Гончаров и похитители

– Господи, Коленька!
– сорвавшись с места, заголосила Анфиса Андреевна и, упав на безжизненное, скрюченное тело мужа, вцепилась в него мертвой хваткой.

– Уберите ее, ребята, только поделикатней, - отворачиваясь, распорядился Шагов.

Разогнав мгновенно собравшуюся толпу любопытных соседей, два оперативника с трудом оторвали окаменевшую женщину от трупа и почти на руках отнесли домой.

Засучив рукава и натянув перчатки, за дело взялся Корж.

– Ну что там у тебя, Иван Захарыч?
– заглядывая ему через плечо, нетерпеливо спросил Фокин.
– Ну вот, как я и ожидал, крови опять не видно. Ты смотри внимательней. Входное отверстие должно быть едва заметным.

– Васильич, ты бы отошел куда подальше, - недовольно проворчал Корж, всем своим телом защищая свою добычу.
– Я же тебе не советую, как и где ловить воров. Погоди, вот тебе твое входное отверстие!
– задрав на спине покойника кофту, рубашку и майку, Корж торжественно показал на крохотную, едва заметную ранку под левой лопаткой.
– Надеюсь, ты теперь удовлетворен?

– Вполне. Можешь увозить и терзать своего клиента дальше. Да не затягивай, завтра утром я должен знать, в котором часу наступила смерть.

– Какой ты быстрый, Васильич. Так не получится, а приблизительное время я могу сказать хоть сейчас. Ориентировочно его замочили от двадцати четырех до двух часов ночи, как и твоего незабвенного Васю. Ну, бывайте! Желаю поскорее распутать это дело. Ребятушки, навались, груз в машину.

– Владимир Васильевич, может быть, мне съездить с ними?
– провожая взглядом удаляющуюся труповозку, спросил Шагов.

– А зачем, Саша, там и так все понятно. Лучше посидим и обмозгуем это дело на месте. Может быть, опера что-то новенькое подбросят. Ребята, пробегите по соседям, чем черт не шутит, возможно, кто-то страдает бессонницей или ночью выходил в сортир и кое-что заметил. Надежда маленькая, но все же попытайтесь. Если что, мы в шестнадцатом доме. Там вам тоже нужно все тщательно осмотреть. Ну что, други?
– усаживаясь во главе стола, спросил он ехидно.
– Коля-то тоже крякнул? Какие будут соображения?

Шагов и я промолчали. Вызвался говорить Ухов.

– Тут недавно Гончаров высказал две предположительные версии, но обе они имеют свои слабые стороны, однако исходя из них мы и нашли тело Степанова.

– Хотелось бы их услышать, - брезгливо отодвигая стакан самогонки, посмотрел на меня Шагов.
– Константин Иванович, мы вас слушаем.

– Так там и слушать нечего, - кляня Макса за его длинный язык, ответил я.
– Мне и самому они кажутся несостоятельными, но раз вы настаиваете, то извольте.

Почти слово в слово я пересказал им свои соображения.

– Ну ничего нового ты нам не открыл, - разочарованно протянул Фокин. Все это мы и без тебя прекрасно понимали. А твоя первая версия вообще полная чепуха. Получается, что дядя Паша у нас чуть ли не ангел во плоти. Спал себе алкашик и ничего вокруг не замечал. Я правильно тебя понял?

– Именно так, спал и ничего вокруг не замечал.

– Полная ерунда. Я уже вам говорил, как пятнадцать лет тому назад он точно так же запорол своего корешка. Это ты учел?

– Нет, тогда я этого еще не знал, но все равно мне кажется, что на сей раз он не имеет к убийству никакого отношения.

– Да брось ты пороть ерунду, хотя половинка окровавленного полотенца, найденная вами на даче, заставляет думать, что действовал он не один, а с подельниками.

– Он сознался в убийстве?

– Держи карман шире, от него дождешься, десять лет зону топтал и на тебе, так сразу взял и сознался. Ничего, раскрутим. Никуда он от нас не денется, тем более что появились новые факты. Сегодня уже поздно, а завтра нужно обязательно послать на дачу толковых ребят. Макс, пойди выгляни, где они там застряли?

– Здесь мы, товарищ подполковник. Можно войти?

– Входите и прямым ходом в дом. Посмотрите, может быть, найдете что-нибудь любопытное. Макс, помоги ребятам разобраться, что к чему.

Ничего любопытного, кроме того, что вместе с дядькой из дома исчезли все документы, оперативникам обнаружить не удалось, и в девятом часу мы распрощались, чтобы наутро встретиться вновь.

* * *

– Ладно, Иваныч, - доставляя меня к самому подъезду, грустно отвесил челюсть Макс.
– Бывай, чего уж тут... Авось разберемся.

– Может быть, зайдешь? В этом доме, несмотря на твой зверский вид, тебя приемлют. Пойдем, Макс, с тестем перетолкуем...

– Иваныч, все это ерунда на сливочном масле, не мне тебе говорить. Мы не нашли "мокрушника" по свежим следам, а теперь хрен знает как он проявится. Но найти его я должен. Придется мне раскатывать свой трафарет одному. Скажи тестю, что я завтра на работу не выйду.

– Максим, "уже падают листья, а осень в смертельном бреду...". Что ты замыслил на ночь глядя?
– высокопарно, в парах самогона, поинтересовался я.
– Не хило ли одному будет? Родимый, не потребуется ли вторая рука, а то ведь я могу подмочь...

– Такая система, Иваныч: или они нас, или головой об таз.

– Красиво говоришь, Ухов, бархатно, но скользко, а когда скользко, то, как правило, падаешь и вышибаешь себе мозги. Куда ты намылил лыжи?

– Такая у меня задумка, Иваныч, - откряхтев, признался Макс, - хочу немножко потрясти дядькиных рабочих, может, чего знают...

– И ты, сайгак однорогий, решил ехать без меня?
– воодушевленный новым предложением, возмутился я.
– Ты лесной человек по имени Орангутанг или, как сейчас говорят, Орангутан. Почему ты решил, что без Константина Ивановича Гончарова ты сможешь вполне обойтись?

– Нет, все нормально, но мне показалось, что ты перебрал.

– Тогда запоем песню "Врагу не сдается наш гордый "Варяг"..." и вперед!..

– Как скажешь, шеф, - как родному, усмехнулся он.
– Там грязно...

– Перебьемся. "Не гони меня туда, где под грязным сводом моста плещет мутная вода". Учти, классику декламирую. Анну Ахматову тебе, стоялому жеребцу, читаю, слышишь, как вольно льется стих из моей груди!?

– Слышу, как и две ошибки слышу.

– А ты наглец. Исправлять мастера Гончарова - это бестактность. Ладно, шпарь на бреющем полете. Вперед на люмпен-бастионы.

– Тужур, тужур, авек плезир. Держись, Иваныч.

Завизжали скаты, вдавливая меня в подушку сиденья, полетела машина, ведомая осерчавшим аргонавтом Уховым.

– Ух ты!
– задыхаясь, только и мог вымолвить я.
– Не протарань прохожих. Где проживает это вражье племя?

– На втором огороде, а впрочем, ты сам скоро будешь иметь счастье с ними встретиться. Сразу предупреждаю - мужики заносчивые и грамотные. Не советую вступать с ними в полемику.