Голос гнева

— Наивные, — Кассандра подперла подбородок рукой. — С первыми пунктами у вас проблем бы не было. Украли бы чертежи или скопировали, Ника провела бы вас лесами, проникли бы на торговый корабль… А вот дальше сложности. Информацию бы приняли, в благодарность, может, даже выдали бы какой-нибудь обветшалый особняк на краю города, выдали бы немного денег, и на этом все. Отбивать Паралию никто бы не стал, даже не факт, что начали бы готовиться к вторжению.

Эвр и Ника промолчали.

— Вы знали, — Кассандра кивнула. — Но надеялись.

— Это лучшее, что мы придумали, — Эвр передернул плечами, чувствуя себя уязвленным.

— Тогда вам повезло, что еще есть мы, — радостно вклинился Наарбак, вызвав у Ники почти нестерпимое желание расквасить ему нос.

— Первые пункты плана соотвествуют нашему, — спокойно проговорила Кассандра. — Только на переговоры с вами поеду я. И наш отход прикроет Наарбак.

— А ты зачем? — недружелюбно буркнула Ника.

— Ника Влахос. Знаешь ли ты, что твой отец, Паллидас Влахос, вместе с многими прочими аристократами проигнорировал новости разведчиков о крупной группе вооруженных странных людей? Более того, они запретили распускать слухи об этом, чтобы не допустить паники.

Эвр прикрыл глаза. Он знал. Ника потрясенно смотрела на серьезную Кассандру, казавшуюся гораздо старше своих лет, глянула на брата и сжала кулаки.

— Это правда, — Эвр с трудом вытолкнул эти слова. — Наша мать пыталась повлиять, но…

— Моя тоже, — Кассандра вздохнула. — Если бы Каллисто Влахос не пряталась за своим мужем, а стала бы самостоятельной политической фигурой, может, у них двоих и получилось бы… Я это говорю, чтобы предупредить — недальновидные политики есть везде. И моя задача взбаламутить их достаточно, чтобы они действительно использовали привезенную информацию, а не вернулись к развлечениям.

Ника сидела, оглушенная. Значит, ее отец просто проигнорировал… Значит, то, что происходит с ней, с братом, со всеми другими — и его ответственность тоже.

— Нам надо ложится спать, — Эвр поднялся. — Мы согласны, тем более, что выбора у нас нет. Последний вопрос: а что дальше по вашему плану?

— Все просто, — Наарбак хищно улыбнулся. — Пока ученики будут на кораблях плыть в Эрзо, и я и мои ближайшие соратники убьем наставников. Но важно, чтобы Эрзо выстоял. Тогда я сумею удержаться у власти.

Нежданные гости ушли, оставив еды, свой запах и кружащуюся от новостей голову. Ника молчала, пытаясь переварить все услышанное.

— Слишком много событий за неделю, — Эвр с силой потер лицо. — Ника, прости, что смолчал. Я несколько раз пытался сказать, но не смог.

Она ощутила, как по щекам катятся слезы. Ника долго пыталась смириться с тем, что отец ее не любил, видя в дочери исключительно актив — и теперь чувствовала облегчение, ведь она тоже его больше не любила.

— Зря, — хрипло сказала она, вытирая слезы. — Мне теперь легче. Отец никогда не был тем человеком, чье уважение действительно стоило иметь.

Эвр промолчал.

— Давай спать, — неловко предложил он. — Завтра еще раз обсудим.

Ника кивнула и собрала посуду, пока Эвр стелил им обоим постели, быстро сполоснула ее в бадье в пристройке и нырнула под одеяло, мгновенно погружаясь в сон.

***

Эвр поднялся с рассветом. Стараясь не шуметь, ушел умываться, пока Ника сонно ворочалась. Она лежала, ожидая возвращения брата, чтобы продолжить разговор, лениво и бездумно наблюдая за солнечным зайчиком, отражающимся от зеркала.

Эвр все не возвращался из туалетной комнаты. Только спустя минут двадцать, красный как рак, вышел и, не глядя на сестру, буркнул:

— Перенервничал.

Ника расплылась в ухмылке.

— Как в детстве. Что-то не меняется.

— Да иди ты, — покраснев еще сильнее, Эвр шумно принялся собирать завтрак. — Лучше давай обсудим вчерашнее.

— А что обсуждать, — Ника перевернулась на живот и подперла голову руками. — О разрушительном голосе и Афине надо молчать.

Эвр кинул на нее предупреждающий взгляд, но Ника добавила:

— Я проверила поиском, в округе никого. Так вот, за Кассандрой следят, скорее всего. Можно будет передать ей записку…

— Зачем? — Эвр торопливо поглощал еду, понимая, что из-за каприза своего организма опаздывает.

— Она умная. Она догадается, что мы что-то скрываем. И лучше будет предупредить ее сразу, чтобы она игнорировала нестыковки и прикрыла нас, если что.

— Надо же. Ника хвалит Кассандру.

Ника пожала плечами.

— Она все еще мне не нравится, но я отдаю ей должное. Она придумала в одиночку то, что действительно может сработать, пока мы с тобой…

— Облажались, — хмуро кивнул Эвр, залпом выпил кубок воды. — Я вчера таким дураком себя чувствовал.

— Мы никогда не были политиками — я все еще не могу представить, как это, несколько лет вынашивать планы, и так же медленно их воплощать. И она нас с тобой младше. Удивительно все же.

— Если все получится, буду стараться держаться от нее подальше.

— Не выйдет, — Ника вздохнула. — Аристократических семей в Паралии дай бог десять наберется. Некоторые еще погибли за это время… Слишком тесное сообщество получается. Иногда жалею, что отец не довел дело с отречением до конца.

— Зря, — Эвр оделся и стоял на пороге. — Кому-то надо будет стать военным советником.

Брат ушел, а Ника переваривала последние слова. Со стоном опустив голову на подушку, она решила, что обдумает все позже — например, когда удастся отбить Паралию. С этим возникал еще один вопрос. Да, Наарбак убьет кригеров-наставников, но он ни слова не сказал о том, что планирует делать дальше. Точнее, сказал: что ему нужно удержать власть.

Ника закрыла глаза. Если у брата начинал шалить желудок, но она становилась вялой и сонной, когда случалось что-то из ряда вон, поэтому она отпустила все мысли и сомнения и уплыла в дрему.

«Надо будет спросить у Кассандры, о чем они договорились с Наарбаком», — последняя осознанная мысль перед тем, как она выключилась окончательно.

***

Эвр шагал, размышляя. Его тоже беспокоил вопрос, что дальше — поэтому, придя на работу и поприветствовав коллег, он быстро написал на клочке бумажки: «Мы не все рассказали, остальное сохраним в тайне. Надо встретиться еще раз, втроем». Бумажку он в коридоре просто подкинул Кассандре в карман при уже ставшем привычном саркастичном обмене любезностями и вернулся к обязанностям.