Голому рубашка. Истории о кино и для кино

— Вы не представляете, что там творится! — объяснял я ей, задирая ее юбку. — Такой накал страстей — только вы можете привести меня в норму!

И странно, когда я вернулся на съезд, мои друзья по группировке сразу отметили изменение моего состояния:

— Сразу видно, что тебе полегчало. Совсем другой вид.

Вот так на меня действовала Зинаида Николаевна.

И еще я заметил один момент. У нас в поликлинике все проходили диспансеризацию, и у меня взяли анализ крови. Результат оказался не совсем нормальным — пониженный гемоглобин, много лейкоцитов, чуть повышен сахар, высокое РОЭ и т. д. Состояние у меня тогда, я помню, было не совсем нормальное, так как три дня Зинаиды Николаевны на работе не было — она уезжала на похороны тетки в Рязань, и я весь извелся тогда. А после того как она приехала, через несколько дней я решил повторить анализ — вдруг в лаборатории что-то напутали. И что вы скажете — анализ был как у космонавта! Потом я еще пару раз проверял кровь и установил точную зависимость — близость с Зинаидой Николаевной каким-то образом влияла на биохимию моего организма. Уверен, мне никто не поверит, но это так!

Потом наш Союз проводил фестиваль «Московская осень» в концертном зале Чайковского, там исполняли и мой квартет для двух скрипок, виолончели и гобоя. Зинаида Николаевна знала, что будет исполняться мое произведение, но билета у меня не попросила, а я навязываться не стал. В самом деле, зачем ей это? Тем более, придет ведь не одна, а с мужем, что наиболее вероятно. Но в душе мне очень хотелось, чтобы она услышала мое сочинение, увидела, как я выйду потом на сцену под аплодисменты. Что поделаешь, все мы люди, все мы человеки. И вот в концертном зале Чайковского я вдруг обнаружил киоск в котором продавали ювелирные украшения. Обычно я никогда не обращаю внимания на такого рода киоски, а тут вдруг подошел, и мне сразу бросилось в глаза платиновое колечко с бриллиантиком. Скромное, но красивое. Я его тут же купил и на следующий день преподнес коробочку Зинаиде Николаевне со словами:

— Это вам по случаю премьерного исполнения моего произведения!

— Спасибо, очень красивое колечко, но я не смогу его взять.

— Почему? Ведь недавно мы все получили хорошую премию по итогам последнего квартала?

— Да, но премия моя ушла на путевки в Египет — поедем всей семьей.

— Вы можете сказать, что кольцо это продала вам коллега по работе в рассрочку на год. Ведь может такое быть?

— Может. Но я к этому как-то не готова. Спасибо вам большое.

— Ладно, Зинаида Николаевна, — сказал я. — Ваши духи лежат в моем сейфе, теперь там рядом будет и ваше кольцо. Это ваши вещи. Помните и постарайтесь придумать версию, чтобы как-нибудь их забрать. Идет?

— Постараюсь, — сказала Зинаида Николаевна.

Я тогда как-то пропустил мимо ушей разговор про Египет, а ведь время настало, и Зинаида Николаевна уехала на отдых в Хургаду. Оказалось, что это для меня полная катастрофа. Без нее нормально жить, не превращаясь в неврастеника, я мог максимум три дня. И все! А тут две недели! И что интересно — секс с женой не снимал с меня этого напряжения. Я решил, что надо попробовать еще с кем-то, все же жена есть жена, и семейный секс воспринимается мной, возможно, как утренняя зарядка или чистка зубов. И поэтому я позвонил и пригласил к себе в издательство одну поэтессу-песенника, которая мечтала издать сборник своих песен и была готова отдаться мне по первому требованию. За дверью кабинета тогда сидела Зинаида Николаевна, и я без особого сожаления проигнорировал настойчивые намеки поэтессы. А вот теперь, решил я, настало время.

Должен сказать, что хотя эта девушка выглядела очень аппетитно, пользовалась в композиторской среде большим успехом, ее часто показывали по телевидению — несмотря на все это после секса с ней я пришел в еще большее уныние. Все вроде прошло отлично, а вот успокоения на душе не было. Никто не мог заменить мне Зинаиду Николаевну. Прямо ныло что-то у меня внутри. Я не мог понять в чем дело, ведь либидо свое я удовлетворял. В чем же дело? А потом мне пришла мысль, что ведь есть люди, на которых не действуют антибиотики. Вот так на меня не действует секс с женщинами, на которых я в данный момент не настроен. Он никак на меня не действует, и я уверен, от этих женщин не должен меняться анализ моей крови.

Я решил сублимировать свое либидо — стал сочинять вальс (как-то сама собой определилась тема сочинения — грусть, страсть, надежда.) Вальс получился в стиле старинных русских вальсов, мысленно я посвятил его Зинаиде Николаевне, назвал его «В раздумье» и решил использовать этот вальс в сериале, над которым я работал уже чуть ли не год.

Но и это не помогло. Через день я понял, что если в ближайшие дни не увижу Зинаиду Николаевну — мне конец. И я поехал в турагентство, взял горящую недельную путевку в Хургаду, дома сказал, что еду на выходные в Киев репетировать с местными музыкантами свой квартет, и улетел в Хургаду.

Я очень легко нашел пансионат-отель, где отдыхала Зинаида Николаевна — она как-то сказала, что будет отдыхать в отеле «Кемел» и это легко осело в моей памяти и вот сейчас пригодилось. На рецепшине я выяснил, что она жила в основном корпусе отеля, а я, после небольшой доплаты, поселился в двухэтажном коттедже на втором этаже в более привилегированной зоне. В туристическом ларьке я купил шляпу с огромными полями и занял наблюдательную позицию возле аллеи, ведущей к пляжу.

И я засек Зинаиду Николаевну с мужем и сыном, когда они после обеда пошли на пляж. Сердце мое екнуло; теперь я знаю, что значит это «екнуло» — кажется, будто сердце сорвалось с крючочка у меня в груди и полетело вниз. Вот что я почувствовал, когда увидел Зинаиду Николаевну. Я уже не выпускал ее из виду, надеясь, что мне удастся хоть на мгновение остаться с ней наедине. И такой момент на мое счастье наступил: после пляжа они подошли к теннисному корту, подождали, когда освободится корт и отец с сыном стали играть, а Зинаида Николаевна направилась к своему корпусу. Я прошел за ней до самого ее номера, и, когда она отперла дверь и зашла в номер, ввалился вслед за ней:

— Не пугайтесь, Зинаида Николаевна, это я! — зашептал я и тут же прижал ее к себе.

— Не может быть! — ахнула Зинаида Николаевна. — Как вы здесь оказались?

— Соскучился! — честно признался я. — Просто место себе не находил! Все меня там раздражало без вас.

— Бедненький! — сказала Зинаида Николаевна.

Я тогда не обратил внимания, что она обратилась ко мне на «ты» и прижала меня к себе. А ведь это было впервые! Я не обратил на это внимание, потому что главным моим желанием в тот момент было поскорей овладеть Зинаидой Николаевной. Никакая сила меня не могла остановить. И Зинаида Николаевна, я это тоже потом отметил, казалось, забыла об опасности, не побоялась отдаться мне в своем номере, а ведь могли вдруг вернуться ее муж и сын. А вдруг?

Я сообщил Зинаиде Николаевне название своего коттеджа и номер комнаты, сказал, что завтра улетаю и выскочил из ее номера от греха подальше. И только оказавшись вне корпуса, я ощутил жуткую усталость — от перелета, от всей нервотрепки во время слежения (да и от совокупления, честно говоря, тоже) и радостного опустошения-избавления от сжигавшей меня страсти. Я пошел в коттедж, и лег отдохнуть и только задремал, как раздался стук в дверь. Пришла Зинаида Николаевна.

— Я на секунду! Муж с сыном давно хотели поехать на ночное сафари. Я уговорила их поехать сегодня. Если уедут — в одиннадцать часов я буду у вас, — сообщила она и тут же выскочила из номера.

Это был настоящий подарок! Я не мог представить, что окажусь с Зинаидой Николаевной на всю ночь в номере отеля. Я даже и не мечтал об этом, все, на что я рассчитывал, — это какое-нибудь любое укромное место, где мы могли бы отдаться друг другу за считанные минуты. Хоть в кустах олеандра, которые здесь везде росли, и я приметил пару густых кустов на всякий случай. А тут вдруг — целая ночь! Впервые!

Я тут же пошел на местный базар, накупил фруктов и еще бутылку шампанского — для Зинаиды Николаевны, отнес в номер, а потом мне уже было не до отдыха. Я, видно, был возбужден предстоящей встречей, не мог сидеть в номере и в конце концов пошел опять на базар, купил плавки и искупался в море. Море меня чуть успокоило: я лежал на спине, смотрел на синее небо, ощущал легкую качку и радостное умиротворение. И в глубинах моего подсознания зарождалась волшебная мелодия, прямо-таки потрясающий мотивчик, который звучал уже в великолепной оркестровке и мог запросто потянуть на симфонию, но налетевшая небольшая волна заставила меня перевернуться и, когда я вынырнул, то вдруг стал думать о том, что в Москве сейчас холод, зима, возможно даже вьюга, а тут солнце, пляж, бездонное голубое небо и любимая женщина почти рядом. И вдруг обнаружил, что мелодия бесследно исчезла, но сейчас я не очень огорчился, решил, что она еще когда-нибудь возникнет — со мной так не раз бывало.

Без десяти одиннадцать я уже стоял у окна и смотрел на дорожку, ведущую к моему коттеджу. Я вдруг понял, что никогда в жизни у меня не было такого непреодолимого желания, подчиняющего всего меня одной единственной цели — слиться в экстазе с человеком противоположного пола. Все было вроде в моей жизни — и желания, которые тогда не казались безумными, и встречи, и расставания, и «тряски нервное желе», как говорил Маяковский, но все было, я теперь это точно понимаю, как бы под сурдину. Не на такой высокой ноте, не с таким крещендо, не на том градусе, когда сгорает, казалось, все вокруг. Такого, как сейчас, в моей жизни просто не было.