Гори, гори, моя звезда!

Любила я. Ноктюрн

Любила я твои глаза, Когда их радость оживляла; Любила их, когда слеза Невольной грусти в них сияла. Любила я, любила я! Любила я всегда встречать Твои задумчивые взоры; Любила сердцем понимать Очей немые разговоры. Любила я, любила я! Любила милый звук речей; Они меня обворожали, Любила в тишине ночей, Чтоб сны мои их повторяли. Любила я, любила я! Любила ум приятный твой И пылкие твои мечтанья; О незабвенный! Всё с тобой, Всё было мне очарованье! Любила я, любила я! 1831

Чудная бандура

Гуляет по Дону казак молодой; Льет слезы девица над быстрой рекой. «О чем ты льешь слезы из карих очей? О добром коне ли, о сбруе ль моей? О том ли грустишь ты, что, крепко любя, Я, милая сердцу, просватал тебя?» – «Не жаль мне ни сбруи, не жаль мне коня! С тобой обручили охотой меня!» – «Родной ли, отца ли, сестер тебе жаль? Иль милого брата? пугает ли даль?» – «С отцом и родимой мне век не пробыть; С тобой и далече мне весело жить! Грущу я, что скоро мой локон златой Дон быстрый покроет холодной волной. Когда я ребенком беспечным была, Смеясь мою руку цыганка взяла. И, пристально глядя, тряся головой, Сказала: «Утонешь в день свадебный свой!» – «Не верь ей, друг милый, я выстрою мост Чугунный и длинный хоть в тысячу верст; Поедешь к венцу ты – я конников дам: Вперед будет двадцать и сто по бокам». Вот двинулся поезд. Все конники в ряд. Чугунные плиты гудят и звенят; Но конь под невестой, споткнувшись, упал, И Дон ее принял в клубящийся вал… «Скорее бандуру звончатую мне! Размыкаю горе на быстрой волне!» Лад первый он тихо и робко берет… Хохочет русалка сквозь пенистых вод. Но в струны смелее ударил он раз… Вдруг брызнули слезы русалки из глаз, И молит: «Златым не касайся струнам, Невесту младую назад я отдам. Хотели казачку назвать мы сестрой, За карие очи, за локон златой». 1835

Обнаруженная тайна. (Из Шамиссо)

Когда меня в уста и в очи Ты, милый друг мой, целовал, Одни мерцали звезды ночи: Скажи, кто ж тайну рассказал? – В ту ночь с небес звезда упала, И, в темной моря глубине, О нашей тайне прошептала Сребросверкающей волне, Волна веслу проговорилась; Подслушал тайну у весла Младой пловец. В нем грудь забилась, И тайна в звуки обратилась И в звонкой песне ожила. Он громко пел; – его напевы Внимала милая не раз. Теперь и юноши и девы Везде ту песнь поют про нас. Ноябрь 1846

Александр Иванович Одоевский (1802–1839)

Мой непробудный сон

Еще твой образ светлоокой Стоит и дышит предо мной; Как в душу он запал глубоко! Тревожит он ее покой. Я помню грустную разлуку: Ты мне на мой далекий путь, Как старый друг, пожала руку И мне сказала: «Не забудь». Тебя я встретил на мгновенье, Навек расстался я с тобой! И все – как сон! Ужель виденье — Мечта души моей больной? Но если только сновиденье Играет бедною душой, Кто даст мне сон без пробужденья? Нет, лучше смерть и образ твой! <1827>

Матери

Тебя уж нет, но я тобою Туда, в лазурь, я за тобою Еще дышу; Спешу, спешу! Когда же ласточкой взовьюся В тот лучший мир, Растаю и с тобой сольюся В один эфир, — Чтоб с неба пасть росой жемчужной, Алмазом слез На землю ту, где крест я дружно С тобою нес. И, на земле блеснув слезою, Взовьемся вновь Туда, где вечною зарею Горит любовь. <1828>

Нестор Васильевич Кукольник (1809–1868)

Стансы («Вот место тайного свиданья…»)

Вот место тайного свиданья, Я здесь, красавица, давно! Гляжу, исполнен ожиданья, На разноцветное окно. Вот свет потух. Стопой тревожной Она идет в немой тиши Так трепетно, так осторожно; Спеши, красавица, спеши! Скорей же, дева. Все готово, Я буду скор, как Божий гром. Одно язвительное слово, Еще удар, еще удар, и я отмщен! Еще удар, и я отмщен. В жаркий воздух южной ночи Ты не гляди. Он не придет. Твои тоскующие очи Вот это тело призовет. Скорей! Еще труп милый дышит, Еще кинжал мой не обсох; Твой нежный друг еще услышит Ему и мне отрадный вздох! Твой нежный друг еще услышит Ему и мне отрадный вздох. 1837

Сомнения

Уймитесь, волнения страсти! Засни, безнадежное сердце! Я плачу, я стражду, — Душа истомилась в разлуке; Я стражду, я плачу, — Не выплакать горя в слезах. Напрасно надежда Мне счастье гадает, Не верю, не верю Обетам коварным! Разлука уносит любовь. Как сон, неотступный и грозный, Мне снится соперник счастливый, И тайно и злобно Кипящая ревность пылает, И тайно и злобно Оружия ищет рука. Напрасно измену Мне ревность гадает, Не верю, не верю Коварным наветам. Я счастлив, – ты снова моя. Минует печальное время, — Мы снова обнимем друг друга, И страстно и жарко С устами сольются уста. Февраль 1838

Романс Риццио

Кто она и где она — Небесам одним известно, Но душа увлечена Незнакомкою чудесной. Верю, знаю: день придет, Сердце радостно смутится, Деву тайную найдет, И мечта осуществится. Ветер знает, кто она, Облака ее видали, Как над ней издалека Легкой тенью пробегали. Соловьи поют об ней, Звезды яркие блистают Взорами ее очей, Но ее не называют. 1837–1838

«Ходит ветер у ворот…»

Ходит ветер у ворот, — У ворот красотку ждет. Не дождешься, ветер мой, Ты красотки молодой. Ай-люли, ай-люли, Ты красотки молодой! С парнем бегает, горит. Парню шепчет, говорит: «Догони меня, дружок, Нареченный муженек!» Ай-люли, ай-люли, Нареченный муженек! Ох ты, парень удалой, Не гоняйся за женой! Ветер дунул и затих, — Без невесты стал жених. Ай-люли, ай-люли. Без невесты стал жених. Ветер дунул, и Авдей Полюбился больше ей… Стоит дунуть в третий раз — И полюбится Тарас! Ай-люли, ай-люли, И полюбится Тарас! Июнь 1840

Рыцарский романс

Прости! Корабль взмахнул крылом, Зовет труба моей дружины! Иль на щите, иль со щитом Вернусь к тебе из Палестины. Молва о подвигах моих, Шумя, придет моим предтечей, И лавр из нежных рук твоих Наградой будет мне и встречей. Клянуся сердцем и мечом: Иль на щите, иль со щитом! Сто битв, сто рек, сто городов О имени твоем узнают, На сто языках сто певцов И запоют и заиграют! И, вновь волнуясь и шумя, Твоей великой славы полны, К твоим стопам примчат меня Могучие, седые волны… Клянуся сердцем и мечом: Иль на щите, иль со щитом! Но если приговор судьбы В боях пошлет мне смерть навстречу, На грозный зов ее трубы Я именем твоим отвечу! Паду на щит, чтоб вензель твой Врагам не выдать, умирая; И, побежден одной судьбой, Умру, тебя благословляя! Клянуся сердцем и мечом: Иль на щите, иль со щитом! Июнь 1840

Жаворонок

Между небом и землей Песня раздается, Неисходною струей Громче, громче льется. Не видать певца полей! Где поет так громко Над подружкою своей Жаворонок звонкой. Ветер песенку несет, А кому не знает. Та, к кому она, поймет. От кого – узнает. Лейся ж, песенка моя, Песнь надежды сладкой… Кто-то вспомнит про меня И вздохнет украдкой. 11 июля 1840