Голован
Шрифт:
Никто не ударил. По крайней мере, на момент, когда последний из истинного народа зряшно пытался отстегнуть «грузила» около жутко скрежещущих гусениц «зубоскала», перед тем как направиться в Пещерную Глубину, не передав память собственному щеночку.
Как говорится, кусок в горло не лезет. Еще бы он лез! Жуж Шоймар устроил очередной цирковой трюк. Я и до того уж сто раз убеждался, что он авантюрист, каких на Сфере Мира еще поискать, но сейчас попросту находился в ауте. Вначале мы более часа грузили на спины всю нашу поклажу. Со сдутыми лодками пришлось особо повозиться, однако кое-как удалось. Правда, потом пришлось перераспределять нагрузку. Собаки-носильщики вязли лапами в песке. Пришлось снимать с животин лишнее и цеплять на себя и рабов. В итоге на гребень этой титанической дюны мы взбирались два с половиной
Мы купаться не стали. Благо, Шоймар хоть до этого не додумался. Видимо, мысль о цирковом представлении тогда ему в голову еще не явилась. А то, право, почему нет? Надо б, следуя той же логике, еще устроить купание. Пусть бы команда белой субмарины полюбовалась издали, как нам здорово и безопасно у них под боком, под защитой четырех спаренных стволов. Тем более, их собственная большая надувная лодка, что помогала нам с переброской добра, еще далече не отошла, так что оттуда вообще было бы все видно совсем замечательно.
Но ведь и сейчас ничем не лучше. Это ж мы, увязая в песке, ковыляли до кромки дюны неизвестно сколько. А снаряд башенного орудия добирается по воздуху. Лодка и так стояла километрах в двух от берега, но послать что-нибудь фугасное на лишние три ей — плюнуть и растереть. Я уж думал, теперь, дотащившись до вершины, мы так же, не останавливаясь, помаршируем книзу. Ведь всю дорогу, пока вверх лезли, думал не столько о ногах увязающих и о сбитой с отвычки дыхалке, сколько о покоящейся в зоне видимости белой жути. Ведь только Выдувальщик знает, что может прийти в голову их безбашенному циклон-коммандеру. Или даже не в голову. Вдруг именно сейчас они, наконец, получили какую-то инструкцию из своих южноостровных штабов? А заодно доложились, что, согласно указанию, примерно и без нареканий справились с поставленной задачей по доставке к джунглям Топожвари-Мэш законспирированной группы шпионов-исследователей? И готовы, мол, к новым задачам Островного Адмиралтейства, только свистните.
Какая реакция будет у имперских островитян и как отвиснут офицерские бакенбарды, когда вдруг выяснится, что никто на островах знать ни о какой разведывательно-ученой миссии не знает? Пожалуй, серия свежих воронок вдоль по пологому склону ненадолго украсит чудо-дюну. Песок месяца за два справится с этими оспинами, а заодно славно обработает наши раздробленные кости. Вышелушит их до блеска. Со временем, может, размельчит в песок. И станем мы частью этой титанической структуры, будем жить в ее неторопливом ритме: долгое путешествие через Большую Сушу нам гарантировано.
Но вместо того, чтобы, дойдя до вершины, сваливать подальше, Жуж Шоймар устроил привал. А ведь большинству, наверное, так хотелось далее, в безопасность. Ибо все же для канониров лодки есть разница — бить по цели в границах прямой видимости или по ней же, но — закрытой песчаной горой. В конце концов, «Южный Монстр» не линкор былых времен, у него может попросту не хватить снарядов на доскональную обработку всего обратного ската.
Но Шоймар распорядился завтракать. Видимо, чтобы окончательно убедить безусловно наблюдающих в подзорные трубы подводников, что мы свои в доску. Для чего, спрашивается? Неужели мы собираемся воспользоваться услугами этих людоедов еще когда-нибудь?
Словом, вот потому кусок в рот и не лезет. Завтракать сейчас, на виду у «Южного Монстра», — это просто цирковой трюк. У кого во время трюка пища не будет вываливаться назад? Хотя жрать-то должно хотеться, все же в процессе всего прошлого путешествия мы пешком почти не ходили. Тем более с поклажей. И уж тем паче по песку.
Вообще-то здесь, на гребне гороподобной дюны, было бы вполне так ничего. Во-первых, как справедливо указал Жуж Шоймар: «Дышите морской прохладой, пока дышится, дальше — оно похуже будет». Во-вторых, виды такие, что поискать. Нам, разумеется после тесноты атомной лодки, любая даль и без того в радость, но сейчас вокруг все же особые прелести. С одной стороны, в полутора километрах под нами, песок врезается в джунгли, и потом это зеленое море вздымается вверх разом со Сферой Мира, пока не тонет в туманной дымке. С другой, все тоже красивее некуда, ибо тут уже океан настоящий, и тоже стеной вверх и гигантской чашей в стороны. Одно плохо: где-то в этом океане — и не сильно далеко — лежит тяжелое белое бревно
из железа, и орудийные расчеты, пользуясь случаем, отрабатывают нормативы по вращению пушек туда-сюда. Если Мировой Свет смилостивится, то, может, только вращением и вздергиванием вверх-вниз все и ограничится. Какая дальность боя у островных башенных, даже наши военные не совсем в курсе. Оно, может, и к лучшему: вдруг успокоение придет раньше, чем мы выйдем из зоны поражения?Пока суть да дело, да под термосный кофеек, Жуж Шоймар проводит нечто вроде короткого военного совета.
— Вам знакома местность, Дьюка?
— Непосредственно здесь, на дюне, ковырять песок не приходилось. Но я бывал примерно во-он в той стороне, — Дьюка Ирнац вскидывает руку и тычет пальцем куда-то вверх.
— Поменьше жестикуляции, мой друг, — с полным ртом консервированной гречки говорит Шоймар. — Очень сомневаюсь, что нас можно с такой дистанции расслышать хоть каким рупором. Но гарантирую, все телескопические линзы «Южного монстра» развернуты в нашу сторону. Циклон-коммандер Кридж Жо любопытен.
— Главное, чтобы ему скучно не стало, — бурчит Маргит Йо. Как все понимают, в смысле: «Хоть бы от этой скуки он не начал стрельбу по мишени „Завтракающие на краю пустыни туристы“».
— Зачем пугаете личный состав, гвардии ротмистр? Непедагогично, — указывает ему Жуж Шоймар.
— Пусть попужаются, — подмигивает Маргит. — В штаны наложат — будет легче идти по склону вниз.
— Кстати, профессор! Надобно предупредить парнишек, чтоб слишком вперед не рвались, сохраняли равновесие. Неважно, что песок только кажется мягким. Шею на склоне сломать — нечего делать, — указывает Дьюка Ирнац и продолжает оборванную до того мысль. — Так вот, я бывал чуть севернее, да и южнее тоже. Здесь территория диких марайя. Их так и называют — «дикие марайя», хотя цивилизованых марайя вроде никто никогда и не встречал. В общем, надо зарядить «пушки». Марайя перманентно пребывают в одном из двух взаимоисключающих типах настроения. Или они до жути дружелюбны, и тогда от их гостеприимства просто проходу нет, или воинственны — в таком случае будь на стреме, или перережут глотку, как только сомкнешь веки. Чем вызвано переключение с того на другое, я так и не выяснил, но длительность благодушия может доходить до недели и двух. С агрессивностью похуже будет — успокаиваются они долго. Ах да! Еще у них случается настроение, когда на все класть. В смысле, застенчивость какая-то снисходит. Тогда облазь хоть все деревья в Топожвари-Мэш, а на марайя не наткнешься.
— Нам бы лучше всего состояние «один», — констатирует Шоймар. — Надо бы разжиться проводниками, да и носильщиками тоже.
— Все так, — кивает Дьюка Ирнац. — Надеюсь, и собачек удастся прикупить, а то я смотрю, наши застоялись — тяжко идут.
— Расходятся, думаю, — выражает надежду Шоймар.
— Да уж, с сухим песком в сельве туго, — соглашается наш проводник. — Правда, там кузнечик-цапа и муха-чёрный хоботок, а также…
— Тоже, что ли, решили нас попугать, да, Дьюка? Деморализует людей, — делает замечание начальник отряда.
Я с ним полностью согласен. Отсюда, сверху, джунгли донельзя красивы, но насколько они проходимы в реальности? Я смотрю на вздымающуюся стену и прикидываю: за сколько мы дойдем вон до той точки, к примеру? Все мои прикидки взяты с потолка и от фонаря. Но удалиться подальше от лодочных стереотруб будет все же приятно.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СЕЛЬВА
Мы потеряны в лесном океане. Этого не может быть! Не может быть столько деревьев вообще и на квадратный километр — в частности. Очень смутно помнится, что где-то все же существует цивилизация. В то, что где-то существует хоть один квадратный метр земли без растительности, не верится вообще. Уже дважды приходилось пробиваться через абсолютно непроходимую территорию. Рубщики с мачете впереди сменялись через каждые десять минут. Честно говоря, некоторые подозревали, что отряд заблудился. Читалось на лицах.
Компас. Он, конечно, что-то показывает. Но Господи Выдувальщик Сферы Мира, только микроскопически тонкий слой лобного участка коры под черепом, да еще долгая дрессировка нейронов образованием и культурой заставляет до сей поры верить в эту неяркую стеклянную погремушку. Тотем, полученный когда-то от цивилизации. Вера и в компас, и в цивилизацию как таковую испаряется с каждым пройденным километром. Если мы, конечно, их проходим, а не кружим в неком небольшом, конечной длительности, анклаве. Почему, собственно, нет? Выдувальщик знает, за какое время в этих тропиках джунгли залечивают сами себя? Уж за сутки точно вполне справляются. И тогда мы вполне способны нарезать тут кругаля до Схлопывания Сферы Мира. Что самое интересное: из-за полога растительности мы даже не увидим, как оно началось.