Гончаров и похитители

– Это в рабочее время, а после работы переквалифицируется в мужского и обслуживает твою персону. Я верно говорю? Чего замолчал-то?

– Мне просто нечего вам сказать, - брезгливо дернув носиком, поморщился он.
– Это чьи-то грязные инсинуации, обсуждать которые мне просто противно.

– В таком случае мы обсудим их с твоей женой. Алексей, Алеха, твой домашний адрес мне установить легче, чем твоим мастерицам побрить яйца очередного клиента. Прощай, болезный, я тебе не завидую, пойдем, Иваныч.

– Погодите, мужики, постойте.
– Резво соскочив с кресла, он закрыл своим тельцем дверь.
– Ну зачем же вы так сразу?.. Не по-мужски получается...

– Ладно, колись, - возвращаясь в исходную точку, разрешил Ухов. Только конкретно и коротко, на все и про все даем тебе десять минут.

– Может быть, по граммуле коньяка?
– облизывая губы и не зная, с чего начать, предложил нам Бойчук.
– У меня хороший...

– Обойдемся без коньяка, - обрезал его благие начинания Ухов.
– Давай без вступления, а только по существу.

– Не знаю, зачем вам понадобилось лезть в мою личную жизнь, но я действительно иногда встречаюсь с Ниной Андреевной, и мы вместе с ней проводим некоторое время.

– За игрою в бридж?
– криво оскалился Макс.

– Ну зачем же вы так...
– делано смутился главный брадобрей.
– Да, у нас с ней небольшой служебный роман. Только не нужно все опошлять.

– Короче, в котором часу ты приволокся к ней позавчера вечером?

– Чтобы вам не соврать... Дай бог памяти...
– наморщил он лоб.
– Я пришел часов в девять или около девяти. Посчитайте сами. Последний клиент и мастера ушли в десять минут девятого. Парикмахерскую я закрыл в восемь двадцать, поставил на сигнализацию и поехал к ней, но по дороге зашел в магазин, где купил колбаски, ветчинки и балычка. На это у меня ушло минут двадцать, да плюс дорога заняла минут пятнадцать. Значит, к Нине Андреевне я приехал никак не позже девяти часов. Но к чему такая точность?

– Не твое дело. Что было дальше?

– А то вы не знаете, что бывает дальше. Я принял душ, потом мы накрыли стол и совсем было собрались ужинать, но тут Нина обнаружила, что ее запасы коньяка закончились. Недолго думая она собралась и сбегала за бутылочкой. Мы немного выпили и как следует закусили, ну а потом, сами понимаете, занялись сексом. Вот вам и все. Проснулся я только наутро и тут же позвонил жене, наврал ей с три короба про очередной затяжной преферанс и верную мужскую дружбу.

– В котором часу твоя любовница пошла за коньяком?

– Десяти еще не было. Наверное, она ушла минут без пятнадцати.

– Как долго она отсутствовала и когда вернулась назад?

– Где-то через полчасика.

– Вы всегда остаетесь у нее на всю ночь?
– принял эстафету допроса я.

– Нет, очень редко, только когда изрядно переберу.

– Какая у вас, по вашим меркам, норма?

– Граммов двести- двести пятьдесят, и, как правило, я этой границы не перехожу.

– Почему же перебрали позавчера?

– А бог его знает. Вы же мужики. Сами все прекрасно понимаете.

– Когда вы заснули?

– Сразу же после того, как...

– А не во время того, как?..

– Нет, это я отлично помню. Я все сделал качественно и профессионально.

– Вы просыпались посреди ночи?

– Нет, говорю же вам, что очнулся только утром, часов в семь.

– И что вы увидели?

– А что можно увидеть наутро? Грязный стол с объедками, пустые бутылки и некрасивую, неухоженную женщину рядом.

– Вы сказали, пустые бутылки? Значит, их было несколько?

– Да, одна из-под сухого вина, которое пила Нина, а вторая моя, коньячная.

– Значит, вы превысили свою норму в два раза?

– Выходит, что так.

– А вы достаточно хорошо помните, что расправились один с целой бутылкой?

– А то как же?
– с некоторой гордостью ответил Бойчук.
– Утром-то она оказалась пустой и никчемной. А кроме меня и Нины, в доме никого не было.

– Не кажется ли вам, что ваша подруга постаралась основательно вас накачать?

– Я бы так не сказал. Скорее пил по собственному желанию.

Помолчали.

– Ладно, Фигаро хренов, живи покуда, если понадобишься, мы тебя еще навестим, - сумрачно пообещал Макс, выходя за дверь. Многозначительно посмотрев хозяину в глаза, я последовал за Уховым.

– Иваныч, ну и что ты скажешь по поводу этого суслика?
– отъезжая от салона, полюбопытствовал он.
– Поделись впечатлениями.

– Дерьмо, - коротко определился я.
– Только не пойму, кто из них врет она или он?

– Ты о чем?

– Все о том же. Тебе не хуже меня известно, что вчера вечером у нее оставалось полбутылки коньяка, который она и пыталась нам влить. Однако, по словам Бойчука, получается совсем другая картинка. Когда он пришел к своей подруге, у нее не было ни капельки спиртного, и именно поэтому она побежала в магазин и купила бутылку, которую он, по его же словам, опростал до донышка. Спрашивается, откуда в таком случае у нее и для нас нашлось двести пятьдесят граммов этого вонючего коньяка? Купила перед нашим приходом и потихоньку вылакала половину? Извини, но на алкашку она не похожа. Как объяснить такое положение дел?

– Ну был небольшой загашник, делов-то. Однако на этот вопрос лучше всего ответит она сама.

– И в очередной раз наврет с три короба. Нет, Макс, давай-ка мы сами попробуем пораскинуть мозгами, какой у них там расклад получился.

Первая версия: начатая бутылка коньяка у Нины Андреевны действительно давно стояла в баре, но она прекрасно понимала, что этой дозой своего хозяина она не свалит. А свалить его с ног ей было нужно во что бы то ни стало. Зачем? Затем, что ей было необходимо отлучиться на довольно продолжительный период времени, но так, чтобы кто-то мог подтвердить ее постоянное присутствие в доме. Лучше всего на эту роль подходил до бесчувствия пьяный человек. Представь себе его состояние: вырубаюсь - баба под боком, просыпаюсь - баба под боком. Все шито-крыто, и он в полной уверенности, что с ним она проспала всю ночь. Его и убеждать не надо. Короче говоря, ей был необходим одураченный свидетель. Но спиртного для этого у нее недостаточно. Не знаю, почему так получилось. Возможно, она рассчитывала, что коньяк он прихватит с собой, возможно, думала, что ее запасы более существенны, но, так или иначе, ей пришлось бежать в магазин и покупать целую бутылку, которую она и влила в своего возлюбленного. Ну а потом, с чистой совестью, прихватив подельников, поехала бомбить твоего дядюшку. После того как по ее просьбе он открыл ворота, она передала его в руки своих дружков и под утро вернулась домой.

Второй вариант этой версии почти не отличается от первого и выглядит примерно так: у Нины Андреевны действительно не было коньяка, и она в самом деле была вынуждена бежать за ним в магазин. Когда они сели за стол и выпили по рюмочке, она незаметно подсыпает своему шефу снотворное, от которого он благополучно скисает у нее под боком, ну а дальше все развивается как и в первом случае.

И наконец, вариант номер три. Он мне не особенно нравится, но право на жизнь тоже имеет. Вполне возможно, что Алексей Петрович и Нина Андреевна действовали сообща и по ранее разработанному плану. Тогда и их вранье не что иное, как коллективно выдуманная легенда. Какая из этих версий тебе больше нравится?