Голубая луна

Уилл просунул между нами руку и начал гладить там, где я уже была возбуждена, пока я опять не стала извиваться, задыхаясь и снова балансируя на краю. Он приподнял мои бедра и погрузился в меня уверенно и напористо, доставая до таких мест, куда прежде никто не добирался.

Его руки учили меня ритму: сначала быстро, потом медленно, затем нечто среднее. Казалось, его пенис увеличивался, набухал, пульсировал в такт моему сердцебиению. Я снова ахнула, сжимаясь вокруг него, и кончила, пока Уилл легко царапал зубами изгиб моей шеи.

Кадотт обмяк на мне, вдавив в матрас. Оказавшись в этой ловушке, я вдруг осознала, какой же он большой и сильный. На минуту меня охватила паника, пока Уилл не скатился в сторону, сжав ладонью мое бедро. Мы чуть не столкнулись носами. В глазах Уилла я увидела неопределенность — то, что мне было хорошо известно. У меня перехватило дыхание, свело желудок. Тревога сменилась желанием сделать так, чтобы смятение ушло из глаз Уилла. Поэтому я дотронулась до его лица и прошептала:

— Дяденька.

Глава 22

Я заснула, так и не убрав руку с лица Уилла. Домой я пришла уставшая, и хотя невероятный секс открыл второе дыхание, сколько же девушка может без отдыха?

Проснулась я под одеялом вместе с Уиллом. Кто-то — не я — закрыл тяжелые шторы. Бросила взгляд на Кадотта: о Боже, как он красив!

Его кожа, темная и гладкая, казалась еще темнее на фоне белоснежной простыни. Интересно, как бы он выглядел с длинными волосами? Подстриженные кончики слегка завивались, и мне хотелось накрутить пару локонов на палец. Серьга поблескивала на теплой коже шеи.

Помнится, я целовала эту самую шею пару часов назад, вздрагивая от прикосновения холодного металла к губам. Когда Уилл осыпал поцелуями мое тело, серьга щекотала меня то там, то здесь, придавая остроту каждой ласке.

Кадотт накрыл мое бедро рукой, и я переключилась с серьги на его лицо.

— Доброе утро, — улыбнулся он.

Я ждала, пока пройдет обычная утренняя неловкость. До того, как это случилось, Уилл придвинулся ближе и поцеловал меня. Просто легкое прикосновение к моим губам, и он отодвинулся. Что-то затрепетало у меня между сердцем и желудком.

— Я сварю кофе, — сказал Уилл и ушел.

Воспользовавшись одиночеством, я забралась в душ. На глаза попался тотем, лежавший на комоде. Я глянула на дверь спальни, из которой вышел Кадотт: было слышно, как он гремел посудой на кухне, а его тень скользила по стене коридора.

Открыв комод, я бросила тотем на кучу нижнего белья, помчалась в ванную и закрыла за собой дверь. Не имею ничего против секса в душе — думаю, с Кадоттом я бы согласилась на секс где угодно, — но прямо сейчас мне надо было подумать.

Что я натворила?

Занялась сексом. Подумаешь!

Но, вообще-то, это многое значило. И, возможно, являлось проблемой. Я не так наивна, чтобы влюбляться в такого парня, как Кадотт. Он красивый, умный, немного странный, и у нас с ним нет ничего общего. Возможно, никогда и не будет.

Мне еще предстояло выяснить, с какой стати он меня захотел. Но я не могла поверить, что он будет и дальше меня желать. И чтобы выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями, лучше успеть бросить его до того, как он пошлет меня первым.

Приняв такое решение, я вернулась в комнату. Угол падения солнечных лучей в окно подсказал мне, что уже перевалило за полдень. Натянув шорты и рубашку, я запихнула тотем поглубже под кучу носков в ящике комода и прошлепала босиком на кухню.

Полностью обнаженный Кадотт прислонился к барной стойке, попивая кофе. Он улыбнулся так, будто был одет, и налил кофе во вторую чашку. Я скосила глаза ниже — к такому можно быстро привыкнуть.

Уилл повернулся, и я быстро подняла глаза. Выгнув бровь, профессор вручил мне кофе:

— Не хочешь пойти куда-нибудь позавтракать?

Пойти с ним в «Кофейник» и заказать завтрак в… два часа дня было уже слишком. Кроме того, разве я не собиралась указать ему на дверь?

Я отхлебнула кофе и проглотила, едва не поперхнувшись от удивления — вкуснее мне доселе не доводилось пробовать.

— Как ты это сделал? — Я уставилась в чашку, как будто могла найти разгадки всех жизненных тайн в черном глубоком водовороте.

— Щепотка корицы, смешанная с молотым кофе, придает совершенно другой вкус.

— У меня есть корица?

— На задворках буфета. Да.

— Хм, интересно, откуда она там взялась? — Я глотнула еще.

— Завтрак? — напомнил Уилл.

— У меня... не получается.

В его глазах мелькнуло то же выражение, что и в тот раз, когда я отказалась с ним поужинать.

— Почему?

Мне нужно больше кофе, это точно. Я проглотила полчашки, и горячая жидкость приятно согрела мой желудок.

— Потому что.

Так же неуклюже я извинилась и тогда. К сожалению, на этот раз не сработало.

— Потому что со мной можно хорошо потрахаться, но для совместного завтрака я не гожусь?

Я пролила кофе на рубашку:

— Что?

Мне было в новинку вести серьезный разговор с обнаженным мужчиной, и получалось у меня плохо. Я постоянно отвлекалась на мерцание его кожи в солнечном свете.

— Возможно, я родом не отсюда, но знаю, как это происходит в небольших городках. Если бы поползли слухи, что ты спишь с индейцем, у тебя бы начались проблемы.

Я молчала. Конечно, начались бы, но не те, о которых думал Уилл. Я вздохнула.

— Уилл, я...

Со стуком поставив чашку на стол, он пересек кухню так быстро, что я и ахнуть не успела, как он оказался рядом. Забрав у меня чашку, Уилл отставил ее в сторону и взял меня за руки.

— Не надо, — прошептал он, — почему бы нам просто не наслаждаться друг другом, как прошлой ночью?

— Ты хочешь повторить? — нахмурилась я.

Он запустил пальцы в мои волосы:

— И опять, и снова, и еще.

Не ожидала такого. Впрочем, зачем рисковать своей карьерой ради чего-то все равно недолговечного?