Гончаров и похитители

– Значит, этого зверя зовут Зигфрид?
– кивнув на барбоса, спросил Фокин.
– Ну а ты, как я понимаю, Брунгильда?

– Нет, меня зовут Валентина, - не поняв замысловатого комплимента, простодушно ответила она.
– А что вы делаете возле моего дома и кто вы такие?

– Налоговая инспекция, - шаркнув ножкой, ответил Фокин.

– А какого черта налоговая инспекция приперлась к моему дому? Я нигде не работаю, дом мне достался после смерти матери, и я ничем вам не обязана, так что дуйте отсюда, пока штаны целы.

– Нехорошо, Валюшка, так разговаривать со старшими, - укоризненно покачал головой подполковник.

– Мы ведь не к тебе пришли. Нас интересует твой хороший товарищ и близкий друг Леонид Луганский.

– А почему вы приехали ко мне? Ищите его дома.

– Искали, но его там нет. Мать предполагает, что он у вас, потому мы и приехали.

– А что вы от него хотите?
– насторожилась девица.
– Он, как и я, нигде не работает, а значит, взять с него нечего.

– Как это не работает?
– ужасно удивился Фокин.
– А по нашим данным, очень даже работает. Он ведь трудится на автостоянке. Ночью дежурит по нечетным числам - такую информацию мы получили совсем недавно.

– Полная чушь. Кто и когда вам это сказал?

– Хозяин стоянки Вадим Хачатурович Погосян, - открыв записную книжку, сказал Шагов.
– А сообщил он нам об этом первого сентября.

– Он накручивает вам уши, - облегченно засмеялась Радченко.
– Ленчик почти каждую ночь проводит со мной, а уж в ночь с тридцать первого августа на первое сентября, это я помню точно, он уехал от меня только под утро.

– А почему вам это так запомнилось?

– По качану, - дерзко ответила девица.
– Потому что в ту ночь на нашей улице завалили двух мужиков.

– А кто завалил, ты, что ли?
– Не удержавшись, Фокин игриво ущипнул ее за щечку.
– Ух ты, какая девочка-вамп! Гроза мужиков и горе их жен. Ну-ка, сознавайся, Валюха, это ты мочканула тех мужичков?

– Ага, как будто бы других развлечений у меня нет! Слава богу, у нас с Ленчиком по ночам есть дела поважнее, - сексапильно и завлекающе рассмеялась разбитная девица.
– У моего пацана энергии на двоих хватит. Вам и вдвоем его не догнать.

– А может, попробуем?
– тоскливо спросил Фокин.

– Нечего пробовать, с вами и так все ясно, канайте, дедушки, к своим бабушкам.

– Старый конь борозды не испортит, - вдумчиво предположил Фокин.

– Но и глубоко не пашет. С вами все ясно, идите отсюда, старые перезвоны.

– Что из этого следует?
– садясь за руль, спросил Фокин.

– То, что мы с вами старые перезвоны, - рассмеялся Шагов.

– Я про другое, - поморщился начальник.
– Из этого следует, что Граф говорил нам правду, а значит, к убийству Васьки и Николая он действительно не причастен. Резюме?

– Надо рыть дальше.

– Вот и рой, у тебя это хорошо получается.

– Владимир Васильевич, а не проехать ли нам заодно и на улицу Кондратия Булавина к Дине Давлятовой? Это недалеко. Что-то она меня беспокоит.

– Хорошая мысль, - разворачивая машину, согласился Фокин.
– И главное, своевременная. Может быть, труп того чижика до сих пор купается в холодной ванне.

* * *

Трупа в квартире Давлятовой не было, как не было и самой Давлятовой. Дверь им открыла седенькая, подслеповатая старушка в массивных плюсовых очках. Через их лупы ее глаза казались огромными, да и сама она здорово смахивала на взъерошенную старую сову. Назвалась она Брюхановой.

– А в чем дело, молодые люди?

– прошамкала она, с интересом наблюдая, как два породистых мужика обнюхивают ванну.
– У меня ничего не течет.

– Пора бы уж, бабуля, - хамовато заржал Фокин.
– Двадцать первый век на носу, а ты, наверное, еще в девятнадцатом родилась.

– Господа, вы ведете себя не лучшим образом, - поджала она губы. Соизвольте немедленно извиниться. Между прочим, я родилась в тысяча девятьсот пятнадцатом году, и мне только недавно исполнилось восемьдесят пять лет. Зовут меня Анастасия Александровна, и я не люблю, когда меня называют бабулей, бабусей или бабушкой. Да и внуков у меня нет, несмотря на то что есть взрослая дочь.

– Ух ты!
– восхищенно присвистнул Фокин.
– Из вас еще отличная невеста получится!

– Да, я недавно познакомилась с приличным человеком, но о свадьбе не может быть и речи. Меньше года назад он похоронил свою жену, и с его стороны было бы по меньшей мере бестактно делать мне предложение.

– Ради бога, извините нас, уважаемая Анастасия Александровна, виновато поклонился Шагов, принимая на себя хамство начальника.

– Вы молоды, и я вас извиняю, но позвольте поинтересоваться, с какой целью вы нюхаете мою ванну? Я приехала только вчера и ванной еще не пользовалась.

– Это хорошо, Анастасия Александровна, - поднимаясь с колен, одобрительно потер руки подполковник.
– И я прошу вас не пользоваться ею вплоть до прихода наших криминалистов. Я пошлю их к вам сразу же, как вернусь на службу.

– Хорошо, но все же какова цель вашего визита?

– Знаете, Анастасия Александровна, есть известная поговорка, которая не раз себя оправдала: чем меньше знаешь, тем дольше живешь.

– Нет, молодой человек, позвольте с вами не согласиться. Мы существа мыслящие, а значит, нам дано от Бога всю жизнь до чего-то допытываться и что-то узнавать.

– Возможно, но сейчас мы эту тему опустим, а поговорим о вашей квартирантке Дине Давлятовой.

– А что о ней говорить? Плохо воспитанная девушка дурного поведения. Я очень жалею, что пустила ее на квартиру. Пройдите, пожалуйста, на балкон и посмотрите - там лежит сломанный стул, который я покупала в Ленинграде еще до войны. Это был прекрасный, крепкий стул, и мне его очень жаль. Сломала его Дина или ее многочисленные поклонники, которые, по словам соседей, менялись у нее чуть ли не каждый день. Вы не поверите, но она мне за нанесенный ущерб даже не заплатила, как не заплатила и за целый месяц проживания в моей квартире. Это просто ужасно, что за молодежь нынче пошла, - семеня вслед за сыщиками, убивалась бабулька.

– Да, со стулом она расправилась лихо, - многозначительно глядя на Шагова, оценил поломку стула Фокин.
– Анастасия Александровна, мы вам сочувствуем, но хотелось бы по этому поводу задать вам несколько вопросов.

– Если они не будут носить провокационного характера, то я к вашим услугам.

– Отлично, госпожа Брюханова, - закрывая балконную дверь, улыбнулся Фокин, - дело тонкое, но я думаю, что за чашкой чая мы его разрешим.

– Если бы я могла предложить вам чай, то я бы давно это сделала, но у меня абсолютно ничего не осталось после нашествия этой орды. Вы мне не поверите, но даже куска хлеба в этом доме нет, а пенсию нам дают только десятого числа.