Гончие смерти

Буйсил посмотрел на крынку с волхвовым варевом, снова перевел взгляд на клетку и спросил:

– И что ж, он так все время спит?

– Почему же все время? Иногда просыпается. Но ненадолго.

– А он что-нибудь говорит?

– Говорил бы, коли б мог. Да только слова человечьи давно позабыл. – Кряж тоже посмотрел на клетку и вдруг весело спросил: – А хошь посмеяться? Вот, гляди.

Довольный тем, что в его скучной, монотонной службе появилось хоть какое-то разнообразие, молодой охоронец встал с лавки и подошел к клетке. Затем просунул между железными прутьями бердыш и ткнул узника в бедро. Узник вздрогнул и испуганно забормотал что-то во сне.

– Видал? – засмеялся Кряж. – Сейчас еще раз!

Буйсил, воспользовавшись тем, что ни Кряж, ни Миляй на него не смотрели, достал из кармана щепотку травы, поднес к лицу и сильно дунул. Сухая трава взвилась в воздух. А в следующий миг лежащий на лавке бородатый тощий человек вдруг открыл глаза.

Молниеносным движением узник схватил бердыш и резко потянул его на себя. Кряж, судорожно вцепившийся в бердыш и не отдавший бы его даже под страхом смерти, шмякнулся лицом о железный прут и вскрикнул.

Миляй в одно мгновение вскочил с лавки и бросился своему молодому товарищу на помощь. Пока охоронцы боролись с изможденным узником, у которого невесть откуда взялись силы для сражения, отрок Буйсил скользнул к столу и бросил в кувшин с «волхвовым варевом» щепотку сухой травы.

Наконец, борьба закончилась полной победой охоронцев. Узник рухнул на пол с ободранными руками.

– Сволочь! – яростно выкрикнул Кряж.

Он снова просунул бердыш между прутьями решетки и несколько раз изо всех сил ткнул распростертого на полу человека оконечником. Один из ударов разбил узнику лицо, и на пол брызнула кровь.

– Охолони! – крикнул Миляй и схватил молодого охоронца за руку. – Насмерть забьешь!

– Собака! – злобно выругался Кряж и плюнул в узника сквозь решетку.

– После с ним поговорим, – успокоил его Миляй. – Когда снова заснет.

– И что вы с ним сделаете? – поинтересовался у него за спиной отрок Буйсил.

– Чего сделаем? – Кряж усмехнулся. – Да уж мы знаем, чего. Этот гад три раза меня кусал! И за каждый раз я оставил у него на руке отметину.

Отрок подошел к клетке и внимательнее вгляделся в распростертого на полу седовласого, бородатого доходягу. Штанины на его ногах задрались, и на оголенных голенях Буйсил увидел красные шрамы от ожогов.

– Вы жжете его огнем? – тихо спросил отрок.

– Жжем, – с холодной злобой в голосе ответил Кряж. – И сегодня мы устроим ему такое, что он у нас три седьмицы будет стонать от боли.

Буйсил нахмурился и тихо спросил:

– А что будет, если он когда-нибудь выйдет?

Миляй и Кряж переглянулись.

– Мал ты, Буйсилка, – снисходительно сказал отроку Миляй. – Мал да глуп. Нешто не знаешь, что из Мории одна дорога – в царство Нави?

– Живым отсюда никто из узников не выходил, это точно, – подтвердил охоронец Кряж.

«Кафтанник» хотел еще что-то добавить, но не успел. Что-то гулко ударило его по голове, и он потерял сознание.

* * *

Лесана взглянула на Буйсила и сказала:

– Молодец, парень.

Тот, однако, ничего не ответил. Он стоял перед клеткой неподвижно, и глаза его были пусты.

– Этого… – Лесана указала Хлопуше на молодого охоронца Кряжа, – мы возьмем с собой. Укажет нам дорогу через подвал. А второго придется убить.

Лесана, сжимая в руке свой небольшой, обоюдоострый меч, повернулась к лежащим на каменном полу охоронцам.

– Стой, Лесана! – сказал Хлопуша.

Девушка замерла с занесенным надо головой Миляя мечом и вопросительно покосилась на здоровяка.

– Зачем убивать? – хмуро пророкотал здоровяк. – Давай просто свяжем его и бросим в клетку.

– Волхвы не пощадят его, – возразила Лесана. – Они будут мучить и пытать бедолагу, пока тот не умрет от боли и страданий. А я убью его быстро.

Хлопуша сдвинул брови и возразил:

– Когда-то Первоход сказал мне, что у каждого человека должен быть шанс.

Лесана метнула на бородатого доходягу, лежащего в клетке, насмешливый взгляд.

– А сам-то он часто давал шанс темной нечисти?

– Нечисти – нет. Но людям давал. Даже самым страшным своим супротивникам.

Несколько секунд Лесана размышляла, затем опустила меч.

– Будь по-твоему. Вяжи ему руки и ноги, а я пока дам Первоходу целебной травы. Нужно согнать с его век сонную одурь.

Минуту спустя Хлопуша поднял седовласого доходягу с пола и легонько обнял его.

– Глеб! – дрогнувшим голосом проговорил здоровяк. – Глеб, как я рад тебя видеть!

Он растроганно шмыгнул носом, но Первоход лишь слабо застонал в ответ. Богатырь отпрянул и внимательно оглядел своего товарища.

– О боги, в кого эти гады тебя превратили! – с болью в голосе воскликнул он. – Дружище, ты меня не узнаешь?

– Он никого сейчас не узнает, – сказала Лесана. – Думаю, он все еще бродит в царстве кошмаров.

– Но ты ведь дала ему траву!

– Дала. Но трава действует не сразу. Пройдет время, прежде чем Первоход окончательно проснется.

Хлопуша снова вгляделся в лицо товарища. Брови его дрогнули, и он с горечью проговорил:

– Глаза Первохода схожи с глазами упыря. Жив ли он вообще?

– Он жив, – сказала Лесана. – Я и отсюда слышу, как бьется его сердце.

– Леший, леший, леший… – со слезами в голосе промычал Хлопуша. – И почему я не пришел за ним раньше?

– Хорошо, что не пришел, – сказала Лесана. – Будь ты один, ты бы сгинул в этих лесах.

– Это верно, – нехотя признал здоровяк, вспомнив о чудесах, которые вытворяла Лесана.

– Нужно выбираться отсюда, пока волхвы или охоронцы нас не нашли, – холодно проговорила девушка. – Тебе придется нести Первохода, здоровяк.

– Да-да, – поспешно кивнул Хлопуша. Смахнул с ресниц слезу и тихо пробормотал: – А я еще приволок ему меч. О чем я только думал?

С величайшей осторожностью поднял он Первохода на руки. Лесана тем временем занялась молодым «кафтанником». Склонившись над ним и вглядевшись в его лицо холодным, острым взглядом, она властно приказала:

– Очнись, охоронец!

Кряж тут же открыл глаза.

– Ты должен вывести нас отсюда незамеченными, – так же властно и спокойно сказала Лесана. – Знаешь ход через подвал?