Гончаров влезает в аферу

– А зачем тебе, белке неразумной, нужно было его посвящать в наши интимные дела?

– Во-первых, интима еще не было и, возможно, не будет. А во-вторых, посвятили его вы, Костя-сан. Он кабинеты все прослушивает, не говоря о приемной.

– А то, о чем мы будем говорить, он тоже узнает?

– Да, мой господин.

– Ну ты и стерва.

– Да, мой господин.

– Почему?

– Он платит мне деньги.

– Ну Бог с тобой! За более тесное знакомство!

Мы выпили.

– А если я тебя трахну, ты тоже расскажешь?

– Нет, ему это будет неприятно.

– Какая забота, - умилялся я.

– А ты Лийку хорошо знала?

– Есть два ответа.

– То есть?

– Если говорить, как приказывал шеф, то не знала совсем. А если в действительности, то знала, и даже очень хорошо.

– И что же тебя заставляет нарушить приказ начальника?

– Любовь к истине и боязнь за Лию.

– Какая боязнь?

– Не знаю.

– Поэтому ты и пришла?

– Не знаю.

– Кто тебя рекомендовал в фирму?

– Никто, сама пришла.

– Врешь!

– Да! Но это существенно.

– Что существенно?

– Лия.

– Ей что-то грозит?

– Не знаю. Может быть.

– Откуда она?

– Из Эйска.

– Где родители, родные?

– Под Эйском.

– Точнее.

– Не знаю.

– По каким городам совершали они свое свадебное турне?

– Золотое кольцо и...

– Что?

– Ничего. Я пошла, уже поздно.

– А как же?..

– Пока никак. А вот если бы Степан Ильич узнал, что мы переспали, то было бы неплохо.

– Ничего не понимаю. Я провожу.

– Нет, не нужно.

Дверь за ней закрыться не успела: на пороге стояла Ленка, как солдат на вошь глядя на удаляющуюся изящную спинку кореянки.

– Эт-то что?
– Она гневно ткнула перстом во мрак лестничных пролетов.

– Чио-Чио-сан, наиприятнейшая девочка.

Тщательно закрыв дверь и оглядев остатки пиршества, Ленка ядовито поинтересовалась:

– Ну и как у нее? Говорят...

– Слухи подтвердились, - произнес я голосом трагика, - перпендикулярно от нормы.

– Скот!
– Секунду подумав, она пнула ногой жиденький столик. Потом со злорадством поглядела на осколки посуды и на "Морозоффа", в конвульсиях выталкивавшего из горла последнюю свою кровь.

Но мне сейчас было не до "Морозоффа": я заметил аккуратно сложенный листок бумаги размером со спичечную этикетку. Очевидно, он находился под чашкой Чио-сан.

Не обращая внимания на ядовитое Ленкино шипение, я развернул клочок и прочел: "Северное шоссе, 10-й километр. "Белая вода", дача К. Пушкина. 2А, Эйск".

– Вот сучонка!
– воскликнул я.

А про себя подумал: раньше взять бы тебя за шкварник, да в ментовку, да позвать Ваньку Наумова - был у нас такой лейтенантик. Все бы ласточка выложила как на духу - или как там у них...

– Вот сучонка!

– Это ты мне? Это ты мне?
– шипела, приплясывая вокруг меня, Ленка. Это ты мне?

– Тебе, тебе. Успокойся!

* * *

Ощущение ирреальности навалилось с новой силой. Похоже, вся князевская шарашка решила тянуть меня за нос. Навязать роль Буратино, постоянно подбрасывая мне фальшивый ключик, да еще от множества дверей. Врут все, а зачем? Дают деньги, но с условием вконец меня запутать. Что делать? Не правильнее ли, приняв условия игры, спокойно поплыть по реке уже выдуманной Князевым легенды, с удовольствием лакомясь тоненькими кружочками "лимона"? А вдруг это живец, вдруг меня, как дуру-рыбину, заглотившую его, вот-вот начнут тащить, чтобы в уху... М-да... "Если хочешь быть майором, то в сенате не служи..." И еще эта восточная шлюшка. Потрясла меня, как миксер, поставила на уши, потрясла еще и опять перевернула. Верить ей или нет? То, что она доложит Князю, - это факт, но насколько подробно и детально вопрос. Лучше ей не верить! Хотя она могла именно на это и делать ставку. Чертовщина какая-то!

Баба деньги слямзила, и они спектакль мне показывают, сижу в первом ряду да с пряником в зубах. И вообще, кто такая эта Лия? Один говорит шлюха, другой - обратное.

– Ты меня любишь?
– в ухо замычала Ленка.

– Ага, отстань!

Она обиделась и ушла на кухню. "Нет чтоб домой", - подумал я, стараясь сосредоточиться. Лия Георгиевна - кто она такая? Пусть ответит человек незаинтересованный.

Я поднял трубку. Набрал номер старого знакомого, преподавателя иняза, выпивохи и бабника.

– Але.

– Еще рано, - опережая события, предупредил я, - только десять! Костя говорит. Извини за беспокойство.

– Ничего, капитан, выкладывай.

– Ты знал такую Лию Георгиевну?

– Герр? Конечно. У нас училась.

– Она что, дочь Соломона?

– Нет, немка.

– Как на передок, слаба?

– Да ты что!
– Он зашелся от возмущения.
– Мне даже не дала, неделю ее за собой таскал. Ни в какую!

– Охарактеризуй.

– Педантична. Грамотна. Умна. Порядочна. Не скажешь, что из деревни.

– Из какой?

– Откуда-то из Сибири. Медвежий угол. Поселок какой-то.

– Как училась?

– Немецкий, английский - говорит и пишет свободно. Французский прилично.

– Скажи: могла ли она написать "козел" через "а", "не ищи" - через "и"?

– Описка возможна. Ошибка? Ошибка исключена.

– Хорошо. Последнее. Как пишется "оревуар" и что точно означает?

– "Au" - "до", "revoir" - "свидание". То есть "до свидания". Или "до скорого".

– Спасибо. Когда пикничок соберем?

– Дело хорошее. А зачем тебе Лийка понадобилась?

– Да так. Au revoir!

* * *

Что ее заставило писать с ошибками? А если она вообще никуда не собиралась? Не собиралась, но уехала. Или увезли силой? Тогда становятся понятными орфографические ошибки. Возможно, она сообщала о себе таким образом, давала знак не верить первому впечатлению от ее записки. Нормально.

Теперь два адреса, что оставила раскосая бестия. Или информация исходит от Князя, или это инициатива Чио-сан. Надо проверить хотя бы ближайший - это, очевидно, дача Князева.

Это нетрудно было проверить. До Чистова, бывшего князевского соратника, удалось дозвониться довольно быстро.

– Глеб Андреевич, добрый вечер! Гончаров.

– А-а! Здорово! Чего вдруг?

– Да вот в баньке захотел попариться. Как, свою-то выстроил?

– Нет, не успел.

– Может, к Князю напросимся? У него дача у "Белой воды"?

– Ага. Да ну его... Лучше уж к соседу. Подъезжай завтра ко мне в десять.

– Спасибо. Буду.

Дача-то Князева, а что толку? Но посмотреть ее не вредно.