Голос пугающей пустоты

Он сомкнул правую ладонь вокруг осколка, затем напряг запястья и дернул ими в разные стороны что было сил. Надрезанные, веревки почти сразу же порвались с характерным звуком, и впервые за несколько дней руки Теолрина вырвались на свободу. Глаза Унгрена, освещенные светом фонаря, который тот держал в левой руке, начали расширяться от непонимания... возможно, даже от ужаса. Это придало Теолрину уверенности.

Было весьма непривычно двигать руками — казалось, что он полностью забыл, как вообще это делать — и все же Теолрин сумел отвести правый локоть в сторону, одновременно поднимая руку.

— Ты... — Унгрен принялся поднимать меч, но его движение слишком запаздывало.

К тому же, у Теолрина уже накопился какой-никакой опыт использования осколков в качестве оружия.

С перекошенным от злости лицом Теолрин вонзил осколок в правый глаз Унгрена.

Удар вышел кривым и слабым — то ли из-за того, что Теолрин несколько дней не двигал нормально руками, то ли из-за того, что его ноги оставались связанными и он не мог как следует на них опереться. И все же этого оказалось достаточно. Кровь брызнула из глаза, и Унгрен отшатнулся. Затем неловко взмахнул руками, словно птица, пытающаяся взлететь. Он издал не то крик, не то скулеж, и дернулся руками к лицу, на котором кровь смешалась с дождем. Теолрин не стал ждать и, выбросив левую руку вперед, толкнул Унгрена в грудь. Не сильно, почти легонько. Тот сделал еще один шаг назад; один из его ботинков наступил на пустоту, и Унгрен начал запрокидываться назад. Его руки разжались, выпустив меч и фонарь, и глаза расширились, превратившись в две гигантские стекломонеты.

А затем Унгрен упал во тьму.

Теолрин позволил себе короткую улыбку облегчения. Да, все пошло немного не по плану... Но какая, собственно, разница, если он справился? Осталось лишь осторожно подняться наверх и...

Фонарь, выпущенный Унгреном перед падением, упал на лестницу и разбился, оглушительно зазвенев напоследок.

Одновременно с фонарем в камень ступенек врезался стеклянный меч Унгрена. Теолрин слишком поздно понял, что не успевает ничего предпринять. Возможно, будь его ноги свободны от пут, он бы успел поймать и фонарь, и меч в воздухе... Возможно.

Отскочив с пронзительным лязгом от ступеньки, меч перекрутился и упал на две ступеньки ниже, так, что большая часть его лезвия стала нависать над пропастью. Ветер, все еще сильный и порывистый, сразу же начал покачивать его, словно неуклюжего канатоходца.

«Нет».

Присев, Теолрин одним точным движением окончательно перерезал веревки на ногах. Тут же припал на колени сбоку от разбитого фонаря и выбросил вперед левую руку, чтобы ухватиться за рукоять меча. Он дотянулся до нее, но мокрые и липкие от крови пальцы соскользнули с отделанной металлом рукояти и покачнули меч. Тот крутанулся, словно флюгер, и, повторяя судьбу своего хозяина, ринулся во тьму. Не успел Теолрин мысленно отругать себя за то, что не сумел спасти оружие, как его ушей достиг оглушительный звон: похоже, меч врезался во что-то на своем пути, возможно, в соседнюю башню... А потом еще раз. И еще. В сравнении с произведенным звуковым эффектом потеря меча уже не казалась такой трагедией.

В любом случае, нужно было продолжать действовать, быстро и решительно.

Прежде чем подняться на ноги и рвануться наверх, Теолрин постарался себя успокоить. Возможно, там, наверху, никто не услышал всех этих звуков?..

Возможно, он волнуется понапрасну?

* * *

Когда Джейл услышала звон, то сразу поняла, что чудила облажался.

Ну разумеется. Как будто она надеялась на другой исход.

Она чуть качнула головой, прощаясь с надеждой на успешное освобождение, а затем покосилась на ублюдка, что остановился в шаге от нее и теперь с подозрением глядел в проем в стене. Как там его, Сильный? Крепкий?.. У нее всегда была плохая память на имена. Она и имя чудилы запомнила только на Щетине Кельма, не раньше — что уж говорить про всяких долговязых ублюдков с начисто отбитой головой?..

Ну, что делать. Придется брать все в свои руки.

В конце концов, она ведь не дурака валяла этой ночью. Как только Джейл поняла, что чудила что-то задумал, она сразу же стала искать возможности. Перспектива выковыривать стекла из плит ее, конечно, не очень прельщала, поэтому она сразу обратила внимание на ближайшую к ней стену. Та была сложена не из стекла, как все нормальные здания, и даже не из стеклокамня, а из чистых каменных глыб, соединенных каким-то раствором или чем-то вроде того... В зодчестве, как и в запоминании имен, Джейл тоже была не особо сильна. Однако от ее взгляда не укрылось, что ближайшая к ней стена вовсе не представляет собой нерушимый монолит. Столетия вкупе со стеклянными ливнями сделали свое дело, источив кладку. И пока чудила отвлек на себя внимание ночных часовых, она переместилась к стене и, найдя в ней самое слабое место, вытащила из него кусок камня, шатавшийся, словно зуб, по которому со всей силы зарядили кулаком.

Теперь он покоился в ее руках. Размерами с приличный апельсин (только не шарообразный, а вытянутый, как кирпич), булыжник был холодным и твердым. Он придавал Джейл уверенности в том, что все получится. Может получиться, по крайней мере.

Она сидела, коленями вперед, не шевелясь и почти не дыша. Ее целью было сделать так, чтобы этот долговязый хрыщ напрочь забыл о ее существовании. Кажется, ее план работал: по крайней мере, сейчас ее сторож настороженно вглядывался во тьму, где лил дождь и бушевал ветер, одновременно вытягивая из ножен меч.

«Сейчас...»

Чья-то тень дернулась рядом с костром, принимая из горизонтального положения сидячее.

— Какого дьявола тут происходит? — спросила тень густым басом.

Надсмотрщик Джейл повернул голову в сторону костра.

— Унгрен повел...

Джейл пружинисто выпрямилась за его спиной. Вскинула связанные в запястьях руки чуть выше его головы и, постаравшись задействовать весь резерв сил, опустила булыжник ублюдку на затылок.

Тот замолчал на полуслове. Попробовал обернуться, но тот же начал заваливаться на бок. Меч его скользнул обратно в ножны, а на затылке, кажется, выступила кровь.

— Подъем! — заорал кто-то из бандитов Кройха.

Тени вокруг костра всполошились.

В этот момент в проеме между стенами появился чудила.

Джейл не могла не признать — вид у него был более чем решительный. Чудила окинул быстрым взглядом костровое лежбище, затем увидел Джейл. Сделал два быстрых шага вперед, после чего что-то бросил в сторону Джейл. Должно быть, это был осколок — чтобы она могла поскорее разрезать веревки на руках.

Джейл выбросила в сторону окровавленный булыжник и, чуть прыгнув вперед, попыталась поймать стекло... Вот только с меткостью у чудилы по-прежнему было не очень: осколок приземлился шагах в полутора сбоку от нее и затерялся среди плит пола, во мраке.

«Вот же придурок», — подумала Джейл, тяжело вздыхая.

Впрочем, особого выбора у нее не было: фокус с булыжником явно не сработает второй раз.

Поэтому, матерясь изысканнейшим образом, она припала на четвереньки и, обогнув неподвижное тело оглушенного (или даже убитого?) ублюдка, поползла искать осколок.

* * *

Теолрин чувствовал себя уверенно — несмотря на небольшую осечку там, на лестнице.

В его груди кипела решимость и горело пламя. Пора было показать эти говнюкам, что не стоило недооценивать его и Джейл. Бросив подруге осколок, чтобы та поскорее к нему присоединилась, Теолрин бросился к костру, вокруг которого только-только начинали, в непонимании и даже панике, подниматься на ноги люди Кройха.

Он пронесся до мерцающего углями костра, как ураган, лишь в последний момент нагнувшись, чтобы поднять топорик, лежащий рядом с тюфяком Эктереса — Теолрин внимательно наблюдал за тем, кто куда кладет оружие, и наконец его наблюдательность принесла плоды. Топорик был небольшим и легким, с односторонним синим лезвием, так что Теолрин с непринужденной легкостью взмахнул им и рубанул с плеча по пытающемуся подняться Эктересу. Тот успел дернуться в сторону, так что вместо шеи топор в руке Теолрина с хрустом разрубил Эктересу левое плечо.