Голос гнева

Ника кивнула. Если подумать, то со стрельбой схожая история: чем сильнее отвлекаешься, тем выше риск промахнуться.

Она снова направила свою силу. На этот раз она сосредоточилась не на голосе, а на возникшей в голове картинке с разрушенным сталагмитом — тем самым, у которого уже отлетел кончик.

Она хотела дырку. Ровную, идеально круглую, прямо в середине. Звук удара — и Ника придирчиво рассматривала результат. Идеально не вышло, но сталагмит красовался дырой посередине.

— Уже лучше, — Таврион кивнул. — Это дело практики. У меня уже на автомате получается.

Ника вздохнула. Если разрушительный голос может сочетаться с созидающим, то и тут все аристократы и некоторые простолюдины ее обошли.

— Таврион Эборос, — вдруг глухо спросил Нерей. — А почему не попробовать создать кригеру пару дополнительных ног? Или, скажем, создать заворот кишок. Или…

Таврион стоял, раскрыв рот. Ника удивленно таращилась на Нерея.

— А… можно? — выдала она.

— Я откуда знаю? — буркнул Нерей. — Я-то неодаренный.

— Я не слышал никогда о таком, — признался Таврион.

— И я, — мужчина уселся прямо на пол. — Потому и спросил. Если никто не пробовал использовать созидающий голос как оружие, то почему бы нам не попробовать?

— В этом есть смысл, — Ника склонила голову набок. — Афина, проанализируй способность Тавриона созидающий голос. Возможно ли использовать ее как оружие?

«Афина анализирует. Другая Афина передаст данные, как только закончит анализ».

Ника кивнула.

— Я потренируюсь еще. Таврион, порасспрашивай Афину.

Он нехотя кивнул.

— Я пока пересчитаю свалившееся на нас богатство, — Нерей поднялся и отряхнул штаны. — Надо прикинуть, сколько и как мы можем вывезти. Таврион, потом зайди и подскажи, что за сколько можно продать.

Ника тренировалась еще час, пока Афина не начала настойчиво выводить напоминание поесть. Раздосадованная и раздраженная, она вернулась к рюкзакам. Нетерпеливо разожгла огонь, мельком глянув на уже темное небо, подогрела лепешки и принялась жевать сушенную рыбу.

— Удобно, — к костру подошел Нерей. — Ночное зрение, подсветка цели. Расчеты, анализы, записи… Представляешь, я успел полностью пересчитать все, что было в подсобке, и Афина сказала, что все запомнила.

— Удобно, — Ника улыбнулась. — Моя мне есть постоянно напоминает. Полезно, но бесит.

Нерей хохотнул.

— Жалко, свежей дичи не добыли, — он расстелил спальник. — Я беру свои слова назад. Очень предусмотрительно с твоей стороны взять столько.

— Спасибо.

Таврион, весь час общавшийся с Афиной, вернулся задумчивый.

— Я не могу воздействовать на живое, — сказал он. — Но могу на неживое… Понимаете? Я не могу напрямую навредить кригеру, но я могу выгнуть его доспех ему в грудину.

Нерей присвистнул.

— Этого будет достаточно, чтобы его убить, — заметил он. — Или лишить оружия.

Таврион кивнул.

— Не только. Я сам могу создать оружие и снаряжение.

— Логично, — Ника вцепилась в каменный кусок рыбы. Вдруг отпрянула и то ли рыкнула, то ли вскрикнула — и жесткий хвост раскрошился на несколько кусков.

— Не делай так больше, — Таврион резко побледнел. — Там твоя рука вообще-то была…

— Молодость, — ворчливо буркнул Нерей. — Так что там со снаряжением?

— Созидающий голос никогда так не использовали, — Ника все еще с трудом жевала куски, но хотя бы смогла положить их в рот. — Почему, не знаю.

— Считалось, что это только для искусства и строительства. Никому просто в голову не пришло… — Таврион выглядел ошарашенным. — Хотя идея-то на поверхности!

— Я не знаю, что из этого будет полезнее, — Нерей устало вздохнул. — Предлагаю отложить обсуждение до завтра. Я спать.

Таврион и Ника синхронно кивнули.

***

Эвр привычно беспокоился. Он научился жить с вечной тревогой за сестру — после казней Ника осталась единственным близким человеком, и он панически боялся ее потерять.

А она охотница. На барсов. Самый опасный вид добычи, ведь если барс ее заметит, вряд ли Ника сумеет пережить эту встречу.

Эвр заталкивал эти размышления и чувства как можно дальше. Чрезмерно внимательно проверял расчеты ученых, которые делали специальные корпуса со вставками из металла, ведь море опасно, и только в Эрзо научились делать корабли, на которых почти безопасно можно было пересечь воды Кимасто.

В его темных глубинах обитали страшные гигантские твари, из-за недостатка еды поднимающиеся на поверхность к зиме. Редко какой капитан согласится вывести судно уже во второй половине осени, даже за баснословные деньги.

«А ведь мы через него поплывем», — подумал Эвр и ощутил, как холодеют конечности. «И Ника с нами».

Своей смерти Эвр не боялся. Он рассуждал достаточно эгоистично — не ему жить потом с этой потерей, а мертвые не страдают. Он всерьез рассматривал вариант убить себя, если сестра погибнет.

Эвр понимал, почему Ника постоянно уходит из города. Тот поменялся. Почти неуловимо — те же улицы, те же торговцы, люди. Но караулы и голоса кригеров, общая атмосфера, увеличивающаяся нищета, экономический провал, на который нельзя было повлиять — ему самому было тяжело просто наблюдать за всем этим без возможности что-то изменить.

— Все в порядке? — негромко спросил Николас, когда Эвр уже пять минут пялился в расчеты. — Я вроде все проверил.

— Да, — очнувшись, глухо ответил тот. — Неси это в инженерный раздел, пусть чертят по ним днище.

Николас, молодой ученый, шесть лет назад бывший студентом с блестящими перспективами, кивнул и замялся. Затравленно оглянувшись, он внезапно наклонился к Эвру.

— А может… ну, мы…

— Нет, — тихо ответил Эвр, напряженно глядя ему в глаза. — Они просто всех казнят. С семьями.

Николас сглотнул.

— Но….

Эвр положил руку ему на плечо.

— Я думал об этом. Не стоит, Ник. Все останется также, просто мы все умрем. А они будут продолжать жить здесь.

— Они и так! — он, забывшись, стал говорить громче и тут же осекся.

За беседой с любопытством наблюдала высокая кригерша, чуть насмешливо улыбаясь.

— У многих из них улучшенный слух, — спокойно сказал Эвр, ощущая дрожь в коленях и глядя прямо ей в глаза. — Николас, отдай свои расчеты еще кому-нибудь на проверку. И иди отдыхать, ты переволновался, тебе нужен выходной.