Гордубал

– Погодите. Во-первых, всего только четыре года. Первый раз это случилось на сеновале. Потом она ходила к нему каждую ночь в конюшню. Я, Карел, все это разузнал у Гафьи.

– Ваша Гафья что-то многовато знает, - усмехнулся Бигл.

– Да, все деревенские дети такие...

– Теперь дальше: Гордубалова беременна, разумеется, от Штепана. Гордубал ведь приехал из Америки только в июле. Она знала, что все это откроется, Гордубал ни с кем не собирался делить жену.

Гельнай отрицательно покачал головой.

– Едва ли, Бигл. Гордубал ночевал в хлеву, а она - на чердаке или в клети. Я узнал это от соседки.

– А к батраку она все равно ходила?

– Как сказать, - задумчиво произнес Гельнай.
– Гафья думает, что не ходила. Правда, последнее время Полана отлучалась из дому. Соседка видела, как она шла куда-то за деревню.

– Вот человек!
– удивился Бигл.
– У вас сплетен, точно у старой бабы! А я стараюсь логически воспроизвести картину.

– Ага! А не лучше ли, Карлуша, заниматься этим делом про себя?

– Нет, вслух это лучше получается. Итак: этот болван Гордубал настолько доверял Штепану, что просватал ему малолетнюю Гафью. Вы только подумайте, Гельнай, это же настоящее средневековье - обручать ребенка!

Гельнай пожал плечами.

– Но потом, видно, Гордубал догадался, что жена изменяет ему, и выгнал Штепана.

Гельнай недовольно засопел.

– Что вы мне рассказываете, Бигл! Сперва Штепан ушел от них, и только потом хозяин обручил его с Гафьей. Спросите любую бабу в деревне.

– Гм...
– смутился Бигл.
– Как же все это связать?

– Не знаю, Карел, не знаю. Я не умею составлять этих... как вы их называете?.. логических картин. Все это дело - семейная трагедия, и случай вовсе не ясный. Да он и не может быть ясным. Вы не семейный, Бигл? То-то и оно!

– Да ведь все ясно, Гельнай, как дважды два четыре. Полана хочет избавиться от мужа, Штепан не прочь войти в семью зятем. Они сговариваются - и готово. Вчера она бегала за ним...

Гельнай покачал головой.

– Опять не то. Гафья говорит, что вчера сам хозяин посылал ее: иди позови Штепана, пускай вернется. А впрочем, какое мне дело? Послушайте, Бигл, у покойного на шее не было мешочка с деньгами?

– Какого мешочка?
– изумился Бнгл.
– Ничего не было.

– Вот видите!
– говорит Гельнай.
– А в мешочке больше семисот долларов. Поищите-ка их, Карел!

– Вы думаете - это убийство с целью ограбления?

– Ничего я не думаю. Однако же пропали денежки! Старый Манья однажды видел их у Гордубала. А семейство Манья нуждается в деньгах, - им нужно новый амбар строить.

Бигл тихо свистнул.

– Та-а-ак! Значит, настоящая причина в деньгах?

– Возможно, - соглашается Гельнай.
– Обычно так бывает. Или месть, Бигл. Это тоже солидная версия. Гордубал швырнул Штепана через забор. Прямо в крапиву. За такое дело, Карел, в деревне ножом мстят. Так что можете выбрать любую версию, какая вам больше по вкусу.

– Что вы хотите этим сказать?
– нахмурился Бигл.

– Хочу помочь вам логически воссоздать картину...
– невинно замечает Гельнай.
– А еще вполне вероятно, что Манья убил его из-за жеребца.

– Ну, это уж глупо!

– Вот именно. В семейных делах как раз и убивают сдуру, милый Бигл.

Бигл обиженно молчит.

– Не сердитесь, Карлуша, - говорит Гельнай.
– Хотите, я вам скажу, чем был убит Гордубал? Шилом для плетенья корзин.

– Откуда вы знаете?

– Вчера у Маньи пропало шило. Ищите его, Бигл.

– А как оно выглядит?

– Не знаю. Вероятно, вроде большой иглы. Вот и все новости, Бигл, - заключает Гельнай, принимаясь сосредоточенно выколачивать трубку.
– Кроме разве того, что Маньи будут вывозить навоз.

Гельнай и Бигл, попивая вино, дожидаются конца вскрытия.

– Где вы нашли этот алмаз для резки стекла, Бигл?

– В клети у Гордубалов. Что вы скажете?

– Вот они, мужики какие!
– с огорчением говорит Гельнай.
– Ему жалко выкинуть вещь, даже если это улика. Пригодится, видите ли, в хозяйстве.
– Гельнай виртуозно сплевывает. Жмоты!

– Гордубалова уверяет, что алмаз у них был давно, еще до отъезда Гордубала в Америку. Но стекольщик Фаркаш вспомнил, что Штепан с месяц тому назад покупал у него алмаз.

Гельнай свистнул.

– Целый месяц! Вот видите, Бигл, какое странное дело: они задумали это месяц тому назад. Убить кого-нибудь сгоряча, вдруг, могу, пожалуй, и я. Но вот этак, готовиться долго, исподволь... А доллары не нашлись, вы говорите?

– Нет. Но в клети, кроме того, был электрический фонарик. Сейчас я выясню, где и когда Штепан купил его. Тоже вещественное доказательство, а? По-моему, налицо достаточно оснований, чтобы начальство выдало ордер на арест Гордубаловой. А они требуют, чтобы мы нашли еще какие-нибудь солидные улики.

Гельнай ерзает на стуле.

– У меня, Карел, тоже кое-что есть. Штепанов деверь, некий Янош, рассказывает, будто неделю назад Штепан пришел к нему на пашню и сказал: "Ты, Янош, можешь получить хороший куш, пару волов получишь, сам их выберешь на базаре, и все, мол, за легкое дело: прикончить Юрая Гордубала".

– Здорово!
– восхищается Бигл.
– И что же Янош?

– "А ну тебя, - сказал будто бы Янош.
– Откуда у тебя такие деньги?" - "У меня-то их нет, - ответил Штепан, - зато есть у хозяйки. А у нас сговорено пожениться, как только мы избавимся от Гордубала".

– Значит, попались, - глубоко вздыхает Бигл.
– Оба замешаны одинаково.

Гельнай кивает головой.

Выходит доктор. Он закончил вскрытие и спешит, семеня короткими ножками и близоруко поглядывая по сторонам.

– Господин доктор, - окликает его Гельнай.
– Не можете ли вы задержаться на минутку?

– А!
– отзывается доктор.
– Ну, допустим. Дайте-ка мне сливовицы. Бедняга уже попахивает. Работа не из приятных. Он быстро опрокидывает стопку и крякает.
– А знаете, господа, что зарезалито они - покойника?