательно смотрят друг на друга. Как я не хотел их встречи! Я боялся и до сих пор боюсь, что произойдет что-то ужасное. Несмотря на то, что общее у них только детство, но, в сущности, они – один человек. Пауза затянулась, и, чтобы разрядить обстановку, я предложил:

— Надя и Надя, вы мои самые близкие друзья, и надеюсь, подружитесь между собой, или будете считать себя сестрами, как вам будет по душе.

У них была разная судьба, наложившая свой отпечаток на личность. Отличались они и внешне: разная прическа и одежда, разный макияж, были еще какие-то отличия, сразу не различимые глазом. Пока я их различаю, но если переоденутся и сменят прически? Впрочем, чего я волнуюсь, имена-то у них одинаковые, не перепутаешь.

К счастью, мои опасения не оправдались: всматриваясь друг в друга, они сблизились, и, о чем-то шушукаясь, отошли в угол, откуда, шепчась и хихикая, стали посматривать на меня. Я облегченно вздохнул – вселенской катастрофы не случилось. Семь пар глаз удивленно уставились на нас, когда мы втроем вошли в столовую. Все, обедая, сидели за столом. Старожилы сразу догадались, кто такая еще одна Надя, а телохранители, ничего не понимая, переводили взгляд с одной на другую.

— Знакомьтесь, хозяйка Тайского Дома, прошу любить и жаловать, — сказал я, садясь рядом с Надями за стол.

Наскоро поев, я перешел на станцию, а оттуда – на кладбище. Сидя на лавочках, меня уже ждали пятеро парней, которые, поднявшись, поздоровались и представились. Виктора не было – он не стал ждать и уехал. Через станцию я привел их в столовую и усадил обедать. Оказалось, что некоторые из них уже знакомы с сидящими за столом, и, перекидываясь репликами, стали делиться новостями, стараясь понять, куда они попали.

После обеда я отвел пополнение в комнату отдыха станции, где Лола стала рассказывать им о мировой голограмме, а я предложил Надям сесть за компьютер и выбрать из биржи труда поваров и прочую обслугу себе в помощь. Оставив их за этим увлекательным занятием, забрал ребят, и с сумками и коробками перешел в Тайский Дом. Там разложил их в саркофаги и вернулся за Надей. Я оставил ее разбираться с покупками, а сам, сидя возле саркофагов, стал дожидаться сигналов готовности.

Мне не давала покоя мысль о связи между мирами. Ведь, насколько быстрей они могли бы развиваться, если бы опыт и знания одних передавались другим. Например, можно организовать обзорные туры в хорошие миры, чтобы люди видели, как замечательно живут там люди. Тогда надо валютные обменники открывать, да где столько разных денег набрать?