Гончаров и похитители

– Иваныч, только не больше двух глотков. Там спирт, настоянный на семи травах. Помогает почти мгновенно. На себе испытал. Самое главное, остановиться на двух глотках. Ты с тестем говорил?

– Ага, - отвинчивая пробку, ответил я.
– А ты-то почему такой свежий и благоухаешь, словно нарцисс? Спал сном праведника и всю ночь снились голые девки?

– Какое там девки. Спал урывками в дядькином доме на чердаке.

– А отчего же не на самой крыше, там удобнее. Зачем тебе это понадобилось?

– Надеялся, что ночью в дом нагрянут непрошеные гости, а тут я.

– Ну и что? Много народу приходило?

– Никого не было. Что Алексей Николаевич сказал?

– Он отпускает тебя на двадцать четыре часа, но не более того. Завтра у него самого назревают какие-то глобальные дела, и он строго-настрого велел тебе с утра быть в фирме и в форме.

– Ну и отлично, за сутки можно многое успеть.

– Можно, - глотнув живительной влаги, согласился я.
– Если знаешь, что делать.

– А разве мы не знаем?
– протягивая мне конфетку, удивленно спросил он.
– По плану у нас три встречи. С начальником и любовником Нины Андреевны, потом с ее сыном, Виктором, а потом и с ней самой.

– Это было вчера, а сегодня планы немного поменялись, - садясь в машину, сообщил я.
– Макс, мне тут ночью пришла в голову одна интересная мыслишка, и нужно ее как следует проработать. Случаем, ты не в курсе - твой дядюшка и Нина Андреевна развелись официально или просто дружненько разбежались?

– Чего не знаю, того не знаю, - выруливая со двора, честно признался Макс.
– Хотя это нетрудно установить по его документам.

– По каким документам?
– обретая способность мыслить, усмехнулся я. По тем самым документам, которые вчера не смогли отыскать оперативники?

– Ну тогда заехать в ЗАГС и попросить их поднять архив.

– И во сколько тебе обойдется поднятие этого архива? Там нынче такие куклы сидят, что смотреть боязно: где нет изумруда, висит рубин, где нет золота, болтается платина. Без стодолларовой бумажки они и разговаривать с тобой не станут.

– Это ты верно заметил, но зачем тебе понадобились эти сведения? Так ли уж они важны?
– притормаживая на светофоре, спросил Макс.

– Представь себе, важны, и даже очень. Помнишь, вчера мы касались вопроса о том, почему преступники не сожгли дом? И сами же на него ответили: потому что они были заинтересованы в его сохранности. Но заинтересован в нем может быть только тот человек, который имеет на него какие-то права. Кто может иметь такие права? Макс Ухов и бывшая жена, но при условии, что она с твоим дядюшкой не была разведена официально. Ты понял мою мысль?

– Понял, Иваныч, и какой у нас будет маршрут?

– В ЗАГС так или иначе нам заезжать придется, но сейчас еще рано, отложим его напоследок, а пока займемся парикмахерской "Локон". Ты знаешь, где она находится?

– Это самая дорогая и престижная парикмахерская в центре города. Там отлично стригут не только волосы, но и купоны, я имею в виду деньги.

В половине девятого мы подъехали к мраморным ступеням царства брадобреев и цирюльников. Несмотря на то что "Локон" официально начинал работу с девяти, входные стеклянные двери уже были приоткрыты. Миновав их, мы оказались в просторном холле, где серо-черный мрамор чередовался с зеркалами, а клиентов ждали уютные кресла, диваны и красочные журналы с фотографиями всевозможных голов и причесок.

– Простите, но мы открываемся только через полчаса, - объявила нам пухленькая девица в коротком голубом халатике и ажурном фартуке.

– Это ваше дело. Открывайтесь хоть в двенадцать, - важно заявил Макс. Нам ваши подстрижки до одного места. Ты нам вот что скажи, утка голубая, как нам пройти к Алексею Петровичу Бойчуку.

– Молодые люди, выйдите за дверь, - обиделась толстенькая мастерица.

– Во, Иваныч, видал!
– восхитился Ухов.
– Нас уже молодыми людьми стали называть! Приятно, только почему мы должны выйти за дверь, когда мы пришли к нашему старому кенту Алехе Бойчуку? Вот я нажалуюсь ему, как ты принимаешь гостей, и он тебя обязательно уволит. Куда ты денешься? Пойдешь на панель.

– Да что вы в самом деле...
– чуть не плача, зашлась в гневе пампушка.
– Что вы себе позволяете? Что я вам плохого сделала? Идите прямо по коридору и упретесь в дверь Алексея Петровича. Он недавно приехал.

Алексей Петрович Бойчук оказался маленьким юрким человечком, чем-то напоминающим хомячка. Он сидел в высоком крутящемся кресле в самом центре довольно большого кабинета за современным полукруглым столом и азартно что-то кому-то доказывал по телефону. Он был настолько увлечен своим занятием, что не сразу нас заметил. Только мое вежливое покашливание оторвало его от трубки.

– Что?
– удивленно посмотрел он на нас.
– Кто вы такие и что вам здесь нужно?

– Вы, дорогой Алексей Петрович, - сделав на лице приятность, направился я прямо к нему.
– Вы и ваше бесценное общество.

– Не подходите ко мне, - спрыгнув с кресла, отчаянно замахал он руками.
– Не подходите! У меня уже есть крыша.

– Сиди, суслик!
– весомо приказал Макс.
– Сиди и сопи в две дырки. Никто не собирается тебя крышевать. Мы пришли совсем по другому вопросу.

– По какому еще вопросу?
– Немного успокоившись, Бойчук вновь погрузился в кресло.
– Что вам от меня надо?

– Немного. Скажи-ка, Алексей, Алешенька, сынок, - усаживаясь напротив, хрипло пропел Ухов, - где и с кем ты провел позавчерашний вечер и последующую ночь?

– Это, знаете ли, нахальство, - вскипел от негодования Бойчук.
– Это нарушение конституции и прав человека. Я буду на вас жаловаться! Вы кто такие?

– Ребята лихие, - ухмыльнулся Макс, доставая красное удостоверение охранной фирмы "Сокол".
– Тебя устраивает такой документ? Если нет, то проедем с нами.

– Устраивает, - вжимаясь в кресло, пробормотал он.
– Но я не пойму, что вы от меня хотите? Чем я вам могу быть полезен?

– Прежде всего ответь на поставленный вопрос, где и с кем ты был позавчера вечером, а потом уже поговорим обстоятельно.

– Но, боже мой, да ни с кем я не был.
– От волнения он побурел.
– После работы я сразу поехал домой к жене и детям.

– Значит, имя Нины Андреевны Соколовой тебе ничего не говорит?

– Абсолютно ничего... То есть что я говорю! Конечно же... Она работает у меня дамским мастером, только и всего.