Голоса в моей голове

Холод пробирал меня насквозь, поэтому я пошел дальше.

– Нет, – ответил мне сухо главный редактор очередного издательства, где я оставил одну из своих рукописей.

– Как нет?

Презрительный взгляд в мою сторону.

– Почему?

– Однообразная речь, скучные диалоги, неуверенность, избитость и бесперспективность. Идея полный ноль.

Я должен был прислушаться к тем, кто остерегал меня от его честности и слишком откровенной прямоты. Однако он был прав.

«Сколько раз мы говорили тебе это?»

– Я…

– Я объяснял это сотни раз, – начал он спокойно, – почему ты не прислушаешься к моим советам?

– Потому что я не хочу писать то, что люди прочтут и выкинут. Я пишу то, что позволит им остановиться и подумать о проблемах, окружающих нас, о проблемах, которые мы в силе решить.

– Но где это решение? Где? – После небольшой паузы он продолжил. – Ты пишешь то, что просто-напросто въелось в твою голову. Ты когда-нибудь видел мастера, который в подробностях описал бы причину поломки холодильника, но не назвал бы решение этой поломки? Эта работа больше похожа на статью, а не книгу. Она сгодилась бы для популярных научных журналов.

– Их никто не читает. Но в любом случае, это все же книга.

– Книга, она должна манить человека в свой мир, отвлекать их от реальности, а твое произведение… В нем не то, чтобы не хочется быть, в нем невозможно находиться. Послушай, – вздохнул он, словно пытался меня успокоить, – не беги за тем, чего не видишь.

– Все, что я описал есть на самом деле. Я лишь загнал это в рамки абстракции.

– Мир лжет и бредит, ходит в «масках» и не способен отличить реальность от фантазий. Как думаешь, долго ли сможет такая книга продержаться в рейтинге, если конечно попадет в него?

– Думаю, долго.

– Мне кажется, нет.

– Вы не видите того, что вижу я.

– Конечно. Ведь все это лишь в твоей голове. Будь проще и пойми, что писать нужно не абстрагирующей головой, а искренними чувствами. Люди не хотят читать то, что не понимают. Им нужно что-то попроще, понятнее. Напиши любовный роман или комедийный рассказ.

– Кажется, все издательства говорят шаблонами.

– Можешь написать об этом эссе. Возможно, найдутся читатели среди таких же несостоявшихся писателей, как ты…

Я разозлился и, не позволив себе дальше выслушивать его до стыда глупые слова, яростно вышел вон. И только на улице я разглядел свою рукопись, валяющуюся в грязи и лужах, а из окна торчащую лысую голову редактора. Сколько же сил было во мне терпеть такое унижение в течение нескольких лет от разных издательств, что моего города, что из других мест. Мне стало очень грустно. Я помню, как тоска со скрежетом прорвалась в мою душу, и я позволили ей там властвовать. В тот момент ничто меня не могло успокоить. Я просто побрел по осенней улице и, наткнувшись на кофейню, решил зайти. К счастью, она была почти пустая.

– Черный кофе, без сахара, – сказал я бариста и сел за свободный столик.

Передо мной сидели две девушки, молчаливо глядящие в пространство. Скорее всего, у них произошло что-то довольно неприятное, отчего даже слова им не удавалось произносить без боли внутри. У одной из них под рукой лежал небольшой календарь с безликими куклами. Выглядело это довольно мрачно, особенно если представить их в детских руках. Кукла ведь отражение внутреннего мира детей. Черт, как символично! Когда девушка заметила мой взгляд, озирающий их столик, я быстро переключился на женщину, работающую за ноутбуком с такой неощутимой для нее скоростью, что я начал сомневаться в своих компьютерных навыках. Рядом с ней на столе аккуратно лежали толстые набитые вкладками ежедневники. И вот я задумался. Это ведь единственное доказательство ее усердного, многолетнего труда, и когда-нибудь она их просто выкинет, расстанется с тем, что составляло большую часть ее жизни.

Мне принесли кофе, и я продолжил долго и нудно наблюдать за ней. Все, что я успел запомнить или усвоить – не стоит делать поспешных выводов. Никогда, ни о чем и, конечно же, ни о ком.

Взгляд женщины падал на часы каждые пять минут, отчего я мог смело утверждать, что она кого-то ждала. На ней был нелепый большой шерстяной свитер, надетый на черную классическую юбку ниже колен. Цвет волос напоминал о полном отсутствии вкуса. Однако она глупо улыбалась неудачам. И хоть ошибок при работе было достаточно много, я видел на ее лице лишь улыбку. Никогда не понимал таких людей. Позитив должен заключаться в жизни, а не в отношении проблем. Эта улыбка лишь мешала ей работать. Будь у нее хоть толика злости и усердия, она наверняка уже перестала бы ошибаться. А еще будь я на ее месте, давно уже бился бы в нервном припадке.

– Добрый день, – услышал я.

К женщине подошла молодая высокая девушка с короткими русыми волосами и таким простым, совершенно неприметным взглядом, что складывалось впечатление, словно у нее и вовсе не было глаз.

– Добрый день, добрый, дорогая, – протараторила старуха, поднимаясь на ноги, чтобы поприветствовать девушку. Но та лишь безразлично поторопилась сесть, отчего женщина растерялась и в недоумении повторила за ней.

– Ну что ж, давайте посмотрим на изменения, – начала девушка.

– Конечно, конечно. Их совсем немного. Эта статья прекрасная находка, дорогая. Она довольно просторная для мысли и идей. Какая прекрасная речь! Какое повествование! – Воодушевленно рассказывала женщина, хватаясь то за сердце, то за голову.

– Так что же по поводу исправленных частей? – Еще раз повторила девушка, в словах которой ютились усталость и легкая, почти неприметная неприязнь.

– Ах да, конечно. Давайте пройдемся по всему тексту. У нас совсем немного времени, так что надо поторопиться. Вот, посмотрите…

– Может, мы встретимся с вами в более удобное время. Я ведь хочу основательно подойти к этому делу, понимаете?

Конечно, эти слова вызвали у женщины довольно двусмысленные чувства. Она взглянула на девушку неодобрительным, но спрятанным за шлейфом понимания, взглядом.

– Конечно… конечно, хорошо, – с трудом вымолвила она, – тогда я могу уже не вызывать такси, а пройдусь неторопливо до офиса. Мой офис, кстати, находится…

Девушка уже встала и шла к выходу, из мнимого уважения продолжая слушать свою собеседницу.

– Что? Где? – Спрашивала она, направляясь к выходу и делая вид, что не услышала этих слов.

– Не имеет значения, – дружелюбно ответила ей женщина.

Так они и расстались. «Не имеет значения». Удивительно, как слова быстро теряют свое значение. Я видел эту женщину еще несколько раз. Она приходила в эту кофейню в одно и то же время и всегда садилась работать за ноутбук. Однако в ее характере присутствовала ужасная, по моему мнению, черта – навязчивость. Она искала собеседника во всех. Надоела бариста и мешала ему работать почти каждый раз, когда появлялась в этом заведении. Я частенько ловил его уставший взгляд, пока она энергично, даже экспрессивно вела с ним беседу. Заговаривала с посетителями кофейни, которые в силу своей все той же мнимой воспитанности не могли прервать ее монолог и попросить оставить их в покое. Глупые люди. Однажды она решила прочитать нотации двум девушкам, беседующим о чем-то совершенно незначительном, как это обычно и делают за чашкой кофе. Долго длилась ее злость, которую она изливала во всех формах речи. А девушки просто слушали. Отсутствие внимания, одиночество или слишком сильное желание быть нужным и необходимым. Что-то одно, а может и все причины руководили ее поведением к старости лет.