Голубая луна
Шрифт:
— Понятно. Вы смотрели повтор «Баек из склепа», не так ли?
— Я серьезно.
— Как и я. Нет никакого нового штамма бешенства.
— Но…
— Если бы был, то врач отделения экстренной медицинской помощи в северных лесах услышал бы об этом первым.
Из динамика прямо над нашими головами раздалось:
— Доктор Бенсон, срочно в отделение скорой помощи.
— Это меня.
Я стояла в коридоре и смотрела, как он уходит, но на самом деле сквозь него. Мне нужно перекинуться словечком с Манденауэром.
Но сначала…
Я достала свой блокнот и сотовый, но у меня не ловила
— Кого? — переспросила секретарша.
— Хановер. Доктора Элизу Хановер.
— Подождите. — Она отложила трубку, но через несколько секунд снова заговорила. — Здесь нет никакого доктора Хановер. И никогда не было.
Это должно было удивить меня. Но не удивило.
Я также не удивилась, узнав, что Манденауэра нет на месте. Мужчина, снявший трубку телефона «Орлиного гнезда», сказал, что постояльца не было весь день. А так как мобильного у герра Жуткого не было, придется отложить вопросы до того момента, как я до него доберусь. У меня не оставалось выбора, кроме как отправиться в «Стрижку и завивку».
Ко времени моего возвращения в Миниву дело близилось к ужину — обычно самой незанятой части дня.
Даже туристы должны питаться. Но сегодня они, похоже, спасались бегством.
Я повела свой патрульный автомобиль в противоположном направлении от всех остальных машин. Их задние сиденья были забиты ребятней, а багажники на крышах — хламом. Все уезжали. Так как аренда в основном взималась от воскресенья до воскресенья, и редко кто жертвовал оплаченным днем, я не понимала, что происходит.
Я без проблем припарковалась прямо перед «Стрижкой и завивкой». В тот момент я смогла бы поставить машину где угодно на Центральной улице совершенно без труда.
Напарница Тины, Люси Келсо, смотрела в окно на массовый исход отъезжающих. При виде меня на ее лице отразилось явное облегчение, и она махнула мне, приглашая войти.
— Вы нашли ее? — спросила она, прежде чем я успела закрыть за собой дверь.
— Нет. — Ее плечи поникли. — Не знаете, что творится с туристами?
— Они все напуганы стаей бешеных волков. В двенадцатичасовых новостях был сюжет.
Я выругалась. Нам крупно повезло, что мы смогли утаивать произошедшее так долго. Видимо, везенье закончилось.
Люси вздохнула и выглянула в окно на пустеющую Центральную улицу.
— Плакала наша летняя толпа.
Вероятно, она была права, и как бы сильно я ни ненавидела туристический сезон, сидеть без дела я ненавидела еще больше. Так что лучше заняться работой, пока она у меня есть.
— Когда вы последний раз видели Тину? — спросила я.
— Вчера. У нас обеих были поздние клиенты. У меня — перманентная завивка, у нее — окрашивание.
— Вы ушли вместе?
— Нет. Тине нужно было обслужить одну из чикагских дам. — Люси понизила голос, словно выдавала государственную тайну. — Черные корни. Платиновые волосы с мелированием.
Она покачала головой, всем своим видом выражая сочувствие. Я не знала, переживает она о леди из Чикаго или о Тине.
— Я ушла около шести. Тина сказала, что закроет салон. Сегодня на девять утра у нее была назначена стрижка. Делать ее пришлось мне. Как и обслуживать всех сегодняшних клиентов Тины. —
У Люси задрожала губа. — Это на нее не похоже. Тина знает, что если пропустить назначенное время, клиент больше не вернется. Вокруг слишком много других салонов, а люди сейчас особой лояльностью не отличаются.С этим не поспоришь.
— Вы звонили ей домой?
— Да. И поднималась к ней. — Она указала на потолок, и я поняла, что Тина жила в квартире над «Стрижкой и завивкой». — Ее там не было.
— Ни записки? Ни сообщения?
— Ничего.
— Семья? Бойфренд?
Она странно посмотрела на меня.
— Вы же знаете, она жила с бабушкой, которая умерла в прошлом году.
Я чуть не сказала: «Откуда бы мне это знать?», прежде чем вспомнила — популярные школьные примадонны полагают, что все про них все знают и интересуются их жизнью.
Я глубокомысленно кивнула и нацарапала в блокноте: «Бла-бла-бла».
— Ее бойфренд в рейсе, — продолжила Люси. — Он дальнобойщик. Карл Болдуин, помните его? Он был квоттербэком [15] .
— Ага. — Я бы не отличила Карла Болдуина от Карла Маркса. В средней школе мне редко выпадала возможность посещать футбольные матчи.
— Могла ли Тина уехать с ним или встретиться где-нибудь? Маленький отпуск? — Я подмигнула.
Люси тут же покачала головой:
15
Квоттербэк— в американском футболе ведущий игрок, занимающий позицию на бэкфилде за линией схватки за мяч. Вводит мяч в игру.
— Я звонила Карлу на сотовый. С ним она тоже не связывалась.
Я нахмурилась. Дело шло не так гладко, как я надеялась.
— Хорошо. Я это выясню. Дайте знать, если получите от нее весточку. — Я протянула Люси свою визитку. — У вас есть ключ от ее квартиры?
Она кивнула:
— И я нашла ее ключи, когда побывала там.
— В квартире были ее ключи, а ее самой не было?
Люси кивнула.
— А что с ее машиной?
— Все еще на стоянке.
— Сумочка?
— На кухонном столе.
Нехорошо. По моему опыту, сумочку у женщины можно вырвать только из хладных мертвых пальцев.
Женщины никогда не выходят из дома без сумочек.
По выражению лица Люси я понимала, что ей в голову пришли те же самые мысли. Она положила связку ключей на мою ладонь и отвернулась, смаргивая слезы.
Я вышла на улицу, собираясь подняться прямиком в квартиру Тины и посмотреть, что там случилось. Но кто-то врезался в меня, и, повернувшись, я увидела ружье.
Глава 24
Я вырвала оружие из рук парня.
— Эй!
Он попытался отобрать свою собственность, но я жестко толкнула его в грудь. Я чуть не вырубилась от его пивного перегара, но смогла устоять на ногах и не дать противнику заполучить ружье.
Джерри Юбер звезд с неба не хватал. Его бритая голова только подтверждала мою правоту. Форма черепа у Джерри была не самой ровной, а кожа — не самой гладкой. В данный момент он напоминал бугристое яйцо с пеленочным дерматитом.