Голые тетеньки (сборник)

А режиссер гостям говорит:

– Пока наши пляшут, вы подарки молодоженам дарите.

Гости уже поняли, что свадьба их мало коснется, поэтому начали подносить нам с Костиком в основном канцелярские принадлежности.

Режиссер их остановил:

– Такие подарки наш редактор на телевидении не пропустит. Внимание! Пошли наши подарки.

Грузчики из автобуса притащили ковры, хрусталь, цветной телевизор и холодильник. Мы с Костиком принимаем подарки – глазам не верим. Даже обомлели. Тут режиссер зубами – клац! – и кричит:

– Все! Отснято! Подарки – обратно в автобус.

Мы с Костиком обомлели в другую сторону. Но режиссер нас быстро в чувство привел. Он скомандовал:

– Товарищи гости. Да, да, настоящие гости. Попрошу всех в подсобку, освободите места за столом для съемочной группы.

Гости наши очистили помещение, а оба ансамбля за столом устроились. Паренек-активист опять тост произнес. Съемочная группа газировки выпила и закричала:

– Га-зы! Га-зы!

Ну, понятно, что это «горько» по-старому. Только целоваться с Костиком при посторонних я не могу. И Костик не может.

Тогда режиссер скомандовал:

– Пошли наши жених с невестой!

Из автобуса в столовую влетели наемные жених с невестой и горячо обнялись в дверном проеме. Сразу было видно, что долго их на роль молодоженов натаскивали. Невеста жениха поцеловала так самоотверженно, что у него на загривке пиджак вздыбился. А съемочная группа открыла счет на продолжительность поцелуя: раз, два, три. На счет «пятьдесят два» из подсобки грянула песня! Это наши запели! Там в подсобке у них все под рукой. Раздольно звучала песня: «Широкой этой свадьбе было места мало…». В подсобке, действительно, места мало. Но пели здорово.

Я сказала Костику: «Пошли отсюда». И мы ушли в подсобку. Встретили нас там, как родных – хлебом-солью, усадили нас на ящики с луком и поздравили. А потом все «горько!» закричали. На ящиках с луком мы с Костиком и поцеловались. Тимоха на фляге растянул гармонь и пошел чесать переборами. Тетка Матрена в пляс пошла на бочке с огурцами. Все заплясали и запели. Дед Самарин в ларь с мукой упал – дождался-таки настоящей свадьбы.

В самый разгар веселья режиссер в подсобку заглянул и объявил:

– Все, товарищи, материал отснят, можете приступать к свадьбе.

И замолчал. А сам мнется чего-то. Тут из-за спины его паренек– активист выглянул и говорит:

– Сейчас бы самое время бы, это… выпить бы. Устали мы свадьбу за вас изображать.

Пока мы все с открытыми ртами стояли, танцоры ихние несколько ящиков из подсобки в зал унесли. Как все они там на ящики налетели – я такого дива сроду не видывала.

Опьянели моментально. Через десять минут их шофер сидел на стуле с круглой шаньгой в руках и как бы рулил по городу. Режиссер бегал, хватал всех за грудки, бил себя в грудь и орал: «Я гений!». А их наемный жених начал путать свою невесту со мной. Костику это не понравилось.

– Я не потерплю, – говорит, – чтобы на моей свадьбе посторонние женихи шлялись.

А тот Костику:

– Это ты шляешься. А у меня законная разрядка после напряженной работы по безалкогольному воспитанию телезрителей.

Вот тут Костик мой и не сдержался. Поэтому из нашего медового месяца пятнадцать суток – долой.

По телевизору нашу безалкогольную свадьбу уже показывали. После передачи письмами завалили меня телезрители. Все просят опытом поделиться.

Я делюсь. Опыт у меня накоплен богатый. А текст моих ответов паренек-активист составляет. У него работа такая – пропагандировать.

Хэллоу, Нюра!

Але, Нюра. Я уже в Вене. Нам сказали, это австралийская столица. А, да – австрийская. Я их все время путаю: Австрию и Австралию. И Алжир. Как зачем звоню? Я же скучаю. Я уже три раза скучал. И два раза пожалел, что поехал по этой путевке. Нюра, у меня одно впечатление накопилось. В Вене тоже асфальт. Но он, оказывается, гладкий. Нет, второго впечатления не накопилось. Ну все, пока. Я тебе из Стокгольма позвоню.

…Хэллоу, Нюра, я из Стокгольма. Нам сказали, что это швейцарская столица. А, да – шведская. Я их все время путаю: Швецию и Швейцарию… и Алжир. Тут одни шведы. Да, как под Полтавой. Но они все развязные и питаются таблетками. Наркотики называются. Не, не вкусные. Наш огурец лучше. Ну, пока, я тебе из Копенгагена позвоню.

…Хэллоу, Нюра. Я из Копенгагена. Нюра, я тут токсикоманом стал. Хожу в их гастроном, колбасный копченый дух нюхаю и балдею. Ну, пока, я тебе из Чехословакии позвоню.

…Але, Нюра, я из Чехословакии. Тут одни чехословаки. И говорят по-чехословацки. Но все понятно. Вот, например, фамилия ПОспешил – это значит – поспешил. У них даже пословица есть: «Поспешишь – людей насмешишь». Ну, пока, я из Африки позвоню.

…Але, Нюра, я из – Марокко. Ну, с этим Марокко – одна морока. Здесь профсоюзные взносы тоже силой из зарплаты вычитают. Но берут кокосами. С носу – по кокосу. Обезьяну? Видел. Жрет апельсины. А на нас поплевывает. Ананас? Ананас пожевывает. А на нас поплевывает. Ты не знаешь, что такое апельсины? Они как хоккейные мячи. Но вкуснее. Нюра, а тут еще растут вечно зеленые эти… да не сугробы, а лимоны. Сугробы тут не растут, не могут. Жара. Хочут, но не могут. А эти лимоны: хочут – растут, не хочут – не растут. Чо хотят, то и делают. А кислые! Тьфу. Хорошо, что у нас вместо лимонов – грибы. Ну пока, я тебе из Манилы позвоню.

…Але, Нюра, я – из Манилы. Тут одни филиппинки. Такие мАлесенькие. Меньше нашего петуха.

Нюра, ты плачешь?.. Да никакая филиппинка меня не сманила. Я звоню с Манилы. А завтра из Америки позвоню. Пока.

…Але, Нюра! Я из Америки. Чо-то она мне не очень. Сами-то они хвастают: у нас все есть, у нас все есть. А где там? Я походил, посмотрел, даже самогона нету. Пьют какую-то, наверное, гадость. Виски и мартини. Ну, пока, я тебе из откудова-нибудь позвоню.

…Але, Нюра, я вернулся. Ну здесь, рядом, от зятя Степана звоню. Нюра, ты не обижайся, я вообще никуда не ездил. Я путевку сдал и на эти деньги мы со Степаном отдыхали. Где? А у него на кухне. У нас деньги кончились, и вот я вернулся.

Нюра, мы сейчас возьмем троллейбус и подъедем. Ты купи чего-нибудь за встречу. Я так по тебе соскучился.

Ночное шоу

– Легко ли быть молодым? – спросила билетерша Петровна деда Кузьмича.

– Да нелегко в восемьдесят-то лет. Но можно! – ответил Кузьмич, предъявляя билет на ночное шоу.

– И чего тебя тащит к молодежи?

– Влекет, Петровна, сильно влекет. Я поглядеть хочу. А глядеть-то я еще ой как могу!

В селе Обабково разворачивалось ночное шоу. Городской кооператив «Досуг» приобщал село к новой жизни.

Деревню лихорадило от сборов и приготовлений. На улице Силосоуборочной, в доме № 2 родители хлопотали вокруг сына. Отличник боевой и политической подготовки Иван Епифанов вчера дембельнулся на родину. Родину он не узнал: панки, рокеры, металлисты, ночные шоу – обалдеть!

– Мам, где я? – спросил Иван, как только приехал.

– Ты на родине, – ответила мама.

Когда Иван сказал родителям, что собирается на ночное шоу, отец обнял его и спросил:

– Патроны есть?

А мать добавила: