Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)

– - Отряд, слушай приказ!
– - объявил Пастухов.
– - Группа первая: Пастухов, Мухин, Хохлов. Старший Пастухов, за него -- Хохлов. Вторая группа: Перегудов, Злотников, Ухов. Старший Перегудов, замещает Злотников. Вопросы есть?

– - Принято и подписано, -- кивнул Иван.

– - Разлучаться неохота, -- поморщился Мухин. Остальные промолчали.

– - Ну а кому куда?
– - спросил Боцман.

– - А спички на что? Давайте тянуть, -- сказал Иван.

* * *

Роберт Николаевич Стенин, месяц назад назначенный новым генеральным директором НПО "Апогей", в этот июньский день приехал на работу около восьми утра.

Он уже вполне освоился в кабинете своего бывшего начальника, академика Черемисина, и чувствовал себя в нем превосходно. Сколько лет мечтал он о том, чтобы возглавить фирму! И вот сбылось, осуществилось.

Наследство после Черемисина ему досталось огромное -- прославленное на весь мир особое конструкторское бюро, мощнейшая экспериментально-лабораторная база, монтажно-сборочные цеха, испытательный полигон...

Отношения Стенина и Черемисина были, что называется, непростые.

Блестящий конструктор и инженер, чье имя вошло во все энциклопедии, создатель нескольких поколений лучших ракетных двигателей, Андрей Терентьевич был человеком настроения и вдохновения. Он терпеть не мог работы административной, всякой хозяйственно-организационной рутины, всего того, в чем его первый заместитель, профессор Стенин, оказался куда способнее, он в этом был как рыба в воде.

Не сговариваясь, они поделили обязанности, и много лет отлично дополняли друг друга. С радостью свалив на своего первого заместителя массу мелких и нудных проблем, академик всецело отдался работе над последним и самым дорогим своим детищем -- гигантским жидкостным двигателем нового поколения. А Стенин надежно и безропотно тащил свой тяжелейший воз. В вопросы научные, инженерные, конструкторские он вникал лишь в той мере, в какой это требовалось, чтобы обеспечить бесперебойную работу всех служб, отделов и подразделений объединения. По сути дела, он был исполнительным директором комплекса с огромными правами, возможностями и полномочиями, и если бы не наступление новой эпохи и новых отношений, возможно, так продолжалось бы еще очень долго.

Но ход истории переменил все. И в новой эпохе Стенин почувствовал себя иначе. Он понял: наконец-то пришло его время. Время людей его склада, его устремлений.

Стенин не сомневался: эпоха энтузиастов и старомодных романтиков вроде Черемисина приказала долго жить. То положение, которое еще недавно устраивало всех, в том числе и его самого, мало-помалу стало казаться Роберту Николаевичу абсурдным и нестерпимо-тягостным. Вздорный старик Черемисин со своими иллюзиями и абстрактными принципами все сильнее мешал делать то, что Стенину казалось совершенно необходимым и неизбежным.

Надо было переоснащать и переориентировать весь комплекс, ставить его на новые рельсы согласно новым задачам, которые напрашивались сами собой и диктовались временем.

Положение "Апогея" осложнялось день ото дня. Ни Министерство обороны, ни Главкосмос уже не могли быть теми надежными заказчиками, которые десятилетиями обеспечивали работой многотысячный коллектив.

Надо было придумывать что-то новое, современное, чтобы каким-то образом избежать разорения и участи банкротов. Пришла эра торговли, и, значит, надо было учиться торговать.

Но Андрей Терентьевич, мудрец и светило науки, об этом и слышать не хотел. И сам того, разумеется, не желая, вел возглавляемый им "Апогей" к скорой и верной гибели.

Это была проблема проблем, из-за которой и без того непростые отношения двух первых руководителей объединения обострились и испортились вконец. Мало кто знал об этом. На людях они были, как всегда, предельно вежливы и корректны друг с другом, хотя конфликт двух идеологий, двух политик не мог не привести к решительному столкновению.

Черемисин и в самом деле не знал, как в сложившейся ситуации вытащить из трясины созданное им предприятие.

Он привык к тому, что правительство всегда и без промедления давало все, а то и сверх требуемого, тем, кто, как писали советские газеты, "крепил могущество Родины, выковывая ее ракетно-ядерный меч". И вот внезапно это благоденствие кончилось. Заказы сокращались, закупки Минобороны отменялись и в конце концов почти прекратились. Все останавливалось, замирало, приходило в упадок и запустение. Но все равно, несмотря ни на что, Андрей Терентьевич отвергал идеи и предложения своего первого заместителя. Он считал их не просто ошибочными, но пагубными и вредными для всей национальной ракетной отрасли в целом.

Предвидя надвигающееся столкновение и разрыв, Роберт Николаевич решил искать поддержку и опору на самом верху, среди наиболее влиятельных и реалистически мыслящих единомышленников в правительстве. Он знал, к кому идти, к кому обратиться. И когда полтора месяца назад они встретились с Клоковым, когда обсудили все проблемы и обнаружилось полное совпадение их принципов и взглядов на дальнейшую перспективу развития и реорганизации "Апогея", Роберт Николаевич Стенин испытал огромное облегчение.

– - Я рад, что мы поняли друг друга, -- прощаясь с ним у себя в кабинете, сказал Клоков.
– - Мы с вами оба мыслим стратегически, системно, сообразуясь с реалиями времени. Вы прекрасно знаете, как искренно и глубоко я уважаю Андрея Терентьевича...

– - Да я сам преклоняюсь перед ним, -- подхватил Стенин.
– - Это же не человек, а легенда. Быть может, я лучше всех представляю его масштаб...

– - И тем не менее, -- сказал Клоков, -- как ни горько нам с вами это сознавать, мы оба понимаем, что время легенд прошло. Я ведь знаю, зачем вы приехали, Роберт Николаевич.

Стенин молчал.

– - Знаю, знаю, -- махнул рукой Клоков.
– - Вам нужно заручиться моей поддержкой, чтобы возглавить "Апогей" вместо великого мавра, который может уходить. Вы получите эту поддержку. И заметьте -- вы ни о чем меня не просили, я сам пришел к такому решению. Скала на дороге должна быть устранена, и я это сделаю. О нашем разговоре никто и никогда не узнает. Но скажите, Роберт Николаевич, если придет момент, когда не вам, а мне потребуется ваша помощь и поддержка, смогу ли я тогда рассчитывать на вас?

Воодушевленный всем услышанным, Стенин не думал и секунды. Да и мог ли он колебаться в такой момент?

– - Всегда и во всем!
– - твердо сказал он.

* * *

И вот он сидел в этом кабинете, наконец-то чувствуя себя полноправным хозяином, способным принимать окончательные решения, миловать и карать. За эти два месяца было сделано много. После первого пуска ракеты, произведшего такое впечатление на сиятельных гостей, было уже легче. Удалось, не без помощи Клокова разумеется, добиться разрешения правительства и на второе летное испытание. Мало того, тот же Клоков надавил на военных, для чьих нужд этот второй двигатель предназначался, и они сделали двадцатипроцентную предоплату с условием полного погашением всей суммы после успешного пуска. И хотя эти суммы кардинально повлиять на финансовое положение предприятия не могли, Стенин считал эту сделку своим личным достижением, первой ласточкой будущего возрождения.