Голубой бриллиант (Сборник)

– Ничего особенного, слава Богу, - поспешно ответил

Евгений и, предупредительно положив руку на плечо водителя,

сказал скороговоркой: - Все в порядке. Поезжай, Саша.

– Может. . милицию?..
– растерянно спросил водитель. Он

понял, что хозяин хочет скрыть от жены подлинный смысл

произошедшего.

– Нет-нет, никакой милиции. Давай домой.

У подъезда дома, в котором жили Соколовы, водитель

подал Евгению подобранную в салоне пулю:

– Возьмите на память.

Таясь от жены, Евгений молча взял пулю и украдкой

опустил ее в карман пиджака. Однако это не ускользнуло от

настороженного взгляда Тани, но она сделала вид, что не

заметила. Необычная нервозность, взволнованность мужа

267

вызвали ее подозрение. Но она не спешила с расспросами, в

то же время ей не терпелось удостовериться, что передал

шофер мужу "на память". Когда Евгений, сняв пиджак, ушел в

ванную, преодолев неловкость, она решила заглянуть в

карман пиджака. И к своему ужасу обнаружила там пулю.

"Откуда она, где взял ее шофер? Кому предназначалась?" -

стучали неумолимые вопросы в воспаленном мозгу Тани.

Мгновенно в памяти всплыл недавний эпизод: крутой поворот

машины, резкое торможение, тревожный вопрос мужа к

водителю: "Ты жив?" Значит была опасность для жизни. Чьей?

Конечно же, их троих, находящихся в машине. И эта пуля,

которую прячет от нее муж. Трезвая логика и напряженная

острота мысли привели ее к догадке: стреляли по их машине.

Пуля предназначалась не шоферу и не ей, а, конечно же,

Евгению. Но, говорят, пуля дура и не всегда она попадает в

цель, иногда пролетает мимо, иногда поражает "случайных",

"посторонних". "Это я посторонняя?" Ей стало страшно. На

этот раз пронесло, пролетела мимо. Счастливый случай.

Только теперь до ее сознания дошло, что счастливого случая

могло и не быть.

Она торопливо украдкой положила пулю на место, в

карман пиджака, опасаясь, что муж застанет ее за

недостойным поступком, - это был первый случай в их

совместной жизни, когда она тайком забралась в карман мужа.

Теперь она испытывала неловкость и стыд. Однако зачем он

скрывает от нее то, что касается их жизни? Ее жизни?

Евгений вышел из ванной наигранно-веселый, но за

искусственной веселостью еще резче и отчетливей проступала

растерянность, которую он старался скрыть от жены.

– Как тебе понравился вечер?
– спросил он.

– Никак, - сухо обронила она.

– Да что ты? - удивился он. - Цвет общества, новая

элита. - Надменные, самонадеянные, хищные. А

присмотришься - тревога и неуверенность, - продолжала она с

холодной неприязнью. - Как будто ворвались в чужой дом

незванными и алчно хватают, жрут и куражатся.

Евгения коробили ее слова, он решил смягчить

раздражение лестью:

– А ты производишь впечатление. На тебя мужики клали

глаз. Даже Анатолий Натанович, уж на что избалованный

женским вниманием, удостоил тебя комплиментом. Между

прочим, напрашивается в гости.

268

– К нам? В гости? - В больших темных глазах Тани

вспыхнули недобрые огоньки.

– А что? Почему бы и нет! С таким человеком, как

Яровой, любой сочтет за честь...

– Неприятный тип. Отвратительный и самоуверенный

нахал.Бледное лицо Тани скривило брезгливую гримасу, голос

прозвучал сухо и раздраженно.

– Ну, Танечка, это ты напрасно. Анатолий Натанович - это

фигура! Звезда первой величины на небосклоне бизнеса. Он

вхож и в Кремль и в "Белый дом". С ним советуются и

прислушиваются даже на самом верху.

– А то я не знаю, кто сидит в Кремле и в "Белом доме"?

Такие же Натановичи. Вор на воре. Как будто ты там не

знаешь.

Сам-то он знал цену и кремлевским и белодомовским, и

тому же Яровому, знал, конечно, но вслух об этом не говорил.

Вслух он афишировал себя как "законопослушного гражданина

и честного предпринимателя-банкира". У Тани на этот счет

были свои и не безосновательные сомнения. И то, что она

сходу отвергла Анатолия Натановича, Евгению не

понравилось: это путало его расчеты и планы. И он сказал

примирительно:

– От Ярового, Танечка, многое зависит. В том числе и

наше благополучие. Можно сказать, всё зависит. Он может

помочь, поддержать и даже облагодетельствовать. А может и

разорить. Такое время. Рынок. Приходится идти на

компромисс.

– Не надо меня убеждать. Я прекрасно понимаю, в какое

время мы живем.

– Вот и хорошо, - поспешно перебил ее Евгений. - Ради

деда, ради благополучия иногда надо пересилить себя,

поступиться принципом. Тем более, что я его уже пригласил, то

есть, дал согласие...

– Согласие на что?
– съязвила Таня.

– Ну, на встречу у нас в доме.

Продолжать разговор на эту тему Таня сочла

бессмысленным. Сейчас ее волновало произошедшее с ними

в пути: пуля, спрятанная в кармане пиджака. Ее охватывал

страх, он поселился в ней внезапно, и теперь со все

нарастающей силой пронизывал ее насквозь. Ей надо было

выяснить все до конца, именно сейчас, не откладывая, пока

Евгений не выбросил и не перепрятал "вещественное

269

доказательство", и она спросила, глядя на мужа цепким

сверлящим взглядом, который всегда требовал правды, и

только правды:

– Что тебе Саша передал "на память"?

– Мне? Саша? Когда? - стушевался Евгений.

Неожиданный вопрос смутил его, на чистом гладком лице