Голые тетеньки (сборник)

– Ты береги там себя, сынок. Сейчас я тебя соберу.

И она, смахнув слезу, принялась складывать в рюкзак яйца, лук зеленый, картошку в мундирах.

Иван вздохнул. Честно говоря, он не знал, что больше потребуется в ночном: патроны или закуска. Ясность внес друг детства, Илюша Дальнозоркий, не служивший в армии по причине близорукости.

Он с порога сказал:

– Ночное шоу – это увеселительное мероприятие, направленное на досуг молодежи: дискотека, видеокафе, рок-ансамбль и море девушек.

– А девушек кооператив, что ли, привез? – спросил отец.

– Нет, девушки все свои. – ответил Илья.

– Что-то я у нас, кроме бабки Матрены, девушек не знаю, – почесал за ухом отец.

– На праздник много приехало, – уточнил Илья.

– Ну, если что приехало…

В доме № 4 по улице Перегнойной возле зеркала сидела Зина Зубоскалова – молодая и зовущая, как стройки БАМа. Она лениво гладила себя то по немецкой комбинации на талии, то по покатому плечику. По ее лицу было видно, что она довольна сравнением. Более гладкого предмета, чем она сама, в мире не существует, даже среди импортных.

По кухне и по комнате кругами бегала встревоженная мать, старушка в фартучке, и приговаривала:

– Ой, что бу-и-ит, что бу-и-ит…

– Да что бу-и-ит? – передразнила ее Зинаида.

– Да то и будит, что с деревенскими в городе бываит… Дался он тебе, этот город. Вон Маринка после школы никуда не поехала.

Маринка сидела тут же, поджидала свою подругу. Она действительно после школы пошла работать на ферму, где и делала перестройку тихо, без лозунгов, под раздольную коровью песню.

Иван с Ильей подошли к Дворцу культуры, когда ночное шоу уже мощно набирало свои обороты. У рекламной афиши перед входом стоял дед Кузьмич. На афише красовалась надпись: «Всего за 10 рублей вы не уснете всю ночь!»

Дед всем комментировал надпись:

– Да если б мне дали 10 рублей, я не то что не спать, а на голове ходить буду. Если на ноги удачно встану.

В фойе дворца ходуном ходила дискотека. Иван от неожиданности привычным движением поправил на груди несуществующий автомат Калашникова.

Освоившись в шуме и грохоте, Иван с Ильей встали в сторонке и принялись изучать обстановку. И в это время в зал вошла Она. Она появилась в дверном проеме, как богиня любви в позолоченной раме, вся декольтированная и экзальтированная.

– Кто это? – остолбенело спросил Иван у танцующего с семилетней племянницей деда Кузьмича.

– А-а, это Зинка Зубоскалова. Сейчас в городе живет, шибко модная стала. Ишь, как обнаглилась… Я помню, раньше, бывало, дружишь с девушкой, так ее комсомольским значком всю руку себе поцарапаешь. А тут, гляди-ко, никаких преград.

И дед исчез в гуще танцующих.

Зина с Мариной прошла в зал и лениво скользнула вокруг глазами. Неожиданно она встретилась глазами с Иваном. Ивана, словно током от Братской ГЭС дернуло. Да и Зина вздрогнула, как одинокий душман под дулом автомата. Словом, в этот миг в селе Обабково возникла любовь с первого взгляда.

Первой пришла в себя Зинаида. Она пригласила Ивана на танец и, уверенно прижав к себе, повела его в изумительное путешествие по неизведанной стране под именем Любовь. У Ивана бешено колотилось сердце. Сердце Зинаиды билось ровно, стабильно, без перебоев работали и другие внутренние органы.

В вихре налетевших чувств и водовороте подступивших предчувствий Иван не помнил, сколько они танцевали, о чем говорили, он даже не заметил, как Илья передал ему какой-то ключ, и они очутились вдвоем с Зинаидой в гримерной комнате.

С пылом дембельнувшегося солдата Иван принялся наносить Зинаиде телесные поцелуи легкой и средней тяжести. Голос дивной красавицы прозвучал в этой обстановке, как гром среди ясного потолка:

– Ваня, а деньги я привыкла вперед брать.

Иван, набравший бешеную инерцию чувств, не мог сразу остановиться, поэтому целовал Зинаиду еще минут пять. Наконец, помутневшие глаза его прояснились, и он прохрипел:

– Какие деньги?

– Валюты у тебя все равно нет, так что давай советские – 150 рублей.

Иван сел на диван строго вертикально и потряс головой. В школе они этого не проходили. В армии – тоже. Он автоматически вынул из кармана горсть мелочи и мятых бумажек и пересчитал на туалетном столике. Денег было 17 рублей 3 копейки и две пуговицы.

Зинаида хихикнула от малости имеющейся суммы.

Разгоряченный дембель Иван Епифанов испытывал те сильные чувства, которые обычный человек испытывает у прилавка винного магазина, когда не хватает.

Зинаида уловила ход мыслей молодого человека и молвила:

– Цены устанавливаются не здесь, а в Москве. И мы на местах не можем отменять решения центра.

Иван понял, что дело любви и дружбы успело встать на прочную государственно-экономическую основу. Поэтому спросил с надеждой:

– А льгот для отдельных категорий работников у вас не предусмотрено?

– Предусмотрено, – ответила Зина, – наш министр легкого поведения определяет 30-процентную скидку студентам и студентам-заочникам в период с 1 ноября по 1 мая, а также инвалидам и участникам войны круглогодично при наличии удостоверения.

Иван предъявил удостоверение. Зинаида сверила фотографию с владельцем и сказала:

– Тебе положена скидка в 50 рублей. Остается стольник.

Иван прослезился от счастья. Все– таки большое дело – бюрократический порядок и бумажная дисциплина. Любовь приблизилась ровно на 50 рублей. Появилась хоть какая-то надежда.

К Ивану вернулась уверенность. Он начал действовать смело, решительно и умело.

– Зиночка, – сказал ласково Иван, – сиди здесь, жди меня. Я вернусь.

Он сгреб свои деньги со столика и выскочил из гримерной.

Часть II

Краткое содержание первой части.

Маленькое, но гордое село Обабково за годы перестройки резко выросло, окрепло и изменилось. Накануне праздника в село приезжает городской кооператив «Досуг» и разворачивает ночное шоу во Дворце культуры. На мероприятие приходит свежедемобилизованный солдат Иван Епифанов и влюбляется там в Зину Зубоскалову. Волей судьбы молодые оказываются наедине. Порыв любви Ивана Зина останавливает словами: «Деньги вперед». И называет круглую сумму. Ошарашенный Иван кидается занимать недостающие деньги у друзей. Зина остается одна в томлении и ожидании .