Голубя тебе на грудь

Тавис откинулся на спинку дивана и глубоко вздохнул.

– Итак, что мы имеем, - проговорил он, не то обращаясь к молчаливому напарнику, не то рассуждая вслух.
– Айрелл Керран воспользовался окиммой, разнес всю комнату и, по всей видимости, испугавшись последствий, сбежал. Более того, принял меры к тому, чтоб его нельзя было выследить. Вопрос: зачем он это сделал? Возможно - подвергся нападению и был вынужден за себя постоять. В пользу этого говорит рваная рубаха, найденная на полу. Сомневаюсь, что это он так за гвоздик зацепился. Исходя из того, что он нам ранее сообщал, на него напал кто-то из ваших, - быстрый взгляд на Барре Камрона.

Тот никак не отреагировал. Уполномоченный Давиот счел его молчание за выражение согласия. Подумал еще немного.

– Не, вообще, понимаю, почему он сбежал. Я бы на его месте тоже, наверное, скрылся. Его окимма слишком мощная, чтоб ему позволили ей владеть. Будь это какая-нибудь жалкая одногодичка, еще, может быть, всё бы и обошлось. А тут, похоже, первая...
– снова вопросительно посмотрел на напарника. В этот раз тот кивнул.
– Даже как-то жалко парня.

Посидели немного в тишине. Тикали часы. Догорали свечи. За окном уже подергивался розовой дымкой горизонт, Тавис Давиот побарабанил пальцами по краю столика.

– А может дать ему шанс?
– негромко сказал он, бесцельно блуждая взглядом по темным углам гостиной.
– Крохотный такой.

Вопросительно глянул на напарника. Барре Камрон не возражал. Тем фактом, что он и не соглашался, служащий "Мирлы" решил пренебречь. Он снова выпрямился, приник к столику и, обмакнув перо в чернильницу, начал своё письмо.

– "Глубокоуважаемому господину Дайлу Фарналлу, главе королевской службы "Мирла", - переход на новую строку.
– "Спешу сообщить, что в деле, о коем мной было сообщено в предыдущем отчете, появились новые обстоятельства. А. Керран скрылся из места своего содержания..." - Тавис, стараясь подобрать бюрократические формулировки позубодробительней, обстоятельно и в мельчайших подробностях описал события этой ночи.
– "Уполномоченные Давиот и Камрон прибыли на место в течение часа с момента происшествия. Нами был проведен осмотр комнаты, где находился бард в момент происшествия, а также прилегающего к ней коридора, территории двора, особенно в части, располагающейся непосредственно под окнами вышеуказанной комнаты. Затем нами была предпринята попытка выследить А. Керрана с применением собак породы Оквальский мастифф (4 шт.), коя окончилась неудачей в виду потери вышеуказанными собаками следа в связи с действиями, предпринятыми А. Керраном для его уничтожения (погружение тела в реку)", - подробно описал маршрут, пройденный беглецом, особо задержавшись на моменте, что возле одного из домов собаки (4 шт.) вели себя странно. Здесь последовало пространное рассуждение о том, что, по-видимому, бард зачем-то на него залезал, и размышления о причинах, сподвигших его на это.
– "А. Керран был подан в розыск, до местной стражи доведена важность его обнаружения и поимки, а также опасность, с коей они могут быть сопряжены. Также было дано поручение проверить реку, в кою вышеуказанный А. Керран погружался, баграми, дабы найти его тело в случае утопления, добровольного (самоубийство) или вызванного несчастным случаем. Уполномоченные Давиот и Камрон готовы в любой момент передать дело служащим "Мирлы", кои будут официально назначены им заниматься, а до их прибытия обязуются по мере возможностей самостоятельно искать А. Керрана в живом или мертвом состоянии", - снова новый абзац.
– "Уполномоченный королевской службы "Мирла" Тавис Давиот".

Мужчина с мрачным удовлетворением поглядел на получившуюся стопку исписанных листов. Любому, кто наберется смелости это прочесть, будет видно, с каким старанием и усердием они подошли к этому делу. Никто не сможет сказать, что они проявили нерасторопность и позволили барду скрыться. Ну, подумаешь, велели страже усилить досмотр на всех въездах в Табид не сразу, а лишь на следующий день. Замотались, забыли, пока насчет багров договаривались.

8.

Утро в Табиде выдалось чуть шумней и оживленней, чем обычно.

– Загадочное исчезновение Айрела Керрана!
– кричал мальчишка-газетчик, размахивая свежим номером "Табидских вестей" на углу Мостовой и Пирожковой улиц.
– Последние новости! Последние новости! Спасибо, господин. Последние новости!

Кеане пошел дальше, на ходу проглядывая газету. Дешевая бумага, две странички текста. Статья о барде занимала почти весь выпуск. Оставшегося места хватило лишь на несколько объявлений, краткий отчет об итогах заседания городского правления да пару некрологов. Мужчина свернул в Янтарный переулок и неторопливо направился к видневшемуся в его конце постоялому двору. Его плечо оттягивала объемная и увесистая сумка: поскольку покупки оплачивались Айрелом, салум решил не экономить и ни в чем себе не отказывать.

Певец сидел на полу, прислонившись спиной к кровати, и ждал возвращения спутника. Появляться лишний раз на улицах ему было нельзя: чуть ли не полгорода знало барда в лицо. Попадаться на глаза хозяину гостиницы или кому-то из его постояльцев тоже категорически не рекомендовалось - по словам Кеане, те производили впечатление людей, готовых продать, а то и даром выдать ближнего своего при первой же возможности. Союзники решили, что дольше оставаться в Табиде не стоит, поэтому музыканту очень скоро всё равно предстояло выйти из комнаты. Думать об этом ему не хотелось: здесь он чувствовал себя хотя бы в относительной безопасности.

В замке негромко провернулся ключ. Салум вошел, захлопнул за собой дверь и небрежно кинул барду свернутую рулончиком газету. Айрел ей тряхнул, расправляя, и сразу заметил статью. С интересом принялся читать о себе.

– Похоже, мое имя начинает обрастать легендами, - певец перевернул страницу в поисках продолжения текста.
– "Загадочное исчезновение", "при невыясненных обстоятельствах", "на пике славы"... Даже назвали меня величайшим бардом столетия. Вот Фэй Налл взбесится, когда это прочтет, - отложил газету в сторону и обернулся к хранящему молчание союзнику.
– Ты лютню купил?
– нахмурился он, не увидев музыкального инструмента ни у того в руках, ни где-то поблизости.

Кеане вопрос проигнорировал. Сел на кровать и начал копошиться в сумке.

– Ну я же просил, - расстроено протянул Айрел, поднимаясь с пола.
– И денег дал. Верни, кстати, те, что остались.

В барда полетел несколько полегчавший кошель.

– Мне необходима лютня, - музыкант поймал ценный снаряд.
– Без нее я чувствую себя, - мужчина взмахнул рукой, подбирая слова.
– Голым.

– Может быть, еще на центральную площадь выйдешь, соберешь толпу и внеплановый концерт устроишь?
– предложил Кеане.

– Я же не собираюсь на ней играть!
– Айрел прошелся по комнате, рассеянно перекидывая кошелек из руки в руку.
– И уж тем более петь. Я пока не настолько сошел с ума. Она просто должна быть.

– Весь город о тебе судачит, тебя ищут. Я лично видел, как стражники задерживали даже слегка похожих на тебя мужчин. Реку прочесывают с баграми. И тут ты со своей лютней, которая "просто есть". Если настаиваешь - иди и покупай, деньги я вернул. Но тогда я разрываю договоренность и ухожу один. Как-то не хочется так глупо попасться.

– Это шантаж, - заметил Айрел, прислоняясь спиной к стене и закидывая ногу на ногу.

– Констатация факта.

Бард вздохнул, сдаваясь.

– Ладно, покажи, что ты купил, - певец решил заняться делом, а вопрос необходимости лютни оставить на будущее.

Кеане показал.

– Это что, мышь?
– выдавил из себя музыкант, с недоумением разглядывая комок рыжего меха в ладони собеседника.

– Хомяк, - поправил его салум.