Голова бога (Приазовский репортаж)
Шрифт:
Едва слышно лязгнула пружина, щелкнул ударник по брандтрубке. Звук получился негромкий, но от него вздрогнули стоящие рядом барышни.
— Ваше превосходительство, — напомнил Петр. — Вы не забыли, что я вам говорил о дуэли?…
— Ваша фитюлька ничего не доказывает!
— Для начала, это доказывает, что Николай не мог убить графа. После убийства Ники оружие в туалет выбросить не мог — там сидели вы, — ответил Аркадий. — Затем, Николай был постоянно на виду.
— Я знаю, знаю! — калился генерал Рязанин. — Это щелкопер убил! Больше некому! Я из туалета вышел,
На какое-то мгновение Аркадий утратил дар речи: он совсем не ожидал такого развития событий. И в самом деле, зачем он поперся глядеть в нужник?… Чего он там не видел?… Пронеслась мысль: «Как глупо было бы потерпеть поражение за шаг до победы». Верно, его сейчас запрут рядом с Ники. Воистину, благими намереньями…
Однако же совсем неожиданно за Аркадия вступились.
— Нет… — спокойно и весомо раздался голос Конкордии. — Когда выстрелили, он был около зального окна. Я его видела.
Женский голос придал сил.
— Зачем же мне было убивать генерала? — несколько деланно удивился Аркадий. — Я с ним познакомился три дня назад.
— А мне зачем же убивать графа?
— Все знали, что вы меж собой не слишком ладите.
— Я много с кем не ладил! Каждого убивать — мир обезлюдел бы.
— Николай это сказал сразу. После гибели графа — вы, как его заместитель, следующий кандидат на должность крымского главнокомандующего. Если бы потерпели бы там поражение — не беда, успехами там никто пока похвалиться не может. Зато, если бы победили противника — вознеслись неимоверно. И знаете что?…
— Что?
— В вашем лице наша армия лишится одного из наиболее оригинально думающих командиров. Это был красивый тактический замысел. Вы убили графа, чтоб занять ту должность, которую должен был занять он. Заодно думали избавиться от нелюбимого племянника. Словно в бильярде — одного в ближнюю лузу, другого — о борт и в дальнюю!
— Значит, у Николая было два сообщника! — никак не мог сдаться генерал. — Один — этот никчемный писака, другой — убийца. После выстрела убийца отдал эту дрянь щелкоперу, а тот и подбросил ее…
Ну-ка, попробуй угадать, отчего он так говорит? Просто выдумал, или же сам с кем-то в сговоре, и теперь лишь повторяет ему известное, угрожая заодно сообщнику?…
Аркадий взглядом окинул окружающих, но никто явно не высказывал поддержки генералу. Юноша опасался, не вспомнил ли кто о шпионе из газет, не свяжет ли убийства. Но память о газетной новости была коротка.
— Вас так послушать, так тут всеобщий сговор, куда только вас не смогли включить! Вы ведь сами знаете, что сказанное вами — неправда, — заметил Гудович. — А пока, я не вижу причин содержать под стражей Николая.
Вынув из своего сюртука аделаидиного цвета ключ, он вручил Петру. Тот отвесил поклон и удалился.
Еще через несколько минут в комнату вошел Ники. Сначала он показался Аркадию поседевшим. Но позже оказалось, что это лишь пыль, которая собиралась в чуланчике и теперь щедро легла на волосы молодого человека.
Сопровождающий Николая Петр широко улыбался:
— Ну, так что, Ваше превосходительство? Изволите
принять вызов?… Я бы на вашем месте принял. Все же на фронт отправляемся. Там ведь пулька с какой только стороны прилететь может.Дуэли были запрещены, но это мало кого смущало.
— Вы стоите гораздо ниже меня, и стало быть, не можете меня вызвать на дуэль, — губы и руки генерала заметно дрожали. И я вас вызвать не могу также, иначе сильно унижусь.
— Ну, тогда уважте ветерана, — подал голос адъютант. Его плечи украшали эполеты полковника.
— Вы также не можете вызвать меня на дуэль.
— Извольте вы тогда вызывать меня!
— Не вижу причин.
— Ну, причину, мы сей же час сочиним!
И, подойдя ближе, отвесил генералу две звонкие оплеухи.
— Деритесь, черт бы вас побрал!
— Я подам на вас в суд!
— Деритесь!
«А ведь он трус, — подумал Аркадий. — Изобретательный, но все же трус».
Почва уходила из-под ног генерала, осыпалась, пока он не оказался даже не на вершине, а на тонкой грани. И теперь следовало его дожать.
— Одного не понимаю, — произнес Аркадий.
— Чего же?
— Зачем же вы убили этим ножом?… Ведь была же опасность смазать на таком расстоянии из этакого оружия? На нем и прицела-то нет.
— А из чего бы не в него стрелять? Из своего пистолета? Да после выстрела каждый бы пистолет обнюхали. А кто мне свой отдаст? — говорил генерал глухо.
Ахнули дамы, замолчали мужчины. Повисла тягостная тишина.
Для допроса преступника уединились в столовой. Кроме генерал-лейтенанта присутствовал его брат, Аркадий, полицмейстер и судья, Николай и оба Петра, по-прежнему считавшие себя конвоирами.
Хоть время было позднее, и веселья более не предвиделось, никто из гостей не расходился.
— Что же ты, братец, с Николашей так жестоко обошелся? — вопрошал городничий. — Он, конечно, не ангел, но все-таки… Эх, ты…
Генерал выглядел пристыженным. Однако же Аркадия занимали вовсе не семейные дрязги Рязаниных.
— Откуда вы взяли нож? — набравшись смелости выпалил Аркадий. — Отвечайте!
— Вы забываетесь, юноша! С какой стати должен какому-то щелкоперу давать отчет!
— С той самой, что вы уже не генерал-лейтенант, а генерал-убийца! И недавно в городе был зарезан офицер, направленный в наш город… — Аркадий осекся. О шпионе говорить, пожалуй, не следовало. — Направленный для строительства. Есть основания предполагать, что зарезан он был таким же ножом!
— Это немыслимо, господа, — совершенно кстати перебил его городничий. — Последнее смертоубийство с умыслом в нашем городе произошло еще до моего назначения в должность — семь лет назад! И тут на тебе! Мой брат — убийца! Позор на наше семейство!
— Одного! — отрезал генерал.
— Что?
— Я сказал, что убил только одного. Вашего строителя я не трогал.
— Скажите, откуда у вас этот нож? — не унимался Аркадий.
— Дался он вам! Нашел я его. Кто-то спрятал его в конюшне, в коробе с овсом, а я стал смотреть хорош ли овес в нынешнем году — нашел.